Важно отметить, что происходило это в конце Первой мировой войны, когда территория республики всё ещё была под контролем войск кайзеровской Германии. Поэтому БНР была создана лишь с разрешения местной оккупационной администрации и не обладала никакими признаками государственности и независимости.
Любопытно, что немецкое руководство, не препятствуя созданию республики, так и не признало её официально. Тем не менее подконтрольная белорусская Рада направила кайзеру телеграмму, где благодарила его за «освобождение Белоруссии» и призывала помочь БНР «в укреплении её государственной независимости под защитой Германской империи».
В 1919 году, когда Первая мировая война уже закончилась и немецкие войска полностью покинули белорусскую территорию, руководство БНР последовало за ними и с тех пор находится в изгнании на Западе. Параллельно этому процессу начала формироваться Советская Белоруссия — она была провозглашена в Смоленске в 1919 году, и через неделю её руководство переехало в Минск. Так история БНР закончилась, не успев начаться.
Отношение к БНР в современной Белоруссии
Вопрос исторического наследия провозглашения БНР в республике является одним из наиболее дискуссионных и спорных. Пророссийская часть историков, активистов и общественников относится к этому событию резко отрицательно, обращая внимание на коллаборационистский характер создания новой республики.
Представители государственной академической науки чаще всего выступают по поводу БНР с нейтральных и примирительных позиций. При этом их оценка может меняться в зависимости от политической конъюнктуры — чем лучше отношения Минска с Западом, тем более комплементарные звучат высказывания по поводу тех событий. Но в любом случае 25 марта не является в Белоруссии государственным праздником — официально республика начинает свой отсчёт от создания Белорусской ССР и идеологически опирается именно на советское наследие.
Историки, активисты и политики, которые выступают с националистических позиций и настроены на максимальное отдаление республики от России и ликвидацию общерусского культурно-исторического наследия, превозносят провозглашение БНР как одно из главных исторических событий. В их тусовке принято считать неудавшуюся республику «первым белорусским государством», что с учётом реальных исторических событий выглядит скорее как миф, призванный эмоционально подпитывать как самих политиков и активистов, так и их целевую аудиторию.
Белорусские националисты часто обращаются к мифам — историческая действительность, которая демонстрирует единство белорусов, русских и украинцев как наследников Киевской Руси, для них слишком неудобна. Чтобы как-то приукрасить свою реальность, была создана, например, теория литвинизма, польских и литовских исторических деятелей стали записывать в белорусы, некоторые учёные всерьёз утверждали, что белорусы — балтского, а не славянского происхождения.
Такая же логика и в отношении XX века: есть правильная белорусская государственность — отрицательно относящаяся к БНР, потому что она была создана с помощью Германии во время оккупации, а есть неправильная, которая относится отрицательно к БССР. И вроде бы изучить историю тех событий не так сложно, но сладкая ложь для прозападной оппозиции куда приятнее, чем горькая правда.
Политизация мифа
Традиция праздновать день провозглашения БНР среди белорусских националистов зародилась ещё в позднесоветское время. Первая уличная акция произошла в Минске в 1989 году. Она была немногочисленной — всего несколько сотен участников, в основном студенты. Многих активистов тогда задержала милиция, а организатору присудили 2 года заключения условно. Именно с подачи студентов акцию было решено сделать ежегодной.
В 1990 году провозглашение БНР впервые назвали Днём Воли. Это произошло на страницах антисоветской газеты «Свобода» и позже прочно закрепилось в политическом лексиконе Белоруссии.
После распада Советского Союза и до прихода к власти Александра Лукашенко (1991—1994) День Воли праздновался на официальном уровне с участием руководителей республики. В частности, с участием тогдашнего главы Белоруссии Станислава Шушкевича.
Однако с середины 1990-х годов проведению уличных акций власти стали препятствовать, ссылаясь на их несанкционированный характер и на использование незарегистрированной символики (бело-красно-белый флаг тогда уже перестал быть государственным).
В 1996 году был самый многочисленный митинг. Тогда в республике произошли референдумы, положившие начало коренным изменениям: русский язык получил статус государственного и был взят курс на интеграцию с Россией. Это противоречило интересам националистов, и их День Воли всё более заметно начал носить политический характер.
Оппозиционные движения мобилизовали своих сторонников и собрали в Минске до 50 тысяч человек. Тогда впервые произошли стычки с милицией и задержания.
С тех пор уже более 20 лет подряд День Воли проходит по похожему сценарию — несанкционированные уличные шествия лидеров и сторонников националистически-прозападных организаций, проблемы с милицией, задержания. Это событие собирало в среднем гораздо меньше людей, чем акции после президентских выборов — от нескольких сотен до нескольких тысяч человек.
Исключением стал лишь 2018 год. В период развитой «многовекторности» власть дала разрешение провести День Воли прямо в центре Минска. Накануне празднования глава государственного Института истории Вячеслав Данилович указывал, что БНР была «первой попыткой практической реализации идеи белорусской национальной государственности».
Текущий политический кризис свёл на нет все возможные точки идеологического сближения власти и националистической оппозиции — представители последней с энтузиазмом стали участвовать в протестном движении. Вместе с этим изменилось и отношение власти к «празднику».
«Национализация» протестов
К настоящему времени День воли так и не стал всенародным праздником, а провозглашение БНР — национальной исторической ценностью. Большая часть протестующих, да и населения в целом, вряд ли знает подробности событий 103-летней давности. 25 марта по сей день остается «профессиональным» праздником «старой» белорусской оппозиции, использующей миф о БНР в политических целях. Но выходить на уличные шествия в День Воли будут далеко не только националисты.
Текущие протесты изначально были довольно нейтральны с идеологической точки зрения. Они объединяли националистов, левых, либералов, анархистов, пророссийских и прозападных активистов — всех, кто не доволен действующей властью. На акциях иногда даже краснели флаги СССР.
Но так дело долго не могло обстоять — кто-то должен был взять повестку в свои руки. Этим воспользовались прозападные и националистические движения, партии, блогеры и организации, потому что только у них были для этого подходящие политические и информационные структуры, подпитанные Западом и наученные, как действовать в кризисных ситуациях. Лидеры протеста всё больше сужали его идеологию: бело-красно-белые флаги стали единственным символом на уличных акциях, всё больше становится риторики о важности расширения использования белорусского языка в республике.
Однако многие протестующие, которые недовольны изменением риторики лидеров протеста, сейчас пребывают в подавленном настроении, не видя приемлемых для себя политиков в республике.
