https://ukraina.ru/20220728/1036954740.html
Ногайское казачье войско: военно-финансовая афера в Приазовье
Ногайское казачье войско: военно-финансовая афера в Приазовье - 01.08.2022 Украина.ру
Ногайское казачье войско: военно-финансовая афера в Приазовье
28 июля 1801 г. в Приазовье было учреждено Ногайское казачье войско. Это была попытка под благовидным предлогом создать замкнутый этнический анклав, да ещё и... Украина.ру, 01.08.2022
2022-07-28T16:00
2022-07-28T16:00
2022-08-01T07:02
история
казаки
екатерина ii
россия
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/07/1c/1036959370_8:0:1048:585_1920x0_80_0_0_3cad500997aea167a157baba10272660.jpg
28 июля 1801 г. в Приазовье было учреждено Ногайское казачье войско. Это была попытка под благовидным предлогом создать замкнутый этнический анклав, да ещё и поражённый финансовыми злоупотреблениями. Вполне ожидаемо, что данное начинание закончилась провалом, весьма поучительным и для нынешних практик административного районированияИменной указ императора Александра I о создании войска содержал пять пунктов. Первый — о формировании ногайцами военного отряда в «тысячу конных человек, на собственных лошадях, со своей амуницией и всем "козацким орудием"». Второй — о содержании ногайцами за свой счёт почтовых станций. Третий — о возможности всем ногайцам, проживающим за границей, свободно переходить в Россию и селиться у реки Молочная (Молочные Воды). Четвёртый — о выделении ногайцам обширных угодий для скотоводства. Пятый — об учреждении должности начальника ногайских орд, руководящего Ногайской экспедицией.Подписывая настоящий указ, молодой царь явно возрождал «ногайскую» политику своей бабушки Екатерины II и отрицал деяния в этом вопросе своего отца Павла I.Великая императрица проводила в целом гибкую политику в отношении национальных общин, заселявших Новороссию. После ликвидации Крымского ханства в 1783 г. произошла массовая миграция причерноморских кочевников-скотоводов в Османскую империю. Это создавало нестабильную ситуацию на пограничной реке Кубань, оба берега которой заселяли ногайцы (на северном берегу — «российские», а на южном — «османские»).Прикубанских кочевников по предложению Григория Потёмкина переселили вглубь российских владений (на побережье Азовского моря у реки Молочная) и туда же приглашали ногайцев из турецких владений.Для активизации переселения ногайцев их наделили в Приазовье рядом привилегий: освобождение от податей и повинностей, беспрепятственное кочевание на отведённой территории, невмешательство правительства во внутреннее управление и религиозную жизнь.Многие ногайские семьи, кочевавшие на Северном Кавказе, действительно считали такие условия жизни вольготными. Кроме того, в Приазовье было относительно безопасно, поскольку не случалось набегов беспокойных горцев. К 1794 г. население новой ногайской провинции составило почти 10 тыс. человек, около 3 тыс. семей.При Павле I кочевников перевели на положение казённых поселян, распространив на них налоговое бремя и повинности (в т. ч. рекрутскую). Ногайский начальник перешёл в подчинение мариупольского исправника. На территории, отведённой кочевникам, учреждались четыре волостных правления.Идея возрождения былой автономности ногайского сообщества в Приазовье под видом его превращения в казачье войско выдвигалась и при Павле I. Когда же в Петербурге воцарился Александр I, то инициатор реформы Баязит-бий (ногайский начальник, назначенный ещё Потёмкиным) добился личной аудиенции у молодого монарха и получил одобрение своей инициативы, изложенной в пяти вышеуказанных пунктах. Кроме того, глава ногайских орд получал титул коллежского советника и переходил в подчинение Военной коллегии (Казачьей экспедиции). Сенат, оповестивший новороссийского губернатора о принятых решениях, рекомендовал ему проявлять к Баязету «особенное благоволение».В декабре 1801 г. Баязет докладывал в Петербург, что одна тысяча ногайских казаков уже обеспечена лошадьми и «обыкновенным одеянием без военных на то зборов». Он также сообщил о намерении закупить оружие по умеренным ценам в Войске Донском, для чего ногайцы собирают нужную сумму.Сбор лошадей происходил по правилу: 1 конь от четырёх семей (итого 800 лошадей). На вооружение и обмундирование первых 200 казаков собрали по 40 рублей с каждой семьи. На других 800 казаков взимали деньги только на вооружение – по 20 рублей с семьи.Показательной была сама процедура набора казаков. Сначала на службу записали зажиточных ногайцев, которые предпочли откупиться. Баязет взял с них деньги, а на их места набирал простых кочевников. Офицерские же должности продавались представителям знатных родов. Тем не менее, когда в 1804 г. таврический вице-губернатор инспектировал войско, то заключил: «По сие время и половинной части способных на службу ещё не набрано, да и набрать тысячу человек невозможно».Контракт на закупку оружия (1000 ружей и сабель, 800 пик и 500 пар пистолетов) содержал заказ на 2925 рублей. Однако на эти цели было собрано средств в 5-6 раз больше, а реальная стоимость купленного оружия оценивалась в 2-3 раза меньше, чем указывалось в контракте.Формальный глава ногайского казачества Баязет-бий в повседневной жизни вёл себя скорее как деспот восточной державы, чем губернатор военно-поселенной провинции России. По региону он разъезжал в сопровождении большой свиты, от подчинённых требовал знаков нижайшей покорности. Баязет не знал русского языка и общался с российскими чиновниками через переводчика.Своеобразной визитной карточкой ногайского Приазовья являлся аул Единохта — небольшое глиняное местечко на Молочном лимане. Здесь размещалась резиденция правителя, контора Ногайской экспедиции, где трудились несколько чиновников. Тут же Баязет-бий принимал высоких гостей, которым демонстрировался образцовый «европейский порядок» и стремление ногайцев к оседлости.Быт Баязета был традиционным для степняков, но для того, чтобы произвести впечатление на гостей из столиц и иностранцев он содержал поваров, готовивших еду по «европейскому вкусу».Положение подданных «войска» определялось принадлежностью к одному из ногайских кланов-племён. Наиболее привилегированными были едисанцы, из числа которых происходил и сам Баязет. Среди родственников он распределял ключевые чиновничьи должности. Кланы едисанцев и близких к ним по положению джембуйлуковцев обременялись лишь выплатой денег на содержание конницы.Самым тяжёлым было положение едичкульских ногайцев. Кроме официальных платежей, с них взимались поборы — «подарки». Так, к примеру, по случаю приезда в гости дочери Баязета, им полагалось давать в подарок различного рода скот стоимостью в 1250 рублей.Собираемые средства на нужды войска тратились без всякого отчёта и, по сути, присваивались начальником ногайцев и его близким окружением. Внимание военных и губернских чиновников к данным фактам «притуплялось» за счёт взяток, в части преподношения которых Баязет считался виртуозом.За несколько лет существования Ногайского казачьего войска его предводитель так и не сформировал обещанную тысячу всадников-казаков. Но это не помешало ему иметь отряд личной охраны в 200 человек.Конец ногайской провинции в Приазовье очень напоминал завершение истории Новой Сербии в Поднепровье, где режим личной власти Ивана Хорвата зашатался из-за восстания черногорцев. Под влиянием внутренних конфликтов в этих провинциях имперские власти провели основательные ревизии и отстранили от власти местных диктаторов, а вместе с тем упразднили региональную автономию.Основными возмутителями «спокойствия» на Молочных Водах стали уже упоминавшиеся едичкульцы. Они не в первый раз жаловались на Баязет-бия, но в прежние времена тому удавалось заминать расследования.На исходе лета 1803 г. мятежный клан ногайцев отказался выделять Баязету лошадей и заявил, что не признаёт его начальником. Здесь надо заметить, что династические права Баязет-бия на лидерство среди ногайских мурз были довольно призрачными. Легитимность его власти определялась прежде всего благосклонностью российских властей.Восставших поддержал клан джембуйлуковцев. Николаевский военный губернатор и инспектор Крымской инспекции Сергей Беклешов встал на сторону Баязета и вызвал для усмирения волнений команду донских казаков. Лидеры мятежников вынуждены были примириться с начальником ногайцев.Тем не менее протестные действия продолжились. Они приобрели форму регулярных жалоб на регионального правителя. Тот же подвергал жалобщиков суровым репрессиям.Одна из таких жалоб попала к таврическому гражданскому губернатору Дмитрию Мертваго. Несмотря на протесты военных, он начал своё расследование и донёс информацию о злоупотреблениях в войске до Александра I.Император поручил военному ведомству разобраться. В итоге херсонский военный губернатор Александр Розенберг вынужден был признать плачевное положение дел в Ногайском казачьем войске. Более того, он усомнился в целесообразности существования этой воинской единицы как таковой: «Ногайцы имеют природную наклонность к хлебопашеству... Напротиву того нельзя ожидать по козачей их службе желаемых польз».Доклад Комитета министров, поданный императору, по сути, характеризовал действия по созданию Ногайского казачьего войска как аферу. «Ибо хотя... Назначены были офицеры и куплено оружие, но два пятисотные полки, кои предполагалось из них устроить, никогда не были сформированы, и ногайцы оставались совершенно в прежнем их положении», — говорилось в соответствующем документе.25 марта 1805 г. российский монарх подписал разработанное Комитетом министров положение о новом порядке управления кочевниками на Молочных Водах. Ногайское казачье войско упразднялось, вводилась должность пристава ногайских орд, подотчетного таврическому гражданскому губернатору.Оружие у бывших «казаков» изымалось, а средства, сданные ранее на его изготовление, за счёт казны компенсировались обывателям.Баязет по собственному желанию был отправлен на постоянное жительство к родственникам в Черкасск на территории Войска Донского. Расследование его финансовых злоупотреблений результата не дало из-за недостатка свидетельских показаний.Некоторая часть ногайцев отправилась вслед за своим бывшим предводителем на Дон. В 1812 г. в начале Отечественной войны атаман Матвей Платов издал приказ Баязет-бию о подготовке к военному походу «состоящих в ведении его пришедших сюда с Молочных Вод и причисленных к Войску татар». Умер бывший начальник ногайских орд, видимо, в 1824 г.Субъективный фактор был важным, но не единственной причиной ликвидации Ногайского казачьего войска. В первые десятилетия XIX в. российское правительство проводило политику сокращения числа иррегулярных воинских формирований в районе Северного Причерноморья. К примеру, очень драматично складывалась судьба Бугского казачьего войска.Кроме того, до 1806 г. у России были хорошие отношения с Османской империей. В связи с этим политика переманивания «турецких» ногайцев, в рамках которой внедрялись льготы для соответствующего этноса, утратила свою актуальность.Наиболее болезненным вопросом для приазовских ногайцев являлось сокращение пастбищных земель. Степь становилась всё населённее, за земельные угодья там разворачивалась всё более острая борьба. Земельный голод приводил к нарушению пастбищно-кочевой системы, негативно сказывался на благосостоянии кочевников.образован административный центр ногайского приставства — город Ногайск (ныне Приморск Запорожской области).Наиболее болезненным вопросом для приазовских ногайцев являлось сокращение пастбищных земель. Степь становилась всё населённее, за земельные угодья там разворачивалась всё более острая борьба. Земельный голод приводил к нарушению пастбищно-кочевой системы, негативно сказывался на благосостоянии кочевников.При этом ногайцы всё более активно осваивали земледелие, переходили к пастбищно-отгонной форме скотоводства. Интеграция приазовских ногайцев в социально-политические условия Российской империи прервалась в 50-е годы XIX в. Сначала на них, как и на всех жителях Причерноморья, негативно сказалась Крымская война, а за тем ногайские элиты слишком доверчиво восприняли посулы османского правительства за переселение в Турцию.В 1858-1859 годах Таврическую губернию покинули около 50 тыс. ногайцев. Причём обещанных земель и денег в Османской империи они так и не получили. Массовым явлением среди них было стремление к репатриации в Россию, но вернуться смогли лишь немногие.
https://ukraina.ru/20191123/1025772995.html
https://ukraina.ru/20211219/1032814413.html
https://ukraina.ru/20201016/1029275397.html
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
история, казаки, екатерина ii, россия
28 июля 1801 г. в Приазовье было учреждено Ногайское казачье войско. Это была попытка под благовидным предлогом создать замкнутый этнический анклав, да ещё и поражённый финансовыми злоупотреблениями. Вполне ожидаемо, что данное начинание закончилась провалом, весьма поучительным и для нынешних практик административного районирования
Именной указ императора Александра I о создании войска содержал пять пунктов.
Первый — о формировании ногайцами военного отряда в «тысячу конных человек, на собственных лошадях, со своей амуницией и всем "козацким орудием"». Второй — о содержании ногайцами за свой счёт почтовых станций. Третий — о возможности всем ногайцам, проживающим за границей, свободно переходить в Россию и селиться у реки Молочная (Молочные Воды). Четвёртый — о выделении ногайцам обширных угодий для скотоводства. Пятый — об учреждении должности начальника ногайских орд, руководящего Ногайской экспедицией.
Подписывая настоящий указ, молодой царь явно возрождал «ногайскую» политику своей бабушки Екатерины II и отрицал деяния в этом вопросе своего отца Павла I.
Великая императрица проводила в целом гибкую политику в отношении национальных общин, заселявших Новороссию. После ликвидации Крымского ханства в 1783 г. произошла массовая миграция причерноморских кочевников-скотоводов в Османскую империю. Это создавало нестабильную ситуацию на пограничной реке Кубань, оба берега которой заселяли ногайцы (на северном берегу — «российские», а на южном — «османские»).
Прикубанских кочевников по предложению Григория Потёмкина переселили вглубь российских владений (на побережье Азовского моря у реки Молочная) и туда же приглашали ногайцев из турецких владений.
Для активизации переселения ногайцев их наделили в Приазовье рядом привилегий: освобождение от податей и повинностей, беспрепятственное кочевание на отведённой территории, невмешательство правительства во внутреннее управление и религиозную жизнь.
Многие ногайские семьи, кочевавшие на Северном Кавказе, действительно считали такие условия жизни вольготными. Кроме того, в Приазовье было относительно безопасно, поскольку не случалось набегов беспокойных горцев. К 1794 г. население новой ногайской провинции составило почти 10 тыс. человек, около 3 тыс. семей.
При Павле I кочевников перевели на положение казённых поселян, распространив на них налоговое бремя и повинности (в т. ч. рекрутскую). Ногайский начальник перешёл в подчинение мариупольского исправника. На территории, отведённой кочевникам, учреждались четыре волостных правления.
Идея возрождения былой автономности ногайского сообщества в Приазовье под видом его превращения в казачье войско выдвигалась и при Павле I. Когда же в Петербурге воцарился Александр I, то инициатор реформы Баязит-бий (ногайский начальник, назначенный ещё Потёмкиным) добился личной аудиенции у молодого монарха и получил одобрение своей инициативы, изложенной в пяти вышеуказанных пунктах.
Кроме того, глава ногайских орд получал титул коллежского советника и переходил в подчинение Военной коллегии (Казачьей экспедиции). Сенат, оповестивший новороссийского губернатора о принятых решениях, рекомендовал ему проявлять к Баязету «особенное благоволение».
В декабре 1801 г. Баязет докладывал в Петербург, что одна тысяча ногайских казаков уже обеспечена лошадьми и «обыкновенным одеянием без военных на то зборов». Он также сообщил о намерении закупить оружие по умеренным ценам в Войске Донском, для чего ногайцы собирают нужную сумму.
Сбор лошадей происходил по правилу: 1 конь от четырёх семей (итого 800 лошадей). На вооружение и обмундирование первых 200 казаков собрали по 40 рублей с каждой семьи. На других 800 казаков взимали деньги только на вооружение – по 20 рублей с семьи.
Показательной была сама процедура набора казаков. Сначала на службу записали зажиточных ногайцев, которые предпочли откупиться. Баязет взял с них деньги, а на их места набирал простых кочевников. Офицерские же должности продавались представителям знатных родов.
Тем не менее, когда в 1804 г. таврический вице-губернатор инспектировал войско, то заключил: «По сие время и половинной части способных на службу ещё не набрано, да и набрать тысячу человек невозможно».
Контракт на закупку оружия (1000 ружей и сабель, 800 пик и 500 пар пистолетов) содержал заказ на 2925 рублей. Однако на эти цели было собрано средств в 5-6 раз больше, а реальная стоимость купленного оружия оценивалась в 2-3 раза меньше, чем указывалось в контракте.
Формальный глава ногайского казачества Баязет-бий в повседневной жизни вёл себя скорее как деспот восточной державы, чем губернатор военно-поселенной провинции России. По региону он разъезжал в сопровождении большой свиты, от подчинённых требовал знаков нижайшей покорности. Баязет не знал русского языка и общался с российскими чиновниками через переводчика.
Своеобразной визитной карточкой ногайского Приазовья являлся аул Единохта — небольшое глиняное местечко на Молочном лимане. Здесь размещалась резиденция правителя, контора Ногайской экспедиции, где трудились несколько чиновников. Тут же Баязет-бий принимал высоких гостей, которым демонстрировался образцовый «европейский порядок» и стремление ногайцев к оседлости.
Быт Баязета был традиционным для степняков, но для того, чтобы произвести впечатление на гостей из столиц и иностранцев он содержал поваров, готовивших еду по «европейскому вкусу».
Положение подданных «войска» определялось принадлежностью к одному из ногайских кланов-племён. Наиболее привилегированными были едисанцы, из числа которых происходил и сам Баязет. Среди родственников он распределял ключевые чиновничьи должности. Кланы едисанцев и близких к ним по положению джембуйлуковцев обременялись лишь выплатой денег на содержание конницы.
Самым тяжёлым было положение едичкульских ногайцев. Кроме официальных платежей, с них взимались поборы — «подарки». Так, к примеру, по случаю приезда в гости дочери Баязета, им полагалось давать в подарок различного рода скот стоимостью в 1250 рублей.
Собираемые средства на нужды войска тратились без всякого отчёта и, по сути, присваивались начальником ногайцев и его близким окружением. Внимание военных и губернских чиновников к данным фактам «притуплялось» за счёт взяток, в части преподношения которых Баязет считался виртуозом.
За несколько лет существования Ногайского казачьего войска его предводитель так и не сформировал обещанную тысячу всадников-казаков. Но это не помешало ему иметь отряд личной охраны в 200 человек.
Конец ногайской провинции в Приазовье очень напоминал завершение истории Новой Сербии в Поднепровье, где режим личной власти Ивана Хорвата зашатался из-за восстания черногорцев. Под влиянием внутренних конфликтов в этих провинциях имперские власти провели основательные ревизии и отстранили от власти местных диктаторов, а вместе с тем упразднили региональную автономию.
Основными возмутителями «спокойствия» на Молочных Водах стали уже упоминавшиеся едичкульцы. Они не в первый раз жаловались на Баязет-бия, но в прежние времена тому удавалось заминать расследования.
На исходе лета 1803 г. мятежный клан ногайцев отказался выделять Баязету лошадей и заявил, что не признаёт его начальником. Здесь надо заметить, что династические права Баязет-бия на лидерство среди ногайских мурз были довольно призрачными. Легитимность его власти определялась прежде всего благосклонностью российских властей.
Восставших поддержал клан джембуйлуковцев. Николаевский военный губернатор и инспектор Крымской инспекции Сергей Беклешов встал на сторону Баязета и вызвал для усмирения волнений команду донских казаков. Лидеры мятежников вынуждены были примириться с начальником ногайцев.
Тем не менее протестные действия продолжились. Они приобрели форму регулярных жалоб на регионального правителя. Тот же подвергал жалобщиков суровым репрессиям.
Одна из таких жалоб попала к таврическому гражданскому губернатору Дмитрию Мертваго. Несмотря на протесты военных, он начал своё расследование и донёс информацию о злоупотреблениях в войске до Александра I.
Император поручил военному ведомству разобраться. В итоге херсонский военный губернатор Александр Розенберг вынужден был признать плачевное положение дел в Ногайском казачьем войске. Более того, он усомнился в целесообразности существования этой воинской единицы как таковой: «Ногайцы имеют природную наклонность к хлебопашеству... Напротиву того нельзя ожидать по козачей их службе желаемых польз».
Доклад Комитета министров, поданный императору, по сути, характеризовал действия по созданию Ногайского казачьего войска как аферу. «Ибо хотя... Назначены были офицеры и куплено оружие, но два пятисотные полки, кои предполагалось из них устроить, никогда не были сформированы, и ногайцы оставались совершенно в прежнем их положении», — говорилось в соответствующем документе.
25 марта 1805 г. российский монарх подписал разработанное Комитетом министров положение о новом порядке управления кочевниками на Молочных Водах. Ногайское казачье войско упразднялось, вводилась должность пристава ногайских орд, подотчетного таврическому гражданскому губернатору.
Оружие у бывших «казаков» изымалось, а средства, сданные ранее на его изготовление, за счёт казны компенсировались обывателям.
Баязет по собственному желанию был отправлен на постоянное жительство к родственникам в Черкасск на территории Войска Донского. Расследование его финансовых злоупотреблений результата не дало из-за недостатка свидетельских показаний.
Некоторая часть ногайцев отправилась вслед за своим бывшим предводителем на Дон. В 1812 г. в начале Отечественной войны атаман Матвей Платов издал приказ Баязет-бию о подготовке к военному походу «состоящих в ведении его пришедших сюда с Молочных Вод и причисленных к Войску татар». Умер бывший начальник ногайских орд, видимо, в 1824 г.
Субъективный фактор был важным, но не единственной причиной ликвидации Ногайского казачьего войска. В первые десятилетия XIX в. российское правительство проводило политику сокращения числа иррегулярных воинских формирований в районе Северного Причерноморья. К примеру, очень драматично складывалась судьба Бугского казачьего войска.
Кроме того, до 1806 г. у России были хорошие отношения с Османской империей. В связи с этим политика переманивания «турецких» ногайцев, в рамках которой внедрялись льготы для соответствующего этноса, утратила свою актуальность.
Наиболее болезненным вопросом для приазовских ногайцев являлось сокращение пастбищных земель. Степь становилась всё населённее, за земельные угодья там разворачивалась всё более острая борьба. Земельный голод приводил к нарушению пастбищно-кочевой системы, негативно сказывался на благосостоянии кочевников.образован административный центр ногайского приставства — город Ногайск (ныне Приморск Запорожской области).
Наиболее болезненным вопросом для приазовских ногайцев являлось сокращение пастбищных земель. Степь становилась всё населённее, за земельные угодья там разворачивалась всё более острая борьба. Земельный голод приводил к нарушению пастбищно-кочевой системы, негативно сказывался на благосостоянии кочевников.
При этом ногайцы всё более активно осваивали земледелие, переходили к пастбищно-отгонной форме скотоводства. Интеграция приазовских ногайцев в социально-политические условия Российской империи прервалась в 50-е годы XIX в. Сначала на них, как и на всех жителях Причерноморья, негативно сказалась Крымская война, а за тем ногайские элиты слишком доверчиво восприняли посулы османского правительства за переселение в Турцию.
В 1858-1859 годах Таврическую губернию покинули около 50 тыс. ногайцев. Причём обещанных земель и денег в Османской империи они так и не получили. Массовым явлением среди них было стремление к репатриации в Россию, но вернуться смогли лишь немногие.
