Внеочередные парламентские выборы прошли в Армении 20 июня, в них приняли участие 21 партия и четыре блока. Партия «Гражданский договор» и.о. премьера Никола Пашиняна, согласно данным ЦИК, побеждает с 53,92%, блок «Айястан» (самоназвание Армении) экс-президента Роберта Кочаряна набирает 21,04%. Третьим идет блок «Честь имею» бывшего президента Армении Сержа Саргсяна с 5,23%. И хотя он не набрал необходимых 7% голосов, согласно законодательству, пройдет в парламент, так как в законодательном органе обязательно присутствие как минимум трех политических сил.
- Дмитрий, чем вы объясняете эти результаты выборов?
— Прежде всего тем, что административный, организационный и информационный ресурсы были в руках у Пашиняна. Плюс ко всему Пашинян получил одобрение от европейских и американских коллег, а также не встретил возражений со стороны нас. Я напоминаю, что он до этого заявлял о том, что будет более активно интегрироваться в ЕАЭС, когда до этого он плыл по течению, выстраивая отношения с Францией, США и Ираном.
Вся предыдущая социология за неделю до выборов показывала, что его голоса с Кочаряном будут примерно одинаково распределяться и что он большинство может не удержать. То есть с большой долей вероятности происходила отмобилизация электората и определенное подрезание. Но вопрос не в том, как голосуют, а в том, насколько с этим не согласны.
Наконец, Пашинян взял на себя определенные обязательства, связанные с выполнением тех договоренностей, которые были заключены с Азербайджаном. С другой стороны, он получил электоральную поддержку оппонентов этих соглашений.
Главная же проблема заключалась в том, что оппоненты Пашиняна не смогли собраться и консолидировать свою позицию. Они друг против друга гребли, в том числе и из-за этого блок «Армения» недополучил голосов. Очень важным фактором являются еще 20% тех сил, которые не преодолели проходной барьер. Пашинян по сути раздробил электорат.
Если бы партии были консолидированы по площадной модели, у них был бы какой-то успех. А так 20% голосов оказались просто потерянными.
- Пашиняна одно время хвалили за то, что он якобы боролся с коррупцией. А вы могли бы выделить его достижения в плане социально-экономического развития Армении?
— Дело в том, что сейчас Армения находится в сложной социально-экономической ситуации, а тут еще и пандемия навалилась. Поэтому очень сложно оценивать его экономическую эффективность в мирное время.
Он пытался выстраивать отношения с Ираном. Но проблема в том, что Иран находится под санкциями США, и взаимодействие с ним затруднено. А в целом инфраструктурно Армения фактически изолирована: Грузия — с одной стороны, Азербайджан и Турция — с другой.
Какие-то перспективы здесь возможны в отношении Карабаха, но все будет зависеть от Азербайджанского сценария с использованием южного коридора. Но сейчас главное — купировать политические риски и выходить из пандемии.
- Насколько сейчас оправданны утрированные разговоры о том, что в результате этих выборов в Армении окончательно легализовался «соросовский режим» и что теперь Армения будет и дальше отдаляться от России?
— Та ситуация, которая была до Карабаха, и та, что после Карабаха, несколько отличаются. Несмотря на поддержку части населения, этот вопрос остается подвешенным. Пашинян Москве в какой-то степени выгоден как исполнитель договоренностей. То есть наибольшая потеря рейтинга произойдет тогда, когда придется выполнить все соглашения, в том числе по полноценному выходу из районов.
Вопрос будет заключаться в том, как на это будут реагировать внешние игроки. Франция и США явно будут стимулировать Армению к более жестким действиям в отношении Москвы. После поражения понятно, что лучшего сценария, чтобы получить какое-то преимущество в Армении, представить трудно. Учитывая, что оппозиции так и не удалось консолидироваться.
Ситуация не будет улучшаться. При прочих равных это серьезно усилит позиции Москвы в перспективе полугода. Но основной кредит доверия будет отдан Франции и США, учитывая проармянскую позицию Байдена, которые захотят этим воспользоваться.
- Демонстративное заключение союза между Турцией и Азербайджаном — это больше идеологическая вещь, или России стоит всерьез этого опасаться?
— Понятно, что это приведет к усилению Турции в Закавказье с заходом в Среднюю Азию. Как ни парадоксально, мы из этой ситуации мало чего извлекли. С одной стороны, в Армении усилились позиции Вашингтона с Францией, с другой — в Азербайджане усилились позиции Турции. Мы получили негатив и там, и там, не выбрав ни одну из сторон, и оказались крайними в какой-то момент.
Азербайджан считает нас крайними, потому что мы не дали завершить победную составляющую, Армения ругает нас, что мы вовремя не вмешались. Да, мы сохранили жизнь и тем, и другим, но пока не конвертировали этот успех в свою пользу.
- И как тогда выходить из этой ситуации?
— За полгода ситуация изменится. Нам необходимо, исходя из этого срока, уже выстраивать правильные отношения и с Арменией, и с Азербайджаном. Причем с Азербайджаном можно договариваться через Турцию, как показала практика (я имею в виду открытие авиасообщения и закупку вакцины). Также нужно понимать, что реальная военная сила по урегулированию — только у нас. Учитывая, что в США ведутся разговоры о размещении своих вооруженных сил, нам нужно эту монополию сохранить.
