Летом 1934 года в СССР был создан Народный комиссариат обороны, и возглавил его, вполне ожидаемо, один из героев Гражданской войны, «первый красный офицер» и бывший луганский слесарь Климент Ворошилов, которого вся страна именовала не иначе как Клим.
А почти за год до этого в столице Турции Стамбуле он появился на параде в честь 10-летия провозглашения Республики. Ворошилов и по сей день стоит на площади Таксим — одной из фигур монумента «Республика»: за левым плечом основателя республики Мустафы Кемаля Ататюрка можно спокойно рассмотреть его каменное лицо.
Чем же заслужил Климент Ефремович такую честь — быть увековеченным в числе отцов-основателей Турецкой Республики?
Соратник Сталина
Биография Клима Ворошилова — одна из самых изученных, если говорить о ближайших сталинских сподвижниках. Более того, она в свое время настолько тесно соседствовала с официальными идеологическими канонами и мифами Страны Советов, что и сама стала частью официальной истории той страны. И все-таки несколько слов сказать надо — почти тридцать лет, как канул в небытие и Союз, и интерес к его вождям.
Главным человеческим качеством Ворошилова — и об этом всегда говорили и друзья первого маршала СССР, и его враги — была смелость. Его личное мужество было такого редкого качества, которое говорит о том, что сила воли и расчет на пару помогают чувству долга.
Своим психологическим преимуществом перед другими людьми Ворошилов не кичился. Чем, кстати говоря, снискал себе доброе расположение всех, кто с ним работал. Сам же в отношениях со старшими, начальством или теми, от кого зависел, бывал резок, строптив, неуступчив.
Даже в тяжелые для Сталина (ставшего после смерти Ленина главой Советской страны) годы Ворошилов иногда позволял себе идти против генеральной линии своего старого друга и прямого начальника. Известно, что в критические моменты борьбы сталинцев с троцкистами и так называемой рабочей оппозицией Вячеслав Молотов обращал внимание Сталина на то, что «Ворошилов доходит до огульного охаивания вашего руководства за последние 2 года».
При этом все ему сходило с рук. Сталин, прекрасно разбиравшийся в людях, понимал, что прямой, как строительный отвес, Клим не только верит безоговорочно в его таланты, его звезду, но и пойдет за ним в любом деле до конца. А то, что он бесстрашно возражает по некоторым вопросам вождю, — так это даже хорошо, к чему вокруг себя держать лизоблюдов и льстецов?
Именно поэтому Ворошилова миновала горькая судьба многих видных социал-демократов с дореволюционным стажем. Никто не ставил ему в упрек даже его меньшевистское прошлое (в Донбассе-то, вопреки позднейшим переписываниям партийной истории, большевики были менее популярны).
По той же самой причине Ворошилову, доказавшему в годы Гражданской войны, что он не только отважен, но и обладает недюжинным талантом организатора, способного «без нервов», спокойно и деловито выполнять любую, даже самую тяжелую и неприятную работу, доверяли нестандартные, сложные поручения.
«Турция обязуется бороться совместно с Советской Россией»
Весной 1920 года, когда Красная армия, разгромив наголову Деникина, собиралась с силами, чтобы добить Врангеля в Крыму, начала складываться любопытная политическая ситуация на крайнем юго-западе Европы и в Закавказье.
26 апреля глава Советской России Владимир Ленин получил личное послание от лидера младотурков, турецкого полковника Мустафы Кемаля, возглавившего движение за создание новой, республиканской Турции. Он просил помощи у обновленной России. В частности, Кемаль писал:
«Турция обязуется бороться совместно с Советской Россией против империалистических правительств для освобождения всех угнетённых, изъявляет готовность участвовать в борьбе против империалистов на Кавказе и надеется на содействие Советской России для борьбы против напавших на Турцию империалистических врагов».
Надо ли говорить, что Советская Россия немедленно оказала всю возможную для нее помощь Турции. Исторические обиды, споры и дюжина русско-турецких войн были на время забыты — обе страны нуждались друг в друге. Обе были не признаны Европой и Америкой.
В июне советские дипломаты наладили каналы связи со Стамбулом и передали согласие Москвы на установление дружеских, чтобы не сказать союзнических, отношений. В это же время обострились отношения между кемалистами и армянскими националистами-дашнаками, вставшими у руля власти в Армении после распада Российской империи. Напомним, в ходе Первой мировой войны турки устроили массовые этнические чистки армянского населения на своей территории, обвинив в обратном армянских боевиков.
Москва в армянском вопросе
Как бы там ни было, Москва пыталась быть посредником, уговаривая Ереван и Стамбул согласиться со старыми границами, установившимися после Русско-турецкой войны 1877-78 годов. Обе стороны игнорировали эти усилия.
Турки заняли спорную пограничную область, армяне, подзуживаемые американцами, обещавшими помощь и материальную поддержку, объявили Турции войну, которая ожидаемо окончилась катастрофой — за два месяца Армения практически перестала существовать, турецкие войска оккупировали практически всю ее территорию.
В этих условиях большевики сделали ход конем — советские войска вошли в Армению и Грузию, объявив создание в этих странах национальных социалистических республик. Туркам пришлось с эти согласиться, удовлетворившись занятием «под гром аплодисментов», как писал очевидец, Батумской области.
Новый статус-кво был зафиксирован в Московском договоре, подписанным между Турцией и Россией в марте 1921 года. Национальные и этнические вопросы были в нем старательно обойдены. В духе времени больше говорилось о новых социальных реалиях.
Стороны отмечали «постоянные сердечные взаимоотношения и неразрывную искреннюю дружбу», основанные на признании права народов на самоопределение и взаимных интересах обеих сторон.
Советская Россия и кемалистская Турция не признавали «никаких мирных договоров или иных международных актов», к принятию которых любая из сторон принуждалась бы силой. Обе стороны, констатируя «соприкосновение между национальным и освободительным движением народов Востока и борьбой трудящихся России за новый социальный строй», признавали право народов каждой страны на свободу, независимость и свободное избрание формы правления.
Грек у ворот
Надо учитывать, что все эти события происходили на фоне второй Греко-турецкой войны (1919-1922), начавшейся с того, что Греция, бывшая одной из стран — победительниц в Первой мировой, оккупировала значительную часть Малой Азии, стараясь воссоздать древний эллинский пояс городов на побережье Анатолии.
Разумеется, турки не согласились с этим.
В конце лета — начале осени 1921 года война вступила в решающую фазу. Греческая армия, одержав ряд побед и подступив было к Стамбулу, была обескровлена, нуждалась в боеприпасах и провианте, которых не было от слова «совсем». В том же самом нуждались и солдаты Мустафы Кемаля. Но он-то, в отличие от греческого короля Константина, знал, куда обращаться за помощью.
Преобразования, которыми Мустафа Кемаль занялся в Турции, были похожи на дела советские. Это давало надежду на то, что впервые за последние триста лет юг России будет прикрыт дружественной страной. Характерно, что впервые во взаимоотношениях двух стран не стояли две главные преграды: разность религий и экспансионистские устремления прежних империй.
Вот тут-то, после затяжного, но крайне необходимого для понимания ситуации отступления, мы снова возвращаемся к фигуре Ворошилова.
Ростовское сидение Ворошилова
После победы в Гражданской войне Климент Ефремович был назначен командующим ключевым в то время Северо-Кавказским военным округом. В Ростове в заместители легендарный «первый офицер» получил не менее легендарного командарма Первой конной Семена Михайловича Буденного. Именно эта пара лихих советских краскомов занималась военными и политическими контактами с турецкой стороной.
В сентябре 1921 года перед решающей битвой с греками под Сакарье турецкая армия получила первый груз военных поставок из РСФСР (СССР еще не был создан). Советские эмиссары через каналы в Закавказье переправили в Турцию 3387 винтовок, 3623 ящика с боеприпасами и примерно 3000 штыков. В основном винтовки были трофейными германскими — такими же, что состояли на вооружении турецкой армии.
Эти поставки в дальнейшем только росли. Всего к концу 1923 года, по официальным турецким данным, Советская Россия поставила кемалистам 37 812 винтовок, 324 пулемета, 44 587 ящиков патронов, 66 штук орудий и 141 173 снаряда к ним. Подчеркнем, это только официальные данные.
Ворошилов и его подчиненные готовили разведданные обо всем регионе, а на их основе — доклады для ЦК ВКП(б). Чем-то делились с турками, чем-то турки делились с ними.
Все годы пребывания на посту командующего Северо-Кавказским округом Ворошилов, разумеется, осуществлял прежде всего политическое руководство, готовил стратегические решения.
Осуществлением тайных контактов занимался и другой видный большевик с дореволюционным стажем Семен Аралов — создатель и первый руководитель советской разведки. С 1922 года он был первым полномочным представителем Советской России в Стамбуле, стал свидетелем того, как в октябре 1923 года окончательно умерла Османская империя — была провозглашена Турецкая республика.
Роль Аралова тоже была по достоинству оценена — его фигура в скульптурной группе «Республика» видна рядом с фигурой Ворошилова. Ошибочно иногда Аралова принимают за Фрунзе, который пару месяцев тоже провел в Турции в конце 1921 года, помогая турецким товарищам строить военное дело по советскому образцу.
Часы, открывающие дверь в Турцию
Мустафа Кемаль, до самой своей смерти остававшийся президентом Турецкой Республики, к 10-летию ее провозглашения пригласил на празднества большую группу советских функционеров.
Возглавил ее, разумеется, Ворошилов. А кроме него, в Стамбул отправились нарком просвещения Андрей Бубнов, его заместитель, академик Глеб Кржижановский, заместитель наркома по иностранным делам СССР Лев Карахан и инспектор кавалерии РККА Семен Буденный.
Советские гости стояли на трибуне рядом с главой Турции, принимая торжественный парад войск. Потом были многочисленные приемы и балы, а на прощание Мустафа подарил другу Климу золотые часы с выгравированными инициалами «КВ» — впоследствии ставшие именем грозного советского танка. Сын Климента Ефремовича Петр, рассказывая об этом случае луганским краеведам, говорил:
«Вручая их отцу, президент Турции сказал: "Если вы еще раз попадете в нашу страну, вам стоит только показать эти часы, как для вас в любой час дня и ночи будут открыты все двери к сердцу Турции"». Да, любят восточные владыки цветастые речи.
Тогда же Ворошилов мог полюбоваться на свое изображение на площади Таксим. Монумент «Республика» был поставлен там итальянским скульптором Пьетро Каноникой в 1928 году.
В следующем, 1934 году, Климент Ворошилов был назначен наркомом обороны СССР, а турецкий парламент присвоил Мустафе Кемалю почетную фамилию Ататюрк.
Мустафа скончался через 4 года, Клим прожил еще 35. Великий турок создал новую Турцию, выдающийся сын Донбасса — в этом ему помог.
