Для людей верующих оправдания абортам в принципе нет. Ни патологии развития плода, ни то, что беременность наступила вследствие изнасилования, не являются оправданием для прерывания беременности, но есть всё же случаи, в которых Церковь рекомендует проявить снисхождение.
Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации. Человеческая жизнь бесценна, именно этот постулат отменяет «свободу выбора». Аборт также представляет собой серьёзную угрозу физическому и душевному здоровью матери. Церковь считает своим долгом вступать в защиту наиболее уязвимых и зависимых человеческих существ, которыми являются нерождённые дети. Церковь ни при каких обстоятельствах не может давать благословение на аборт. В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно, если у женщины есть другие дети, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение.
Протоиерей Никита Панасюк — частый гость моих материалов. Отец Никита служит в Докучаевске почти три десятка лет. 4 декабря 2020 года будет юбилей — ровно тридцать лет, как отец Никита приехал служить в Докучаевск.
«Я тебя люблю»
«Человеку неведомо, как происходит зачатие, — поделился со мною отец Никита, — да, учёные сейчас почти всё могут объяснить, но на самом деле зачатие — это тайна, которая скрыта от глаз человека. Господь нам доверяет это, зачать новую жизнь и появить её на свет. Мы знаем, что происходят какие-то процессы, на это отведено девять месяцев, но всё это мы узнали в ХХ веке, когда появилась возможность подсмотреть. За эту тайну боролись, чтобы сохранить её как волю божью».
«Ребёнок — это плод любви! Прежде всего! — продолжил отец Никита. — В основном у людей «нежелательная беременность», как они потом это называют, случается после слов «Я тебя люблю». После самых важных слов в жизни человека. Ребёнок — это плод любви, которую мы в итоге унижаем. Ребёнок — это ответ свыше на наши чувства. «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю…» — эта заповедь была дана человечеству ещё в раю. Люди, судя по всему, не справляются с этой заповедью».
Насилие
Очень часто можно услышать от людей, которые поддерживают право женщин на аборт, что от беременности, наступившей вследствие насильственных действий, у женщины есть право избавиться. «Это единичный случай, — считает отец Никита, — более того, каждый даже такой случай особенный. Изнасиловали девушку или женщину, я должен увидеть её глаза. А не задавались ли вы вопросом: вдруг это единственная возможность для этой женщины родить? Во всей жизни! И она, сделав сейчас аборт, утратит её. Да, насилие это ужасно, но ведь у младенца есть не только отец, но и мать. Возможно, это позор, но ведь позор может обернуться славой. Мы же не знаем, кем вырастет этот ребёнок, мы не может даже предположить».
Отец Никита негодует, что почему-то все «заабортники» всегда начинают разговор с абстрактных изнасилованных женщин. «Мы говорим об изнасилованных женщинах, а тут не изнасилованные делают аборты, — констатировал отец Никита, — приведу вам слова архимандрита Григория: «Нельзя убивать чадо в утробе матери, не убивай своего ребёнка во чреве. Если мать родит ребёнка и покрестит его, и потом возьмёт и отрубит ему голову, это будет меньше её вины, чем, если она сделает аборт, потому что она посылает своё чадо, которое убивает абортом, в иной мир с первородным грехом. Горе нам, если мы разрешим аборты. Всё! Не будет христианства. Мусульмане станут выше нас, мусульмане не совершают абортов». Ко мне как к священнику за тридцать лет не пришла ни одна беременная изнасилованная женщина. Чаще всего это просто какие-то разговоры об этом, разговоры абстрактные. Вот честное слово, за три десятка лет ни одна такая не пришла, а другие приходили. Или я сам к ним приходил».
Недавно отец Никита исповедовал пожилую одинокую женщину, которая родила единственного сына. Сын этот погиб в драке, трагическая нелепая случайная смерть. «У неё ноги больные, она сама не может в храм прийти, — вспомнил отец Никита, — я спросил у неё, были ли у неё аборты. Женщина ответила мне, что за жизнь сделала двенадцать абортов. Я сказал ей: «Эти двенадцать сейчас носили бы тебя в церковь на руках». Она заплакала. И вот она теперь одинокая, сидит, плачет, сына не вернуть».
«А если урод?»
«Или говорят, что урод родится, калека, — сказал отец Никита, — скрининги проводят, а потом предлагают прервать беременность, но ведь и такие дети тоже имеют право на жизнь. Более того, они в чём-то даже талантливы. Мне кажется, то, что мы все так боимся больных детей, а потом и взрослых людей, идёт от того, что у нас нет возможности предложить им адекватную для их положения и состояния здоровья социализацию».
Адекватная социализация — это не про сидение дома или пребывание в специализированных учреждениях в состоянии овоща. Ярким примером действительно адекватной социализации является американская певица Гелин Леа (Gaelynn Lea). К стыду своему я не знала о существовании этой маленькой, но такой большой и сильной духом исполнительницы. Отец Никита прислал мне ссылки на записи её выступлений, я была потрясена.
Основная проблема в том, что мы не знаем, как дать шанс на нормальную жизнь больным детям, как лечить их, где взять деньги на их лечение. «У нас это невозможно, — говорит отец Никита, — если рождается больной ребёнок, то очень часто родители остаются один на один со своей бедой. Я с трудом могу представить себе, что у нас могла бы появиться такая девчушка, как Гелин Леа, то есть родиться такой ребёнок может, а вот раскрыть свой потенциал вряд ли».
Тему больных детей я совсем недавно поднимала в материале, посвящённом недоношенным малышам. Большой процент детей, родившихся раньше срока, остаются инвалидами на всю жизнь. Если ими не занимаются родители, то ими, как правило, не занимается никто.
«Я просил не убивать»
Удивительная история произошла семьдесят лет назад, я не имею права называть имён, но те, кто знают её участников, поймут, всем остальным будет интересно и без имён. В 1950 году одна уже совсем немолодая женщина, мама двух взрослых девочек, пришла к священнику и призналась, что беременна, но хочет сделать аборт, так как боится рожать третьего ребёнка, да и возраст у неё, и у мужа уже солидный. Семья жила катастрофически бедно, не то «бедно», которое сейчас, а настоящее «бедно», когда дети ходили в школу босыми, а ломоть хлеба был достаточной едой на обед. Женщина боялась, что ей нечем будет кормить ребёнка, не во что одевать. Священник знал всю семью женщины и сказал: «Послушай, но ведь ты, может быть, беременна мальчиком, а твой муж столько лет мечтал о сыне. А вдруг и правда родишь сына, а вдруг он вырастет и священником станет, а вдруг епископом? Не делай аборт».
Священник зародил в душе женщины сомнения, женщина вышла из храма, пришла домой и решила, что оставит ребёнка, что как-нибудь прокормятся, раз Господь послал им младенца. И в 1951 году родился мальчик, долгожданный сын. И сын этот действительно стал священником, а потом и епископом. Мама рассказала сыну эту историю только тогда, когда сын стал митрополитом.
«Господи, дай»
Многие из моих читателей знакомы со стихами донецкой поэтессы Натальи Хаткиной. У Хаткиной есть потрясающий текст, который известен даже шире, чем сама Хаткина, он часто бродит по интернету безымянным и будоражит сердца.
Надо посуду вымыть, а тянет разбить.
Это отчаянье, Господи, а не лень.
Как это тяжко, Господи, век любить,
каждое утро, Господи, каждый день.
Был сквозь окно замёрзшее виден рай.
Тусклым мочёным яблоком манила зима.
Как я тогда просила: «Господи, дай!»
— На, — отвечал, — только будешь нести сама.
На первый взгляд может показаться, что этот текст относится к так называемым стихам о стихах, но нет. «Это молитва о ребёнке, — ответил на тот же вопрос друг Натальи Хаткиной, филолог, профессор Александр Кораблёв, — он уже зачат, судя по состоянию героини (тянет разбить посуду, солнце кажется мочёным яблоком). Господь даст ей то, что она просит, но нести все жизненные тяготы ей придётся в одиночку. Так сложилась личная жизнь и самой Натальи. Вернее, не сложилась. Хотя муж её был человеком незаурядным и близким ей интеллектуально: тоже филолог, однокурсник, глубоко и тонко чувствовавший поэзию. Но жизнь оказалась глубже и тоньше».
Буквально на днях в России отмечался День матери. Мы с вами, дорогие читатели, живём в удивительные времена, сейчас женщина способна и сама вырастить ребёнка, если её мужчина отказывается принимать участие в воспитании, а тем более если настаивает на аборте. И ребёнок этот не будет ни ущербным, ни обижаемым, ни несчастным. Крест материнского одиночества велик, но гораздо меньше креста бездетности.
Церковь считает, что ответственность за груз убийства нерождённого ребёнка наряду с матерью несёт и отец, если он соглашался, а тем более настаивал на аборте. Мне кажется очень важным, что эта позиция Церкви прописана в Основах социальной концепции Русской православной церкви. Почему-то мы привыкли вину за аборт класть на хрупкие женские плечи, а ведь очень часто к аборту подталкивает мужчина, который не готов брать на себя ответственность.
Мне кажется, весомым вкладом в профилактику абортов будет, если каждая мама скажет своему сыну, что аборт — это недопустимо, что надо либо лучше предохраняться, либо учиться нести ответственность за свой поступок, но, к сожалению, я так редко встречаю таких мам, особенно, если их сыновья ещё молоды и живут с ними.
