— Установился некий баланс сил, когда ни та, ни другая сторона не может полностью достичь поставленных целей. Очевидно, что у оппозиции кризис лидерства и нет понимания и плана дальнейших действий, а Лукашенко вынужден считаться с массовостью протестов.
Другое дело, что время играет в пользу Лукашенко. Мы помним события 2013-14 года, когда были три месяца Майдана, пока не появились снайперы и не пролилась кровь сакральной жертвы.
С учетом того, что вокруг Тихановской начал крутиться этот шакал Вельзевула Бернар-Анри Леви, спецслужбам Беларуси стоит напрячься, как бы не появились сакральные жертвы и неизвестные снайперы, как бы не произошло такое событие, которое разрушит это хрупкое равновесие.
Если все пойдет по инерционному сценарию, это, безусловно, в пользу Лукашенко, поскольку накал протеста будет снижаться.
- Обязательно ли для оппозиции устанавливать палаточный лагерь, чтобы добиться своих целей?
— Это майданная матрица еще с начала нулевых, чтобы получилась точка сборки протестной активности. Без этого мы видим, что митинг был многолюден, но он быстро разошелся, потому что ливень всех согнал, даже ОМОН не понадобился.
А то, что в Киеве протестующие зацепились за Майдан Независимости, во многом послужило отправной точкой последующих событий. Но я не раз говорил, что украинский опыт в Беларуси разобрали поминутно, и в первые дни протеста ОМОН жестко пресекал подобные позиции. От этого оппозиция отказалась.
- Как политтехнолог, как вы можете оценить видео Лукашенко с автоматом: он уверен в себе или он боится?
— Лукашенко — человек, который будет драться до конца. Он не уйдет, не убежит в Ростов, как Янукович. Это тоже надо понимать. Учитывая его биографию и то, что он, как говорят на Украине, «впэртый» [упёртый], он не уйдет.
Я бы также отметил, что, скорее всего, после разговора с Путиным в последние недели подтянулись российские специалисты, которые в плане организации коммуникаций и политтехнологии куда более продвинуты, чем их белорусские коллеги. Потому что в первые недели, откровенно говоря, коммуникация у Лукашенко была провальной. Ситуация стала исправляться, это стало заметно.
И вот этот перформанс с автоматом — это как раз элементы корректировки. То, что он вышел к силовикам, — это верный ход. Также мы видели в Гродно массовый митинг сторонников Лукашенко. То есть пошла мобилизация этого молчаливого большинства, поддерживающего Лукашенко.
То есть целый ряд политтехнологических ходов в течение недели показал, что интеллектуальный ресурс команды Лукашенко значительно усилился.
- Владимир Зеленский, несмотря на шквал критики, продолжает давать какие-то советы Лукашенко. Зачем он это делает?
— Зеленский оказался на растяжке — ни туда, ни сюда. Он вынужден считаться с позицией «коллективного Запада», и он вынужден считаться с реальностью и экономическим значением Беларуси.
Я уже не раз говорил, что ВСУ заправляются дизтопливом, которое производится в Мозыре. Нацгвардия ездит на МАЗах, которые производятся в Беларуси. В конце концов, та же переговорная площадка по Донбассу пока еще в Минске, перелет украинской деловой элиты в Москву пока идет через Минск. С этим он тоже должен считаться.
Поэтому все происходит как в старой песне: «Это школа Соломона Пляра, школа бальных танцев, вам говорят. Две шаги налево, две шаги направо, шаг вперед и два назад». Понятно, что Лукашенко это все раздражает. Особенно на фоне этого инцидента с «вагнеровцами».
Судя по всему, некоторые клинические «патриоты» в Киеве, которые борются с Зеленским, сыграли на руку версии о том, что это была якобы украинская спецоперация. Но учитывая кондиции и коммерциализацию СБУ, мне слабо верится, что они могли провести такие сложные операции.
— Есть ли сейчас у Минска конкретные рычаги давления на Киев?
— Экономические. Плюс неизбежный дрейф Лукашенко в сторону России. Плюс 700 км границы.
- Когда говорят о политике Москвы на постсоветском пространстве, то отмечается, что она не работала с народом и не создавала пророссийские силы. В то же время ни Украина, ни Белоруссия ей это делать не позволяли. Почему постсоветские элиты делают ставку на кого угодно (США, Европа, Китай, Турция), только не на РФ?
— Во-первых, если мы возьмем бюджет того же USAID и того же Россотрудничества, то Россотрудничество тратит на весь мир меньше, чем USAID на одну Украину. В плане «мягкой силы» это проблема российская — кому они давали и на кого ставили. Потому что, как правило, даже эти небольшие деньги благополучно пилились и разворовывались. Это данность. Не хочу выступать как Капитан Очевидность.
Во-вторых, политическая и деловая элита в постсоветских странах тотально компрадорская. Для них власть — это ресурс для личного обогащения. А те, у кого они хранят эти деньги, и держат их за причинное место. Поэтому украинская элита не связывает свое будущее с Украиной. Их дети в Лондоне, в Европе недвижимость, бизнес-активы, как у Авакова в Италии.
Украина для них — ресурсная территория. А политика Путина, вымуштровавшего российский олигархический класс и заставившего его служить государству, украинскую элиту не устраивает.
Так же, как и не устраивает Лукашенко с его госкапитализмом, сохранившего элементы социального государства и не пустившего в Беларусь украинский и российский олигархат. Понятно, что Лукашенко с ним не по пути.
