Лукашенко давно выражает готовность урезать полномочия президента и отдать их иным органам, чтобы сделать государственную систему более гибкой и демократичной. Особенно актуальным этот вопрос стал в контексте нынешнего политического кризиса, лучшим выходом из которого власть видит проведение конституционной реформы.
И если оппозиция видит этот путь в движении к парламентско-президентской республике с бОльшими полномочиями у парламента, с введением пропорциональной избирательной системы и развитием партий, то у Александра Лукашенко, судя по его высказываниям, иное видение демократизации.
Косметический ремонт конституции
По его мнению, «если растворить полномочия президента между парламентом, правительством, министрами, губернаторами, будет полный бардак», в связи с чем президент предлагает передать их иному органу, который мог бы выполнять «стабилизирующую» функцию. Им, на его взгляд, и может выступить Всебелорусское народное собрание, которое для этого нуждается в наделении конституционным статусом.
Иными словами, власть демонстрирует нежелание реформировать государственное устройство в сторону децентрализации, которая может выражаться в передаче полномочий как парламенту и правительству, так и на места. Этот путь будет означать необходимость развивать самоуправление регионов, придаст большую степень автономии административным единицам. А ведь если возрастут полномочия парламента, значит, возрастет и внутриполитическая партийная конкуренция.
Судя по всему, в планы Лукашенко входит провести реформы, но сохранить жестко централизованный характер руководства страной, что для сохранения управляемости при авторитарной политической модели вполне логично. Движение к децентрализации и самоуправлению несет для власти существенные риски.
При таких раскладах возможны два варианта. Первый заключается в том, что на вершине власти останется президент с де-юре более скромными полномочиями, но де-факто контролирующий все нижестоящие звенья власти, а Всебелорусское народное собрание будет чем-то вроде нынешнего правительства, только в расширенном составе. Второй вариант — функции президента все-таки перейдут ко Всебелорусскому народному собранию (ВНС), и оно будет выполнять роль главы государства. И таким образом возрастет роль главы ВНС, которым вполне может стать… сам Лукашенко, фактически выстроивший под себя эту структуру в предыдущие годы правления.
Точно сказать, какой вариант будет вырисовываться, можно будет только после того, когда станет понятно, как именно будут перераспределены полномочия.
Очевидно, что при любом варианте Лукашенко оставляет за собой главные рычаги управления страной. При таком варианте изменения конституции, о которых вроде бы говорит глава государства, на самом деле носят косметический характер.
Что это за орган и с чем его едят?
Всебелорусское народное собрание, по сей день не имеющее конституционного статуса и полномочий принимать законы или иные обязательные для исполнения инициативы, проводится в республике раз в пять лет. В нем принимают участие 2,5 тысячи делегатов. Как правило, это представители всех ветвей власти, руководители местных органов и регионов, а также крупный бизнес, работники государственных учреждений культуры, ученые, служащие — в общем, представители почти всех групп населения. Собираются они формально для того, чтобы определить направления развития страны на ближайшую пятилетку.
На первый взгляд кажется, что это замечательная инициатива, которая представляет собой широкое народное представительство в управлении государством, элемент прямой демократии. Ведь туда выдвигаются в том числе представители трудовых коллективов.
Но на практике выходит, что делегатами становятся, как правило, лишь сторонники действующего курса власти. Все предыдущие годы участники мероприятия просто назначались руководителями бюджетных организаций или органами власти. Там не было широкого представительства у оппозиции, а заседания проходили довольно однообразно и скучно, без споров и ярких дискуссий по основным вопросам.
Вероятно, что-то подобное будет происходить и в дальнейшем, если Всебелорусское народное собрание получит конституционный статус и получит серьезные полномочия. Ведь если менять систему в сторону реальной демократизации, для этого было бы достаточно расширить полномочия парламента и развивать политические институты, чтобы они могли конкурировать за представительство в этом органе.
На такой образ работы Всебелорусского народного собрания уже стала намекать белорусская государственная пресса. Так, отвечая на вопрос, кто может стать делегатом планируемого конституционного органа, там дают ответ, что только тот, кто «конструктивно настроен» и стремится «сохранить и укрепить достижения Белоруссии».
Чисто практическая польза от нового конституционного органа, действующего таким образом, будет минимальна. Он может стать расширенным вариантом ныне действующего белорусского парламента, где почти не бывает оппозиционного представительства, а депутаты, как правило, голосуют довольно единодушно.
Казахстанский вариант транзита власти?
На этом фоне возникает вопрос: для чего власти вообще создавать данную структуру, напоминающую то ли съезд КПСС, то ли китайскую политическую модель?
Тем более что обе эти модели опираются на постоянно действующие каркасы в виде правящих партий, политбюро, президиумов, председателей, генсеков и т.п. Чего не скажешь о Всебелорусском народном собрании, которое не имеет постоянно действующего каркаса, а его делегаты собираются раз в пять лет на 1-2 дня и не имеют фиксированного членства — значит, состав может серьезно меняться.
За закреплением конституционного статуса органа обязательно должно последовать создание структуры, которая будет на постоянной основе реализовывать его полномочия. Ею может стать Постоянный комитет, как в Китае, или Центральный комитет, как в СССР, либо орган с другим названием, но похожими функциями.
В случае если президентские полномочия не «растворят» между парламентом и самоуправлением, а передают Всебелорусскому народному собранию, председатель его правящей структуры становится де-факто главой государства, оставляя президенту в основном представительские функции.
И если его возглавит сам Лукашенко — это будет почти казахстанский вариант транзита власти. Вероятно, с расчетом на то, что новый президент сможет успокоить протестующих граждан (как минимум часть), подарив им надежды на перемены в стране, а с другой стороны — сделать дипломатический рывок, представляя республику на международной арене. В том числе перед Западом.
Кроме того, Всебелорусское народное собрание может быть наделено избирательными функциями — к делегатам перейдут функции назначения как собственного председателя, так и президента. Это, в понимании власти, может обеспечить системе большую устойчивость, потому что почти все политические кризисы и массовые протесты в стране были связаны с избирательными кампаниями. К тому же всегда приходилось отчитываться перед международными структурами по поводу отмеченных наблюдателями нарушений, что портило отношения Минска с Западом.
При таком развитии событий конституционная реформа будет иметь чисто формальную природу — президентские полномочия передадут другому органу, но никаких признаков, что это будет способствовать демократизации системы и развитию реальной политической жизни в стране, пока нет.
Несогласные, оппозиционеры и протестующие наверняка это прекрасно понимают, поэтому подобные изменения вряд ли смогут решить политический кризис и снизить уровень их недовольства.
