https://ukraina.ru/20220504/1033904595.html
Четыре типа жертв политических репрессий на Украине
Четыре типа жертв политических репрессий на Украине - 13.07.2022 Украина.ру
Четыре типа жертв политических репрессий на Украине
Начиная наш проект «Массовые политические репрессии на Украине», мы исходили из того, что разные люди страдают от репрессий по-разному и, соответственно, необходимо предпринимать в их отношении разные меры поддержки. В общем случае максимальная огласка может быть полезна, в частном - нет
2022-05-04T15:28
2022-05-04T15:28
2022-07-13T11:11
репрессии на украине
украина
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103390/94/1033909403_0:0:1281:720_1920x0_80_0_0_a0f3b6eee813879e9b8ae0817bcd6085.jpg
Предварительно можно выделить четыре типа жертв современных украинских политических репрессий.1. УзникиЛица, задержанные спецслужбами (СБУ, ГБР, полиция) и официально находящиеся под арестом по обвинению в антигосударственной деятельности. Формально, впрочем, обвинения могут быть и другими (в коррупционных действиях, например), или их вообще нет (как в случае с Дмитрием Джангировым), но суть от этого не меняется — речь идёт о преследованиях, обусловленных политической позицией.Классическим примером политического узника является Виктор Медведчук.В этих условиях необходимо как можно более широко распространять информацию о сущности обвинений, ходе и обстоятельствах дела в расчёте на привлечение наиболее широкого общественного внимания.Результатом должно быть существенное облегчение положения узника и, в перспективе, его освобождение (на основе обмена, как только удастся определить юридические основания для такого обмена).Частный случай — человек может быть задержан каким-то из формирований территориальной обороны и не передан официальным правоохранительным органам.В таком случае, напротив, следует поднимать шум с тем, чтобы его выпустили. Так было с чилийским писателем и журналистом Гонсало Лира Лопесом, которого задержала в Харькове тероборона, но потом, на фоне скандала в СМИ, его передали в СБУ и освободили.2. ПодозреваемыеЭто люди, которые пока не под арестом, но уже находятся не просто под наблюдением: к ним применены определённые меры — «беседы» с представителями спецслужб, обыски и т.п.Цель спецслужб тут особого значения не имеет — это могут быть первые действия перед привлечением к ответственности, а могут быть просто акты запугивания с целью заставить человека покинуть страну.Примером тут может служить Михаил Погребинский, у которого 26 марта был проведён обыск. Позже распространились слухи об его аресте, а уже 6 апреля он покинул страну, вероятно воспользовавшись своим право на алию.Здесь действия должны ранжироваться в зависимости от статуса субъекта и возможного развития событий.Если речь идёт о фигуре публичной, известной на Украине и за её пределами, то поддержка будет скорее полезной — правоохранительные органы вынуждены будут считаться с его статусом в информационном пространстве и воздерживаться от слишком резких действий. И даже оберегать — во избежание эксцессов. Если же человек непубличный и малоизвестный, то лишнее внимание к нему, тем более — со стороны российских СМИ, может только привлечь к нему дополнительное внимание правоохранителей и ухудшить его положение.3. Пропавшие без вестиТо, что человек пропал из социальных сетей и никто не может точно сказать, где он находится, вовсе не обязательно означает, что с ним случилось что-то плохое. Но может быть и наоборот. В равно степени вероятны два варианта: человек просто прячется где-то на территории Украины или даже за её пределами, но из каких-то соображений не хочет «светиться», или же он погиб и не опознан.В таком случае следует осторожно прояснить его судьбу, но не поднимать шум до тех пор, пока судьба человека не прояснится. Тут лишняя информация может и навредить.4. Убитые националистамиПочти любой убитый человек, активно участвовавший в политической жизни, скорее всего жертва нацистского произвола. Правда, есть одно но — украинское государство ответственности на себя никогда не берёт. Даже в случае с мэром Кременной Владимиром Струком, где факт теракта вроде бы налицо, подтверждение было очень странным — по словам советника главы МВД Антона Геращенко Струка «судили судом народного трибунала» и казнили «неизвестные патриоты». Это можно считать и признанием теракта, и признанием очевидного факта неспособности полиции контролировать ситуацию в прифронтовой полосе.Разумеется, ответственности с украинского государства тот и другой вариант не снимают, но мера вины всё же разная и в каждом случае необходимо соответствующее расследование.
https://ukraina.ru/20220427/1033848953.html
https://ukraina.ru/20220427/1033865124.html
украина
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Василий Стоякин
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/0f/1038770508_413:51:865:503_100x100_80_0_0_90740e6cab3464d730d19c2e25400337.jpg
Василий Стоякин
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/0f/1038770508_413:51:865:503_100x100_80_0_0_90740e6cab3464d730d19c2e25400337.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Василий Стоякин
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/0f/1038770508_413:51:865:503_100x100_80_0_0_90740e6cab3464d730d19c2e25400337.jpg
украина
Четыре типа жертв политических репрессий на Украине
15:28 04.05.2022 (обновлено: 11:11 13.07.2022) Начиная наш проект «Массовые политические репрессии на Украине», мы исходили из того, что разные люди страдают от репрессий по-разному и, соответственно, необходимо предпринимать в их отношении разные меры поддержки. В общем случае максимальная огласка может быть полезна, в частном - нет
Предварительно можно выделить четыре типа жертв современных украинских политических репрессий.
Лица, задержанные спецслужбами (СБУ, ГБР, полиция) и официально находящиеся под арестом по обвинению в антигосударственной деятельности. Формально, впрочем, обвинения могут быть и другими (в коррупционных действиях, например), или их вообще нет (как в случае с Дмитрием Джангировым), но суть от этого не меняется — речь идёт о преследованиях, обусловленных политической позицией.
Классическим примером политического узника является Виктор Медведчук.
В этих условиях необходимо как можно более широко распространять информацию о сущности обвинений, ходе и обстоятельствах дела в расчёте на привлечение наиболее широкого общественного внимания.
Результатом должно быть существенное облегчение положения узника и, в перспективе, его освобождение (на основе обмена, как только удастся определить юридические основания для такого обмена).
Частный случай — человек может быть задержан каким-то из формирований территориальной обороны и не передан официальным правоохранительным органам.
В таком случае, напротив, следует поднимать шум с тем, чтобы его выпустили. Так было с чилийским писателем и журналистом Гонсало Лира Лопесом, которого задержала в Харькове тероборона, но потом, на фоне скандала в СМИ, его передали в СБУ и освободили.
Это люди, которые пока не под арестом, но уже находятся не просто под наблюдением: к ним применены определённые меры — «беседы» с представителями спецслужб, обыски и т.п.
Цель спецслужб тут особого значения не имеет — это могут быть первые действия перед привлечением к ответственности, а могут быть просто акты запугивания с целью заставить человека покинуть страну.
Примером тут может служить Михаил Погребинский, у которого 26 марта был проведён обыск. Позже распространились слухи об его аресте, а уже 6 апреля он покинул страну, вероятно воспользовавшись своим право на алию.
Здесь действия должны ранжироваться в зависимости от статуса субъекта и возможного развития событий.
Если речь идёт о фигуре публичной, известной на Украине и за её пределами, то поддержка будет скорее полезной — правоохранительные органы вынуждены будут считаться с его статусом в информационном пространстве и воздерживаться от слишком резких действий. И даже оберегать — во избежание эксцессов. Если же человек непубличный и малоизвестный, то лишнее внимание к нему, тем более — со стороны российских СМИ, может только привлечь к нему дополнительное внимание правоохранителей и ухудшить его положение.
То, что человек пропал из социальных сетей и никто не может точно сказать, где он находится, вовсе не обязательно означает, что с ним случилось что-то плохое. Но может быть и наоборот. В равно степени вероятны два варианта: человек просто прячется где-то на территории Украины или даже за её пределами, но из каких-то соображений не хочет «светиться», или же он погиб и не опознан.
В таком случае следует осторожно прояснить его судьбу, но не поднимать шум до тех пор, пока судьба человека не прояснится. Тут лишняя информация может и навредить.
Почти любой убитый человек, активно участвовавший в политической жизни, скорее всего жертва нацистского произвола. Правда, есть одно но — украинское государство ответственности на себя никогда не берёт. Даже в случае с мэром Кременной Владимиром Струком, где факт теракта вроде бы налицо, подтверждение было очень странным — по словам советника главы МВД Антона Геращенко Струка «судили судом народного трибунала» и казнили «неизвестные патриоты». Это можно считать и признанием теракта, и признанием очевидного факта неспособности полиции контролировать ситуацию в прифронтовой полосе.
Разумеется, ответственности с украинского государства тот и другой вариант не снимают, но мера вины всё же разная и в каждом случае необходимо соответствующее расследование.
