Религия в Белоруссии отделена от государства, а конфессии никогда не принимали активное участие в политической жизни республики. Но с самого начала нынешнего политического кризиса ситуация поменялась: руководители православной и католической церквей в Белоруссии, а также отдельные священнослужители данных ветвей христианства прямо или косвенно поддержали протестующих. Особенно тех, кто пострадал.
Столь же неожиданно решительными были и ответные действия белорусских властей. Например, главу белорусских католиков митрополита Тадеуша Кондрусевича не впустили в Белоруссию, когда он возвращался из Польши. Власти объяснили это тем, что священнослужитель попал в список невъездных, потому что возвращался домой, «получив за границей определенные задачи».
И судя по словам Сергея Нарышкина, конфессиональный фактор в белорусском кризисе всё еще остается важным.
Но почему он вообще появился и может ли он быть радикализирован?
Контракт власти и церкви
Все годы существования нынешнее белорусское руководство стремилось так или иначе контролировать публичную сферу общественных отношений. Влиятельным институтам было не принято проявлять нелояльность.
По этому поводу власть и Белорусская православная церковь (БПЦ) в 2003 году даже подписали соответствующий документ — Соглашение о сотрудничестве между Республикой Беларусь и Белорусской православной церковью. В нем были юридически закреплены сотрудничество и обоюдная лояльность государства и БПЦ. Это можно оценить исходя из следующих положений: «Государство является гарантом сохранения духовных и культурных традиций белорусского народа, в том числе исторически формировавшихся под влиянием Церкви» и «отношение к Государству базируется на принципе уважения к нему как социальному институту, призванному обеспечивать общественный порядок, защищать национальные интересы, нравственность, охранять духовные и культурные ценности народа».
Соответственно, отношения между властью и руководством БПЦ складывались довольно теплыми. Руководители Православной церкви демонстрировали лояльно-нейтральное отношение к действующему главе белорусского государства, а власть приглашала духовенство на ряд важных государственных мероприятий и давала его представителям государственные награды.
С руководством Римско-Католической церкви (РКЦ) в Белоруссии у официального Минска складывались тоже мирные взаимоотношения. Периодически возникали некоторые разногласия. Например, по поводу уплаты налогов и формы собственности знаменитого Красного костела в Минске. Но они оставались вне политики. Принцип лояльности работал и здесь.
Говоря о самом высоком уровне взаимоотношений, можно вспомнить, что Александр Лукашенко дважды посещал Ватикан и встречался с Папами Бенедиктом XVI и Франциском в 2009 и 2016 годах соответственно. Ватикан, таким образом, стал одним из немногих западных государств, которые белорусский президент посетил за время своего нахождения у власти. Для Минска это важный канал коммуникации с западным миром.
Конфессиональный «бунт»
Но после 9 августа всё изменилось. Неформальный контракт конфессий и государства о взаимном нейтрально-позитивном отношении друг к другу дал сбой.
Так, в середине августа тогдашний глава БПЦ митрополит Павел призвал власть остановить насилие против протестующих. Помимо этого, он посещал в больницах пострадавших в ходе акций протеста противников Лукашенко и призывал их не падать духом. Это могло быть не связано с политической позицией — Церковь призвана помогать всем страждущим, вне зависимости от конъюнктуры, но в тогдашних условиях накала политического противостояния это могло быть расценено властью как политический жест — поддержка оппозиции.
В пользу оппозиции сыграли и многие рядовые священники. Они открыто поддержали протест, участвовали в уличных акциях, посещали изоляторы и больницы, после чего начали заявлять о чрезмерной жестокости по отношению к протестующим.
На этом фоне Священный Синод Русской православной церкви, руководящий БПЦ призвал белорусские власти расследовать все случаи применения насилия, как со стороны силовиков, так и со стороны протестующих, и наказать виновных. Такую позицию также нельзя назвать поддержкой официального Минска.
Глава белорусских католиков Тадеуш Кондрусевич, в свою очередь, занял еще более твердую позицию, призвав власти начать конструктивный диалог, прекратить насилие и отпустить всех задержанных на уличных акциях. Чуть позже митрополит заявил, что многие католические священники и сестры активно приходят к тюрьмам поддержать задержанных, оказать материальную и духовную помощь.
Причиной столь неожиданно активной и нелояльной позиции конфессий стал кровопролитный характер уличных столкновений. До настоящего времени в Белоруссии не было политических кризисов, которые повлекли бы за собой смертельные исходы и увечья здоровью. Теперь же глубина противостояния не позволяла руководителям конфессий, которые являются духовными лидерами, отмолчаться или «не заметить» происходящее.
«Лоялизация» конфессий
Реакция власти не заставила себя долго ждать. Так, 22 августа Александр Лукашенко выразил удивление позициям руководителей православных и католиков, прямо призвав их «остепениться и заняться своим делом».
Позже стало известно, что руководство РПЦ отозвало митрополита Павла с должности главы Белорусской православной церкви, и на его место был назначен епископ Борисовский и Марьингорский Вениамин. Официальная причина такого решения не связана с политикой, но текущий кризис всё-таки мог стать камнем преткновения — после всего вышесказанного отношения Православной церкви и власти наверняка стали бы развиваться по конфликтному сценарию.
Примерно в эти же дни происходит еще более неожиданное событие — главу белорусских католиков митрополита Кондрусевича не пропустили через белорусско-польскую границу в Белоруссию, хотя он является гражданином этой республики. Власти мотивировали это тем, что он «попал в список невъездных, выехав для консультаций в Варшаву и получив определенные задачи».
Как видно, за короткое время в Белоруссии произошло фактическое отстранение от должностей поддержавших оппозицию глав двух основных конфессий. В случае с Православной церковью в ход пошли, скорее всего, дипломатические методы: лидеры РПЦ (на фоне поддержки российским руководством Лукашенко) провели официальную замену главы БПЦ. С главой Католической церкви вышло еще проще — его просто не впустили на территорию республики.
В Минске желают возвратиться к довыборной ситуации, когда была сильная централизованная власть, которая контролировала публичную сферу общественных отношений и не имела идеологических конкурентов в лице влиятельных организаций и институтов. Новый глава белорусских православных епископ Вениамин в своей карьере не отличился какой-либо политической позицией. У него репутация человека консервативного, аскетичного и очень погруженного в веру. Это приведет к отсутствию столь выраженного голоса конфессии в политических событиях.
С Католической церковью власть сейчас также заинтересована в сближении позиций и налаживании отношений. Соответствующие переговоры с Ватиканом уже ведутся. Например, 11 сентября, министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей на встрече с представителем Ватикана, архиепископом Полом Ричардом Галлахером сказал, что «хотел бы передать Папе Франциску, что приглашение посетить Белоруссию остается в силе».
Возможна ли радикализация религиозного фактора?
«Лоялизация» руководств конфессий в республике способна вывести их из участия в политическом кризисе. И теперь, как сообщил Нарышкин, на Западе готовят провокацию с участием католического священника, чтобы не допустить растворения религиозного фактора в кризисе, а наоборот — радикализировать католиков, спровоцировать их на ещё большую активность.
Однако вряд ли в Белоруссии получится радикализировать религиозный фактор или хотя бы вернуть его роль в политическом кризисе на уровне августа, потому что для этого отсутствуют социальные предпосылки.
Во-первых, несмотря на то, что к религиозным людям себя относят около 27% населения, белорусское общество довольно светское. Собственное отношение к религии не принято демонстрировать окружающим, как и привносить религию в социальные отношения. Вера в Бога в Беларуси носит, скорее, личный и внутрисемейный характер. В республике не замечено никаких радикальных религиозных объединений, нет религиозных активистов, штурмующих выставки современного искусства.
Во-вторых, католики (10-15% верующих) и православные (80-83%), как две самые многочисленные конфессии абсолютно интегрированы в едином социуме. У католиков нет собственных сообществ «для своих» или сепаратистских настроений. Во многих городах католические костелы и православные храмы уже не первый век мирно сосуществуют по соседству.
Такая ситуация привела к тому, что в республике между представителями разных конфессий нет политических противоречий. Практика показывает, что по обе стороны «баррикад» в белорусском кризисе оказались как православные, так и католики. С учетом нерелигиозного характера белорусского общества любая провокация с католическим священником активизирует, скорее, общую протестную массу вне зависимости от веры. Конкретно религиозный фактор в кризисе уже наверняка исчерпал свой потенциал, и совсем скоро о нем и вовсе забудут. Что логично для светского общества.
