Всего четыре года понадобилось советским инженерам и рабочим на то, чтобы в целом привести в рабочее состояние угледобывающие предприятия «сердца России», как в те времена иной раз именовали индустриальный край в междуречье Днепра и Дона. По труду и награда.
Но за те первые четыре года было сделано столько, что еще долго историки и экономисты разных стран пытались оспорить эти достижения. И действительно — сложно было поверить, что были восстановлены почти 1000 полностью разрушенных шахт.
Причем уничтожены были не только наземные сооружения — копры, бункеры, склады, подстанции, но и все подземные части горнодобычных сооружений — более 3000 выработок и подъездных путей всех типов.
Выжженная земля Донбасса
Надо сказать, что у немцев была возможность подготовиться к уничтожению угольного Донбасса, — приказ о подготовительных работах был подписан в Берлине сразу после разгрома в Сталинграде 6-й армии Паулюса в феврале того же сорок третьего и продублирован в июле, после начала Курской битвы.
Но окончательный приказ от Гиммлера руководителю СС и полиции на Украине Прюцману поступил 7 сентября:
«Необходимо добиться того, чтобы при отходе из районов Украины не оставалось ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одного рельса; чтобы не остались в сохранности ни один дом, ни одна шахта, которая бы не была выведена на долгие годы из строя; чтобы не осталось ни одного колодца, который бы не был отравлен. Противник должен найти действительно тотально сожженную и разрушенную страну».
С немецкой педантичностью все было исполнено. Советская армия шла по следам врага, находя за ним выжженную землю в прямом смысле слова. Как в таких случаях говорили средневековые историки: «за ними не оставалось даже собаки — гавкнуть им вслед».
Готовясь к возвращению
Надо сказать, что у руководства СССР насчет Донбасса тоже был загодя составлен план. Только другого свойства. Если немцы планировали уничтожать, то советские собирались восстанавливать.
Еще в конце 1942 года, когда до освобождения Донбасса оставался еще почти год, всесоюзные институты Гипрошахт (проектирование угольных предприятий), Гипромез (проектирование металлургических заводов) получили от своих ведомств директивы — срочно готовить документацию, которая может пригодиться при восстановительных работах в металлургии и угольной промышленности Донбасса.
8 сентября 1943 года был освобожден центр Донецкой области — город Сталино. На следующий же день в край начали прибывать из Сибири и с Урала из эвакуации инженеры, техники, кадровые рабочие. Подтягивались те, кто пережил оккупацию.
Писатель-донбассовец Борис Горбатов в очерке «Здравствуй, Донбасс», написанном по свежим следам, сразу после освобождения Сталино, писал:
«Через несколько часов после освобождения Сталино на единственном уцелевшем в центре города большом здании уже висел плакат: «Комбинат «Сталиноуголь» объявляет прием рабочих».
План работ был расписан в общих чертах, каждый знал свое место в строю. Но то, что увидели вернувшиеся из эвакуации горные инженеры, потрясло их воображение — по сути дела восстанавливать было нечего.
Сотни шахт по всему Донбассу от Луганска до Енакиева, от Лисичанска до Сталино и Макеевки были взорваны, затоплены, стволы и выработки шахт забиты искореженным взрывами оборудованием, кое-где заминированы.
Четыре пятилетки — за одну
Работы по возрождению горных предприятий Донецкого каменноугольного бассейна возглавили первый заместитель наркома угольной промышленности СССР, уроженец Сталино, директор Главшхтостроя Егор Абакумов и начальник Главного управления по восстановлению шахт Донбасса, директор комбината «Сталинуголь» Александр Засядько.
Друг и коллега Засядько, Кондрат Поченков, которому доводилось среди прочего в сорок первом году приводить шахты Донбасса в негодность, был послан восстанавливать углепром на Луганщину — директором комбината «Ворошиловградуголь».
За пять лет оба угольных комбината произвели работы по откачке более 600 миллионов кубометров воды, привели в рабочее состояние более 1,3 тысячи километров горных выработок, смонтировали заново почти 300 шахтных копров.
Вся эта гигантская по объемам работа была просто фантастической по трудности. Не было энергии — чудом к марту сорок четвёртого восстановили скромную Зуевскую ГРЭС под Макеевкой. На ее слабых мощностях работали на откачке шахт и над первой плавкой «Старого Юза» — Сталинского металлургического завода им. В.И. Ленина.
Трудности усугублялись отсутствием достаточного количества квалифицированных рабочих и инженеров, просто рабочих мужских рук.
Хорошо известный исторический факт — процентов на 70 восстановление Донбасса в первые годы после освобождения вытянули на себе женщины, которые ведрами на канатах, бадьями на лебедках, везде вручную начинали восстановительные работы.
Там, где было можно, не останавливая ремонта, как, например, в родной для Засядько Горловке, добывали уголь, который был, напомним, в то время основой энергетики огромной страны.
Меньше чем за пять лет справились с большинством работ по откачке воды из шахт.
Донецкий журналист того времени Алексей Ионов приводил такой факт: для того, чтобы откачать воду из угольных шахт Северной Франции, затопленных немцами в годы Первой мировой, понадобилось двадцать лет напряженного труда. В Донбассе шахт и воды в них было в четыре раза больше, а справились с осушением в четыре раза быстрей.
Небываемое бывает
Мало-помалу увеличивался, рос угольный ручеек из Донбасса, превращаясь в угольную реку. Через три года после учреждения медали «За восстановление угольных шахт Донбасса» Александр Засядько, к тому времени ставший министром угольной промышленности СССР, доложил Сталину: шахты Донбасса не только восстановлены, но и впервые после войны дали стране угля больше, чем до ее начала.
Медалью же награждали не только по свежим следам, многих владельцев награждения нашли, как это часто бывает в таких случаях на Руси, годы и годы спустя.
Всего же награждено было более 46 тысяч человек.
Медаль высоко котировалась, в очерках о героях возрождения Донбасса часто цитировалась фраза, отчеканенная на оборотной части медали: «Труд в СССР — дело чести». Хотя, окидывая взглядом содеянное горняками и восстановителями в 1943-1950, можно было бы повторить и петровские слова, которые легко коррелируются с любой удивительной победой русского духа: «Небываемое бывает».
