— Да, хотя я сомневаюсь, что они поедут именно в Украину. И по бытовым, и по социально-политическим условиям Украина не самая привлекательная страна для них.
Мне кажется, что какого-то катастрофического оттока «айтишников» в данный момент не происходит. У нас в Беларуси для них беспрецедентные налоговые льготы и неплохое социальное обеспечение. Поэтому, даже несмотря на то что часть из них принимает участие в протестах, они не спешат в массе своей переезжать куда-то. Хотя, конечно, и Украина, и Прибалтика, и Польша эти усилия предпринимают, пытаются их заманить.
Возможно, кто-то, кто столкнулся с белорусской правоохранительной системой, на это пойдет. Но, мне кажется, ядро IT-сектора Беларуси останется здесь, на месте.
- Государственные телеканалы Белоруссии стали обозначать Литву, Украину и Польшу как «бывшая Литовская ССР», «бывшая Украинская ССР» и «бывшая Польская Народная Республика». Насколько такой ход оправдан?
— Это троллинг и ответ на то, что в этих странах называют Александра Лукашенко «бывшим президентом». Если они себе такое позволяют, то тут принцип взаимности уместен, и они получают это в ответ.
- Может ли реальная интеграция между Россией и Белоруссией разрешить политический кризис в республике?
— Я не думаю, что интеграция полностью решит вопрос с этим кризисом. Он имеет больше внутренние причины, и его нужно разрешать внутриполитическими методами.
Тем более что наверняка кто-то попытается использовать этот протест против интеграции, если она значительно активизируется.
Поэтому нужно интеграцией заниматься. От этого нельзя отказываться. При этом нужно урегулировать этот кризис внутрибелорусскими методами, не перекладывая его на внешние силы.
— Какая-то часть общества, в основном прозападная, будет воспринимать это именно так. Вопрос состоит в том, насколько она сможет навязать повестку остальной части общества. Я думаю, что не сможет, если сделать все достаточно аккуратно, продуманно, последовательно, чтобы никто не думал, что Беларусь завтра потеряет суверенитет. Ну и нужно объяснять, в чем суть интеграции, в каких формах она проходит, чтобы лишние опасения снимать.
- А в идеале что должно получиться из Союзного государства? Это будет нечто вроде Евросоюза, конфедерации или какая-то особая форма взаимодействия?
— Я думаю, что мы пытались выработать какую-то свою форму, но на сегодняшний день это похоже на Евросоюз, с продвижением в каких-то областях. Можно было бы сделать валютный союз, можно было бы полностью интегрировать социальную сферу, налоги, финансы.
Но при этом нужно понимать, что России тоже нужно предпринять меры по суверенизации своей финансовой системы. Чтобы, условно говоря, мы, объединившись, не впали в зависимость от МВФ, а избавились от этой зависимости. Тогда имеет смысл общая валюта.
- Обсуждается ли в рамках этой интеграции решение сугубо бытовых вопросов? Чтобы на территории стран одинаково хорошо ловил мобильный интернет и у российских, и у белорусских операторов, чтобы автомобили можно было и там, и там свободно ставить на учет, чтобы гражданам можно было сколько угодно находиться на территории двух стран и так далее.
— Вы знаете, эти вопросы как-то выпадают. Хотя на самом деле это самое важное. Многие из этих вопросов (вроде отмены роуминга) не решаются годами, а некоторые возникают спонтанно (закрытие границ) и тоже подвисают. Мне кажется, наиболее важно сейчас закрыть именно эти социально-бытовые вопросы. Это базис, на основе которого люди будут делать выводы об успешности союза. И только потом нужно двигаться по стратегическим вопросам.
- Обсуждается ли сейчас в республике тема транзита власти в широком смысле слова? Какие есть варианты?
— Он обсуждается пока в терминах конституционной реформы, но пока достаточно расплывчато. Точных очертаний и сроков сегодня нет, и пока я не вижу признаков того, что с планом этого транзита до конца года будет какая-то определенность.
— Сколько времени на раскачку есть у белорусских властей?
— Все зависит и от ситуации с протестами, и от экономического положения. Я бы, конечно, с этим не затягивал. Нужно обществу предъявлять какой-то план действий с конкретными шагами, с временными параметрами. Понятно, что нужно менять, и самим проявлять инициативу, а не ждать, пока кто-то будет навязывать это с улицы или извне.
- Сейчас много говорится о белорусском социальном государстве. Вы могли бы перечислить конкретные элементы социального государства, в чем они превосходят российские элементы, и возможно ли их внедрить в российскую действительность?
— Во-первых, те же самые цены на «коммуналку», на детские сады и образовательные услуги гораздо ниже. Насколько я знаю, декретный отпуск длится три года с сохранением значительной части заработной платы. У многих наших соседей исчезла такая норма.
Ну и в принципе у нас гораздо меньше расслоение между бедными и богатыми, так называемый коэффициент Джини, который очевидно меньше, чем в России. Все эти вещи и создают специфику белорусского социального государства.
Я думаю, что по некоторым параметрам Россия приближается к Беларуси, но все равно у белорусского социального государства остается много явных преимуществ.
