- Станислав, насколько серьезными будут санкции Запада против Белоруссии? И какой ущерб белорусской экономике они могут нанести?
— Санкции Запада могут быть весьма существенными — начиная от снижения дипломатического представительства и заканчивая торговым эмбарго. Для экспортно-ориентированной экономики Белоруссии закрытие западных рынков стало бы крайне болезненным обстоятельством. Потеря денег, которые республика получала за использование её воздушного пространства судами третьих стран, — также неприятная история, но в сравнении с тем, что, возможно, ждёт впереди, не столь ощутимая. На днях Евросоюз заморозил финансовую помощь Белоруссии в размере 3 млрд евро.
Очевидно, санкции будут напрямую связаны с нахождением у власти — прямо или косвенно — Александра Лукашенко. У санкционирующей стороны, если мы говорим о либеральных государствах, всегда есть интерес в том, чтобы не антагонирировать непосредственно общество страны, против которой вводятся санкции. Но также все понимают, что разграничить режим и народ в случае крупных санкций редко получается. А персональными санкциями на этот раз дело вряд ли обойдётся.
- Почему страны Прибалтики заняли столь жесткую позицию в отношении Лукашенко и Белоруссии, ведь белорусы экспортировали свои товары прежде всего через литовские и латвийские порты? Зачем это им нужно?
— Если мы отбросим ту трактовку, что страны Балтии настолько белорусофобские, что идут против своих интересов (а мы эту трактовку отбросим), тогда видится следующая картина: власти этих стран хотят играть вдолгую и демонстрируют одновременно антагонизм в адрес Лукашенко и его чиновников, но также поддержку протестному движению республики.
Соответственно, Прибалтика может исходить из того, что через непродолжительное время режим в Белоруссии сменится на новый, демократический и при этом проевропейский, а тогда и отношение к ним со стороны новой власти в Минске сменится — вспомнят поддержку, оказанную ранее.
Кроме того, возможно, в странах Балтии есть некоторая надежда на компенсацию санкционных издержек со стороны общеевропейского бюджета.
- Можно ли говорить, что санкции Запада добьют белорусскую многовекторность?
— До инцидента с самолётом Ryanair вариантов какого-то внешнеполитического манёвра на западном направлении у действующего президента Лукашенко было больше. Сейчас, как кажется, их не осталось.
Собственно, как справедливо утверждает пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, для танго нужны двое. Иными словами, санкции не возникают на пустом месте, а оборонческая риторика официального Минска («кругом враги, а мы защищаемся»), как можно судить, не вызывает энтузиазма в белорусском обществе.
До последнего времени казалось, что на коллективном Западе, что бы под этим ни подразумевалось, опасались слишком сильно давить на Белоруссию из-за того, что республика при таком раскладе стала бы более активной в отношении интеграционных проектов с Россией. В известном смысле многовекторность официального Минска балансировалась стремлением к максимально возможному нейтралитету, а том числе военному. Однако любой баланс можно вывести из равновесия.
- Насколько сильным подспорьем могут быть Россия и Китай для Белоруссии как союзники?
— Китай находится далеко и политически не вмешивался и не будет вмешиваться в отношения Минска с Москвой или с либеральными демократиями Запада. Теоретически, конечно, Пекин мог бы поглотить вообще весь белорусский экспорт, а заодно и всех белорусских IT-специалистов, но есть некоторые сомнения, что КНР станет это делать. Хотя прецедент был бы интересный — покупка целой страны.
Насколько некоторые комментаторы ругали президента Лукашенко за многовекторность, настолько же справедливо было бы сказать и об одновекторности Москвы в отношении Минска. Белорусская политика России, насколько мы видим, заключается преимущественно в поддержке действующего президента страны.
Поскольку нет оснований считать, что Москва внезапно переменит свою тактику, очевидно, значительный объём белорусского санкционного бремени Россия возьмёт на себя. А любые критические замечания по поводу такого подхода будут парировать: вы что, хотите, чтобы бремя легло на солдат НАТО?
