В интервью телеканалу ABC американский лидер, комментируя опубликованный накануне доклад аппарата директора национальной разведки США о якобы имевшей место быть попытке России помочь Дональду Трампу переизбраться на второй президентский срок в 2020 году, сказал, что поднимал этот вопрос в телефонной беседе со своим российским коллегой в январе.
«Мы провели долгий разговор, я его довольно хорошо знаю. В начале беседы я сказал ему: «Я знаю Вас, а Вы знаете меня. Если я узнаю, что это происходило, будьте готовы», — заявил президент США Джо Байден, добавив: «Он за это заплатит».
Однако не уточнил, в чём может выражаться эта расплата, и никаких доказательств вины Москвы не привёл.
Затем ведущий ABC Джордж Стефанопулос спросил: «Так Вы знаете Владимира Путина. Вы думаете, что он убийца?» — непонятно было, в каком контексте прозвучал этот вопрос.
«Угу, считаю», — ответил Байден.
Комментируя слова своего коллеги, президент РФ Владимир Путин 18 марта заявил: «Мы с ним лично знакомы. И что бы я ему ответил. Я бы сказал ему: будьте здоровы. Я желаю ему здоровья. Говорю это без иронии, без шуток. Если говорить пошире по этой теме, то вот что хотел бы сказать. Мы всегда перекладываем на другого человека то, чем мы сами дышим, чем мы являемся по сути. И вот знаете, я вспоминаю, в детстве мы во дворе, когда спорили друг с другом, мы говорили так: «Кто как обзывается, тот так и называется». И это не случайно. Это не просто детская поговорочка и шутка. Смысл очень глубокий в этом психологический: мы всегда в другом человеке видим свои собственные качества и думаем, что он такой же, как и мы. И из этого исходя, оцениваем его действия и даём оценку вообще».
Кроме того, он предложил американскому лидеру продолжить беседу в прямом эфире, поскольку это было бы интересно общественности обеих стран, добавив, что готов поговорить с Байденом в любое время 19 или 22 марта, однако разговор так и не состоялся — Белый дом сослался на очень плотный график президента США. Американская общественность обвинила главу своего государства в трусости.
На фоне происходящего в Москву на консультации 21 марта прибыл посол РФ в США Анатолий Антонов. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявила, что не припомнит, чтобы в новейшей истории главу дипмиссии отзывали на Родину из-за проблем в двусторонних отношениях, а не из-за напряжённой международной ситуации. Антонов примет участие в консультациях с руководством внешнеполитического и других ведомств страны, в ходе которых необходимо проанализировать состояние российско-американских отношений и выработать стратегию дальнейшего взаимодействия с Вашингтоном.
Чем грозит это обострение и каковы могут быть последствия, в интервью изданию Украина.ру объяснил американист Дмитрий Дробницкий.
- Дмитрий, вся эта история с обострением отношений с США неприятна, но, может быть, России только на руку? Мы всегда говорим, что открыты к диалогу, какие-либо ограничительные меры вводим только в ответ, никогда не становясь инициаторами, а теперь Москва получила право ужесточить свой политический курс по отношению к США. К тому же президент РФ Владимир Путин предупредил, что Вашингтону придётся считаться с Россией.
— Из любой ситуации — ухудшение отношений, улучшение отношений, поведение того или иного партнёра — нужно стараться извлечь некую выгоду и постараться тактически использовать это в свою пользу, но в данном случае мы имеем дело с тем, что, я надеюсь, наконец пришло осознание того, что мир больше не строится ни по какому международному праву. Он вообще-то по нему и раньше не строился никогда, это была в определённой степени большая фикция — международное право, система международных отношений, — но сейчас, я надеюсь, ситуация уже окончательно пришла к пониманию, во-первых, кто такие эти ребята, которые вернулись во власть в Вашингтоне, во-вторых, каким образом по отношению к России и любым неугодным, в том числе странам или гражданам самих Соединённых Штатов, будет относиться вот это глобальное начальство. Это должно уже стать окончательно понятно ввиду просто внутренней логики этого самого глобального начальства, которое, собственно, и управляет Демократической партией США. Такого рода вещь была неизбежна, вот она прозвучала сейчас, что называется, они расчехлились, полностью показали, кто они такие есть, как они думают и в соответствии с этим, как будут дальше действовать. В этом смысле есть возможность, во-первых, всё это дело осознать, а во-вторых, также есть ясная иллюстрация происходящего, на которую можно ссылаться.
Стратегия России по-прежнему должна оставаться неизменной, но полезно то, что Россия, её правящий класс и весь мир увидели, что из себя представляют эти ребята, вот они такие, и дальше, если к ним кто-то будет примыкать, а они, конечно, приложат все усилия, чтобы к ним примкнула значительная часть европейской элиты точно в таком же жёстком ключе, весь мир должен понимать, что это такое. Вот это новое открывшееся знание, несомненно, нужно активно использовать.
Как говорят в Америке, ни один кризис не должен пройти попусту. Вот это тот самый кризис, который чётко показывает, что это за ребята и насколько нам с ними по пути. Ни насколько. Всякие надежды на то, что всё рассосётся, что будет примирение, признание или что-то в этом роде, что они одумаются, что, может быть, поговорим и задобрим их, — нет, не поговорим, не задобрим, и не одумаются. Это уже совершенно точно, потому что ребята очень идеологически заряжены, для них это очень важно для выстраивания их собственной власти и собственного мира, поэтому действовать нужно соответствующим образом.
В этом смысле я не знаю, насколько это тактически можно использовать, но совершенно точно для чёткого осознания, что это за люди и что нам грозит и не только нам, кстати говоря, это полезно.
- А в практическом плане какие могут быть последствия? Например, Россия ограничит сотрудничество с США до тех сфер, которые выгодны ей: безопасность, космос…
— Безопасность, космос — это пока американская штука. Они всё перекрывают, а то, что важно для них временно, оставляют открытым. В этом смысле радость от продления Договора о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3) никогда мне не была понятна: почему это важно? Никто ничего не объяснил. С какого перепуга это важно, особенно учитывая наличие у России новейшего гиперзвукового, подводного и прочего оружия? Неясно. Может, я недопонимаю чего-то, значит, со мной как с гражданином Российской Федерации плохо провели разъяснительную работу.
Все так обрадовались, а следом президента убийцей называет. Ну очень договороспособная администрация. В этом плане надо понимать вот что: практически те каналы взаимодействия и сотрудничества, торговли, обмена, которые могут хоть в какой-то степени способствовать развитию России, будут последовательно перекрываться с той стороны, что основная задача наших партнёров — остановить наше суверенное развитие. Точка. Всё, что для этого можно сделать, они сделают, разумеется, так, чтобы их это не слишком задевало. Это будет их Modus operandi (с латыни «образ действия». — Ред.), вот так они будут действовать.
Немедленные политические последствия самого по себе демарша Байдена — это просто закрытая дверь для двусторонней встречи. В ответ на этот демарш последовало предложение Владимира Путина о единственном возможном, на его взгляд, формате разговора с Байденом: давайте без всякой медийной поддержки, без всякой цензуры и полностью в онлайне мы с вами поговорим и посмотрим, чьи аргументы победят, потому что всё-таки, несмотря ни на что, мы с вами, господин Байден, отвечаем за международную безопасность, мы две самые сильные державы в мире, поэтому давайте поговорим. «Нет, не будем говорить». Не будем, не можем, не готовы. Мы понимаем, что наши аргументы хороши только тогда, когда они звучат безальтернативно. На этом, я думаю, пока что всё.
- Как усиление противоречий между Россией и США скажется на Украине? Может ли это спровоцировать масштабное обострение боевых действий в Донбассе?
— Это одно из предположений, у меня сейчас нет ответа: да или нет. С одной стороны, это кажется очень логичным, что давайте сейчас ситуацию на Украине обострим, но с американской стороны возможны самые тяжёлые последствия, потому что, не будем забывать, что почти любое обострение на Украине заканчивалось не в пользу либеральной демократии, не в пользу западного блока: удавшаяся попытка совершить госпереворот на Украине привела к возвращению Крыма в состав России, попытка нарушить в одностороннем порядке Минские соглашения и обострить ситуацию на Украине закончилась Дебальцевским котлом. Следующее обострение может закончиться некоторыми другими территориальными аспектами, по-всякому может быть.
Особенно нагнетать ситуацию вокруг Украины очень опасно на фоне одновременного давления на «Северный поток-2», поскольку он сейчас фактически уже не зависит ни от каких западных партнёров. Если он будет достроен, то будет достроен как-то так, что никакие западные партнёры уже не смогут отозвать своё технологическое участие, потому что оно уже отозвано. В этой ситуации перекрытие транзита через Украину, хотя бы временно, вполне возможно. С одной стороны, это очевидный плацдарм действий, а с другой — несёт для этой самой администрации большие риски. И если мы будем говорить о людях, которые восточноевропейским и российским направлением всерьёз занимаются, за вычетом Байдена, который был одним из председателей проекта «Украина», там есть Виктория Нуланд, которая вернулась к полной силе и славе, директор ЦРУ Уильям Бёрнс — человек, который прекрасно знает постсоветское пространство и Россию. Они должны это понимать.
Но при всём при этом ясно, что одним из направлений действий западного блока в отношении России, несомненно, станет постсоветское пространство. Не случайно из уст Владимира Путина прозвучали слова, что щедроты России, а именно отказ от территорий, которые остались постсоветским пространствам, не должны использоваться в качестве плацдармов нападения на нас. Эти плацдармы надо охранять, и полшага президент уже сделал на пути к признанию её зоной исключительных интересов России, и дальше, я думаю, такая доктрина должна быть разработана, это было бы естественным ходом. Поэтому одной из площадок такого недружественного взаимодействия России и Запада постсоветское пространство станет, там и без Украины хватает стран, и надо быть очень внимательными к происходящему там.
- На какие страны надо обратить внимание в первую очередь?
— На Казахстан, на те страны, которые крайне нестабильны, типа Кыргызстана, на то, что продолжает происходить между Арменией и Азербайджаном, — это вообще в двух шагах от нас, и не стоит забывать, что там и миротворцы, и наши военные интересы сконцентрированы. Я думаю, будет попытка раскачать ситуацию и в Абхазии, особенно учитывая, что её руководство не слишком много сделало для того, чтобы сделать свою вновь обретённую независимость стабильной. Все эти направления, несомненно, будут использоваться, то есть везде, где что-то качается, где что-то не очень хорошо ведётся. Скажу больше, Белоруссию никто не оставит в покое.
Там везде есть одна проблема: за редчайшим исключением лидеры всех этих новых государств почему-то до сих пор думают, что многовекторность — это лучший способ усидеть у власти. Поэтому их будут использовать. В конце концов, если они поддадутся влиянию Запада, в конечном счёте их, конечно, уберут так, что, кстати, показал недавний армянский опыт, но, с другой стороны, их собственные действия, направленные на многовекторность, предельно ослабляют там позиции России. В тот момент, когда Россия скажет «всё, мы больше этого терпеть не можем», вот тогда наступит некая новая политика в отношении СНГ, и тогда будет более-менее понятно, как будут развиваться события.
Я надеюсь, что решения будут приняты достаточно жёстко в этом отношении, в русле заявлений президента на крымском празднике в Лужниках.
- Вы сказали о риске территориальных потерь для Украины из-за обострения российско-американских отношений. Можно спрогнозировать, каких регионов она может лишиться?
— Да всё что угодно. Скорее, военные специалисты могут подсказать, какие территориальные потери может понести Украина в случае обострения военного конфликта — какие легче всего им будет потерять.
Можно говорить о самых разных регионах Украины, а что касается транзитного вопроса, на котором так сильно настаивает нынешняя американская администрация, она совместила действия на Украине, поощрение по-прежнему, — мы же видим, какие агрессивные заявления звучат из Киева, — и вот это подталкивание Украины к обострению в Донбассе в общем-то совпадает с действиями Белого дома и Конгресса в отношении «Северного потока-2». Это довольно странная штука, потому что в условиях, когда «Северный поток-2» не поддерживается Америкой и одновременно эта же самая Америка толкает Украину к агрессии, может просто привести к временной остановке транзита через территорию Украины в какой-то момент просто потому, что до этого времени Москва понимала, что для Запада крайне политически сложно будет потерять украинский транзит, не с экономической точки зрения, а именно с политической, репутационной. А когда в отношении одного из главных инфраструктурных российско-европейских проектов начала XXI века ведётся такая неприкрытая война, то почему бы и нет? В этом смысле они снижают риски для России резкими движениям. Раньше там работали швейцарские трубоукладчики, немецкие, бельгийские, голландские страховщики страховали всё это дело, они прекрасно понимали, что есть широкое сотрудничество, поэтому не надо делать резких телодвижений, потому что могут быть некие политические последствия. А сейчас, когда технологии фактически отрезают от России, какой для неё остаётся стимул сохранять украинский транзит? Во всяком случае сохранять его в полном объёме.
Два риска для Запада, связанных с обострением на Украине: первый — может последовать серьёзный военный ответ, который может повлечь новые территориальные потери для Украины, а второй — перекрытие транзита в условиях, когда «Северный поток-2» находится под беспрецедентным давлением и всё равно будет достроен, это важный аспект.
- Вы имеете в виду, эти территории перейдут под контроль народных республик или отойдут другим странам?
— Если это будут территории, условно говоря, примыкавшие и принадлежавшие бывшим Луганской и Донецкой областям, то да, скорее всего, — народных республик. А в других местах может всё что угодно произойти, там же рвануть может в любом месте: там же фактически открытая граница, не очень высокий уровень Вооружённых сил Украины, они могут сосредоточиться, пока они бомбардируют мирные кварталы, это один разговор, но события вокруг Дебальцево показали, что, как только начинаются серьёзные военные действия, эта армия просто начинает сыпаться, и серьёзных военных операций против себя она может просто не выдержать. И это касается не только этого направления, всё зависит от того, кто кого и как разозлит, а в прямой конфликт никакие западные страны, конечно, ввязываться всё равно не будут, риторика будет громкой, как с Крымом.
Мы сейчас живём при начале какой-то новой эпохи. В чём проблема Байдена и людей, которые вокруг него находятся? Что они уже объявили, что старый мир — весь такой на балансирах сдержек и противовесов, что никакой вопрос фактически тронуть нельзя, потому что аукнется в каком-то совершенно непонятном месте, — подходит к концу. И когда выходит президент одной великой державы и говорит, что президент другой великой державы — «убийца», он порождает ситуацию, в которой очень многие вещи развязываются, и уже нет никакой осторожности, осторожность становится необязательной. Это, конечно, очень тревожно, с одной стороны, а с другой — понятно, что, когда, условно говоря, развязаны руки у всех, думать, что у тебя руки связаны, это, по меньшей мере, контрпродуктивно.
