После отключения интернета горячая фаза протестов пошла на спад и рассосалась. Но протесты не закончились, лишь изменилась форма. Улица, отказавшись от жесткого противостояния, перешла к «мягкому» протесту. Включение интернета вернуло иностранное информационное вмешательство и координацию протестных действий. Сейчас упор сделан на пропагандистское давление на Лукашенко, его ветви власти, силовиков, а также на государственный сектор экономики, где трудятся те, кто пока не присоединился к активному ядру. А вот сама власть пока, кроме эффективного силового подавления, ничего оппозиции не противопоставила. И это рождает прогнозы о том, как возможно будут развиваться события.
От крови к цветам
В Киеве, как все хорошо помнят, все происходило не так, как в Минске. Там началось с цветов, а кончилось кровью. Белоруссия показывает кардинально другую картину — зеркальную. Тут протестные массы, основой которых служила молодежь, которая по большей части даже не достигла возраста голосования, сразу же решили взять силовиков на арапа. Как это ни странно для «помяркованных» белорусов, кем они считались окружающими народами, со старта милицию атаковали максимально жестко. Настолько, что боевики пытались давить силовиков автомобилями, не говоря о «коктейлях Молотова». Как все хорошо помнят, в Киеве до такого дошло на третий месяц протестов. Но тут-то и вопрос, откуда опыт с наездами на милицию, которые произвели больше информационный шум. Насколько известно, жертв среди милиции от наездов нет.
Была ли это случайность, принятая за чистую монету, или контрпровокация самих силовиков, не ясно. Но если все так, как кажется, то применение силы протестующими в первый же день протестов скорее свидетельство их малого опыта, мотивов, или, как говорят, «непуганности». Потому что чем злее будут провокации против силовиков, тем больше у них будет мотива действовать жестче. И тогда любая пропаганда против них будет малодейственна.
К тому же для силовой попытки свержения власти протестной массы абсолютно недостаточно. А поскольку силовой путь был жестко подавлен в первые два дня, то власти остается лишь развить успех через информационное воздействие на тех, кто еще не присоединился к протестному ядру.
Это и вызывает наибольшие вопросы. Действия против силовиков провалились. Дальше — дело гражданской власти. А она по неизвестной причине молчит или делает вид, что все закончилось. На первый взгляд так и есть. И в четверг, 13 августа, наконец-то Центральная избирательная комиссия Беларуси опубликовала предварительные данные по итогам выборов в Минске: за Александра Лукашенко отдали голоса 64,49% избирателей, а за Светлану Тихановскую — 14,92%. Как все хорошо помнят, еще 9 августа, ЦИК заявил, что у Лукашенко 80% голосов, а у Тихановской 7,5%. Тот результат, что получен к четвергу по Минску, уже существенно другой.
Но оппозиция и протестанты не согласны и с этим. Даже наоборот, увидев, что власть идет на попятную, намерена усиливать давление, самоорганизовываться и искать способ воздействия лично на Лукашенко через его же западных партнеров. Ну а пока на улицах Белоруссии спокойно, если не считать мирные и даже пацифистские акции женщин с цветами в руках. К ним начали присоединяться бюджетники. Это следующая часть «Марлезонского балета».
Козыри власти
В первые дни власть демонстрировала силу и мощь вертикали. И выстояла. Комментарии Лукашенко, против которого и направлен протест, говорили только о решимости и твердости. Как он и обещал, власть не будет отдана, любые попытки силового свержения встретят мощным ответом, а тех, кто работает на власть, защитят.
Это был хороший и эффективный сигнал. Потому что у бойцов ОМОН, которые с 9 августа на передовой возможной гражданской войны, есть очень много поводов сомневаться. Дело в том, что опыт «мирных» протестов, плавно переходящих в немирные, говорит о том, что защитники любой власти, будь то ОМОН или «Беркут», всегда были преданы. Или, как выразил эту мысль экс-командир ополчения Донбасса Игорь Стрелков, «расчет здесь не только (и не столько) на правоохранителей (они только еще больше озлобятся и будут действовать гораздо жестче), сколько на «верховную власть» и лично Лукашенко. Диктатор из него, прямо скажем, так себе… Сугубо штатский человек все-таки».
В связи с таким прогнозом и появились первые признаки тревоги за президента Белоруссии. Вместо того чтобы развить успех эффективными действиями гражданских властей в отношении бюджетников, которые пока что не вышли на улицу и ходят на работу, центр «глобуса Белоруссии» вдруг повел себя пассивно. Как только агрессия улицы была подавлена, информационные площадки президента стали показывать совещания с участием главы государства, где он говорил о том, что не касается напряженности в стране. Будто ничего не происходит. Это чистой воды тактика Януковича в 2013 году, который решил «пересидеть» палаточный лагерь в центре Киева.
Это в то время, когда тактическая победа достигнута и нужно ее развивать на главном направлении. Майдан не выстрелил и обезглавлен, Тихановская сбежала в Литву и там молчит. Судя по опубликованным видеозаписям с ее участием, когда она с «активистами» обсуждала захват админзданий в самом спокойном Гомеле, было видно, что на роль Жанны д`Арк она была не согласна.
Так что вождей у протестов нет. А они протестному движению жизненно необходимы во избежание «китайского» или «французского» пути, где протестные массы также оказались без ярко выраженных «фюреров» и были заглушены. У Лукашенко все возможности развить успех, если он хочет удержать власть. Но он рычагами не пользуется. Его система не ведет информационную войну вообще, а там, где были попытки, тут же проиграла вчистую. Несмотря на то что порядок и спокойствие в целом сохраняются по стране, а то, что показывают оппозиционные площадки, чистой воды пропаганда и разжигание, отсутствие признаков власти и ее коммуникации с народом создают условия для переформатирования протеста и его самоорганизации для новой попытки свержения президента.
Вторая волна
Теперь майдан пытаются раскрутить с создания картин протеста в виде «мирных» женских «цепочек солидарности», а также очень стараются вовлечь бюджетников в забастовку.
Тут оппозиция работает с переменным успехом. В женщинах для «цепочек» недостатка не оказалось, так что информационные агрессоры и провокаторы имеют постоянные картинки для СМИ, напоминающие о том, что «ничего не закончилось, все только начинается».
Попытки же разжечь общенациональную забастовку, которая парализует страну, наткнулась на целый ряд нюансов, которые совсем не входили в замысел кукловодов. В среду, 12 августа, когда эти попытки начались, ничего «не взлетело», больше было шума. По факту в Жодино повозмущались пара десятков работяг, Белнефтехим не встал, МАЗ и МТЗ тоже. Что-то глухо звучало об одном сахарном и одном маргариновом заводе — и все. Но уже в четверг, 13 августа, бюджетники стали раскачиваться сами. Были попытки автопротеста в виде замедленного движения по улицам, был хор сотрудниц Филармонии, были заявления кучки рабочих БелАЗа и МАЗа. Но это очень далеко от общенациональной забастовки и «перекрытия дорог». Показательнее всего попытка раскачать БелАЗ в Жодино. После того, как пара десятков сотрудников потребовали встречи с руководством города, оно к ним приехало, пообещало заводчанам и другим жителям города встретиться с ними отдельно. И рабочие разошлись по рабочим местам. Это показательно, потому что есть еще один важный нюанс.
Грабли бюджетников
Большая часть бюджетников трудятся на предприятиях, таких как БелАЗ и МАЗ, — это госсектор. Как в СССР. В других республиках бывшего Союза эти заводы и предприятия погибли, за исключением нескольких флагманов. В Белоруссии же они все были сохранены, работают, люди сохранили рабочие места, зарплаты, социальные льготы, бесплатную медицину, а также внушительный социальный пакет. Но все это не от избытка. Это субсидии.
Лукашенко, который пришел к власти на волне желания сограждан вернуть все то хорошее, что было в СССР (госсектор с субсидиями), работал именно в рамках этой экономической повестки. Безусловно, его поддерживала Россия. Но противоречия с ней в последние два года, сопровождавшиеся заявлениями президента Белоруссии о сохранении «суверенитета», вызвали обратный эффект. Служащие и рабочие госпредприятий утратили веру в авторитет Лукашенко как гаранта их работы. Нарастали прямо противоположные, негативные ожидания. Люди опасаются того, что разрыв с Россией уничтожит экономику.
Прямой результат — нестойкость ядерного электората Лукашенко и его дрейф в протестные движения. Все так и происходит на наших глазах. Власть замкнулась в себе, сказать ей, по всей видимости, нечего, первое лицо ведет себя так, будто ничего не происходит. И вот, госсектор пришел в движение. Но это только одна сторона вопроса, поскольку такая тенденция радует лишь «шатателей» режима. А вот что будет рабочему человеку от поддержки свержения Лукашенко, создавшего им уникальный заповедник, для тех, кто помнит крушение СССР, даже не вопрос.
Тогда, на рубеже 80-х и 90-х, на самом закате Советского Союза, страну потрясли забастовки госслужащих. Их, как «день сурка», повторяют белорусские трудящиеся. Тогда забастовщики закончили гибелью их заводов, рабочих мест и потеряли все. То же самое будет, если госслужащие-бюджетники поддержат свержение Лукашенко. Они будут последней соломинкой, которая сломит спину верблюду, и, когда это случится, отправятся, говоря иносказательно, в вечную забастовку. Их продукция хороша, подчас уникальна, но она мало кому нужна. Лукашенко зачастую лично договаривался о сбыте. Без него та Белоруссия, которая предоставила бюджетникам рабочие места, субсидии, бесплатную медицину, копеечные квартплаты станет частью истории.
Вопрос в том: все ли это понимают и что будет дальше, если большинство поддержит ниспровергателей?
