Протесты вспыхнули сразу после визита президента Франции Эммануэля Макрона. В ходе визита Макрон призвал Россию и Турцию оказать помощь Ливану, хотя обе страны уже оперативно оказывали помощь. Что же касается помощи западных стран, Макрон выдвинул что-то вроде ультиматума правительству Ливана, требуя разоружения «Хезболлы» и допуска войск НАТО, которые должны «обеспечить безопасность».
Буквально сразу же после отъезда Макрона в Бейруте возобновились массовые протесты, в ходе которых ненадолго были захвачены Министерство иностранных дел, которое протестующие сделали своим штабом, а также ряд зданий других министерств. Местные СМИ сообщали о нескольких погибших и сотнях раненых.
Затем «Хезболла» призвала правительство страны навести порядок, угрожая в противном случае ввести шиитскую милицию. Протестующих поддержало посольство США, заявив о «праве ливанцев на мирный протест». К понедельнику, 10 августа, ливанской армии удалось вернуть контроль над захваченными зданиями правительства, но протесты в отдельных районах города продолжаются.
Правительство Ливана обещает назначить внеочередные выборы, но ряд протестующих требуют принять требования Макрона и передать Ливан под внешнее управление.
Исторически Ливан почти всегда являлся своеобразным клубком противоречий, где сталкивались интересы различных государств. Ливанское общество фактически и сейчас разделено на изолированные этнические и религиозные общины, каждая из которых в той или иной степени должна быть представлена в органах центральной власти, но, подталкиваемая внешними патронами, стремится перебрать всю власть на себя. Гражданские войны вызвали несколько волн миграции из Ливана. Сотни тысяч ливанцев осели в странах Европы, в соседних Сирии и Турции, далеких США и Канаде. Сохраняя свои связи с родственниками на родине, они становятся одним из инструментов воздействия на политику Ливана.
Бейрут — город контрастов
Общины шиитов, суннитов, друзов, алевитов и алавитов, армян и маронитов, православных греков и греков-католиков, православных арабов и арабов-католиков ориентируются на разные государства и разные политические силы. В Ливане к тому же десятки лет проживают сотни тысяч палестинских беженцев, а последние годы маленькая страна приняла дополнительно около 2 миллионов беженцев из охваченной войной Сирии, которые тоже зачастую живут обособленными общинами православных сирийских арабов и йезидов, курдов и ассирийцев.
Как следствие, даже оценки численности населения города очень и очень разнятся, варьируясь от 300 000 до 3 миллионов. Ливанское общество в целом устало от междоусобицы. Целые поколения выросли среди блокпостов, окруженных колючей проволокой, а соседство с полыхающей Сирией отнюдь не добавляет стабильности в стране.
С одной стороны, пёстрое население обусловило историческую многовекторность Ливана, с другой стороны — стало одной из причин многолетних гражданских войн. Десятилетиями город разделен блокпостами и заборами колючей проволоки, отделяющими районы разных религиозно-этнических общин. Как следствие длительных вооруженных конфликтов в одной из древнейших стран мира сохранилось относительно немного исторических и архитектурных памятников (сравнительно с соседними странами).
Столица Ливана Бейрут — город хаотичной застройки, возникшей на месте разрушенных в ходе гражданской войны зданий. Здесь практически нет пешеходных тротуаров и парков (они коммерчески невыгодны застройщикам). Жилые многоэтажные здания в городе стоят десятилетиями с незаконченными верхними этажами, так как застройщик должен платить дополнительный налог после окончания строительства, соответственно, строительство не заканчивается никогда. В ряде районов Бейрута общественный транспорт отсутствует «как класс».
Город, отданный на откуп сотням частных застройщиков, постоянно сталкивается с инфраструктурными проблемами. Застройщики не вкладываются в строительство инфраструктуры, ограничиваясь сугубо своими недостроенными зданиями. Нередко застройщики даже не подключают дома к центральной канализации, которая попросту сливается за пределами территории ответственности застройщика в ближайшую канаву или в море. Фактически Бейрут отстраивался после гражданской войны по принципам неолиберальной экономики, без какого-либо планирования на уровне хотя бы микрорайона.
Регулярно возникают в Бейруте и перебои с электричеством, так как собственной электростанции у Ливана нет, поэтому приходится арендовать турецкие корабли-электрогенераторы. Продовольствие, в особенности зерно, Ливану тоже приходится экспортировать (в том числе из России и Украины). Недавний взрыв в порту Бейрута уничтожил крупнейший элеватор, где хранились основные запасы экспортированного зерна, а это может привести к голоду в стране.
"Мягкая сила" США и Франции
Своеобразным островком в этом хаосе в центре Бейрута стоит Американский университет, основанный в 1920-х годах миссионерами как протестантский колледж, где всё преподавание ведется на английском языке. Прекрасный парк, спокойная умиротворенная обстановка привлекают сюда жителей города, в котором так мало зеленых зон. В этот университет мечтают отдать своих сыновей многие матери города, поскольку считается, что это является гарантией хорошей карьеры ребенка в будущем. Американский университет в Бейруте является своеобразной кузницей кадров агентов американского влияния в Ливане.
Параллельно и в США обучается около 3000 ливанских студентов, а ливанская диаспора в США стабильно поставляет преподавателей для ряда ливанских вузов, которые и формируют у студентов американоцентричное мировоззрение, в котором США — «земля обетованная», поэтому ливанские студенты должны максимально копировать американские институты и образ жизни. Молодые люди усваивают, что якобы основным препятствием для процветания Ливана являются «Хезболла», Иран, а также — традиционная община, которая, дескать, сковывает потенциал развития ливанской молодежи, около 40% которой — безработные.
Ливан — одна из наиболее либеральных стран арабского мира. В ночных клубах в центре Бейрута под громкую музыку всю ночь пьет и гуляет ливанская молодежь. Девушки в мини-юбках или в бикини на пляжах города не вызывают у рядового ливанского араба особого изумления. Одним из образцов для подражания для значительной части местной молодежи является бывшая метрополия — Франция. Ливанцы любят называть свою страну «ближневосточной Францией». Впрочем, подобное сравнение с Францией можно услышать со стороны либеральной молодежи и в Тунисе, и в Румынии, и в Турции, и на Украине.
В Ливане на Францию ориентированы преимущественно христиане-католики (марониты), около четверти населения страны. Пост президента Ливана по традиции тоже занимает маронит. Хотя численность католиков-маронитов в Ливане с каждым годом сокращается из-за миграции и низкой рождаемости, но благодаря финансовой помощи от диаспор Европы и США они играют основную роль в экономической жизни страны, особенно в банковском секторе. Недавний визит президента Франции в Бейрут и ультиматум с требованием поставить Ливан под внешнее управление стран НАТО нашел отклик преимущественно среди этой части молодежи.
В нынешних проблемах Ливана протестующие обвиняют «Хезболлу», которую некоторые западные страны считают организацией террористической. Координируют свои действия прозападные протестующие и с суннитскими общинами, которые сконцентрированы преимущественно на севере страны, в районе ливанского Триполи. Мусульмане-сунниты тоже недовольны, так как считают, что страной фактически управляет «Хезболла». Мусульман-суннитов традиционно поддерживала Саудовская Аравия и прочие монархии Персидского залива, обильно предоставляя гуманитарную помощь, а также финансируя обучение ливанцев в Саудовских религиозных школах. Представляет их преимущественно партия «Аль-Джамаа аль-Исламия». В представлении многих сторонников этой партии проблемы Ливана вызваны отходом от канонов ислама и господством «еретиков».
Хотя протесты в Ливане традиционно охватывают кварталы представителей той или иной конфессии, но столь же традиционно их пытаются представить как «протесты, перешагивающие границы», «объединяющие всех представителей ливанских общин» в «борьбе против коррупции».
Нынешнее правительство Ливана состоит из 20 министров. Все они представляют различные этнорелигиозные общины: у армянской общины — 1 пост в правительстве, у католиков — 2, друзов — 2, православных — 3, маронитов — 4, шиитов — 4 и суннитов — 4. Тем не менее, ключевые посты удерживает шиитская партия "Амаль", представляющая крупнейшую общину Ливана и сотрудничающая с «Хезболлой», которая поддерживает сирийское правительство Асада, а то в свою очередь поддерживает Россия, что вызывает недовольство на Западе.
«Новое правительство, скорее всего, создаст проблемы с Западом в то время, когда страна остро нуждается в иностранной помощи. Неудивительно, что госсекретарь США Майк Помпео заявил, что он не знает, будут ли США работать с новым ливанским правительством», — сообщало в конце прошлого года турецкое издание Daily Sabah.
И протесты против нового правительства начались в Ливане еще весной этого года. Они вызваны ростом цен, падением курса местной валюты и безработицей. Далеко идущей целью протестов является отрыв Ливана от Ирана, с которым он связан через шиитские группировки, в первую очередь «Хезболлу», влияние которой последние годы возросло и не только благодаря ее вооруженным силам.
Мягкая сила "Хезболлы"
Привлекательность проиранской группировки «Хезболла» не ограничивается шиитскими общинами, хотя они и являются ее костяком. В отличие от американских НГО в Ливане, нацеленных на атомизацию ливанского общества, «Хезболла» усиливает свое влияние, поддерживая целостность общин.
Однако по мере роста урбанизации такая тактика часто дает сбои. Регулярные собрания на уровне общины или микрорайона для решения бытовых вопросов в Ливане зачастую проходят под мягким руководством «Хезболлы». Одним из центральных факторов единения общины и влияния группировки является организация совместных трапез. Для малоимущих слоев населения такие регулярные трапезы нередко единственная возможность наесться до отвала, испробовать различные дорогостоящие яства, на которые лидеры группировки не скупятся.
«Хезболла» также демонстративно подчеркивает равенство всех членов общины, противопоставляя себя иерархически построенным кланам других общин. На таких совместных трапезах руководство «Хезболлы» садится за стол вместе с беднейшими членами общин и беженцами, никак не выделяя свой статус. Естественно, вокруг лидеров группировки под видом простых жителей сидят телохранители, которые подчас инстинктивно дергаются на защиту своего лидера в случае какого-нибудь резкого движения.
Активисты «Хезболлы» также любят подчеркивать, что в их рядах есть и христиане, и мусульмане-сунниты, и турки-алевиты, а религиозный аспект не является для них основным критерием. Некоторые активисты группировки рассказывают также о гражданах Израиля и отдельных бывших военнослужащих израильской армии, которые их поддерживают. Тем не менее, они подчеркивают антиамериканский и антиизраильский характер своей деятельности, что гарантирует им поддержку в лагерях палестинских беженцев, раскиданных по южным пригородам Бейрута.
В районах, подконтрольных «Хезболле», можно беспрепятственно купить арабскую 70%-ную водку «арак», но отношение к наркотикам — крайне негативное. Молодежь «Хезболлы» и алавитских группировок регулярно занимается рейдами против наркоторговцев, в ходе которых подозреваемых жестоко избивают, причем жертвами становятся как раз представители проевропейской либеральной молодежи. Шиитские группировки считают, что в распространении наркотиков в их стране виноваты непосредственно США.
Достаточно сильные позиции «Хезболла» и прочие шиитские/алавитские группировки имеют в армии Ливана. Нередко молодой человек, отслужив в армии, продолжает службу в рядах шиитской милиции, сохраняя свои связи с бывшими сослуживцами. Под крылом «Хезболлы» действуют и изгнанные из Турции алевиты, считающиеся на родине еретиками, и сирийские ассирийцы, сделавшие своим символом восстающего из огня феникса. Можно сказать, что общим для них являются определенные пережитки иранского зороастризма, камуфлируемые формальным исламом.
В каждой из этих групп особый акцент тоже делается на единство общины, воспринимаемой как единый организм. Союзные «Хезболле» и сирийскому президенту Асаду турецкие алевиты — общины достаточно закрытые, со своей философией и принципами равенства, они являются как бы связующим звеном с европейскими левыми и коммунистическими организациями Европы. Чтобы присутствовать на собрании общины, нужно быть временно принятым в ее ряды, а для этого гостю местные девушки, по старинному обычаю, рисуют охрой красные кружки на ладонях.
В отличие от правоверных мусульман, в молельных домах алевитов («джемеви») нет половой сегрегации, то есть мужчины и женщины молятся вместе, хотя на входе тоже необходимо снимать обувь. Возле «джемеви», как правило, высаживают рощи деревьев, которые считаются в какой-то степени священными, хотя это и противоречит канонам ислама. Алевиты считают, что принцип равенства и основы коммунизма Карл Маркс и Фридрих Энгельс заимствовали именно из их учения. Для них тоже совместная трапеза является центральным аспектом общественной жизни.
Лидером общины и «джемеви» может стать практически любой член общины, вне зависимости от социального статуса, но должен для этого пройти многолетнее обучение у старых лидеров общин. Однако никакого официального статуса у этих лидеров общин нет. По сути, зачастую это пожилой мужчина, который, обладая навыками психолога, способен, не повышая голоса, уладить зарождающиеся конфликты и семейные драмы, но не является в полном смысле слова священнослужителем.
Российская "мягкая сила"
Сторонники сотрудничества с РФ в Ливане являются преимущественно бывшими студентами советских вузов. Это также бывшие советские/российские граждане, вступившие в брак с гражданами Ливана, но сохранившие связь со своей родиной. Общество ливанско-российской дружбы регулярно издает информационные бюллетени, а на 9 Мая поздравляет советский народ и граждан Ливана с годовщиной победы над фашизмом.
Еще одним связующим звеном является достаточно мощная Ливанская компартия. Однако и в музее «Хезболлы» на горе Млита, возле израильской границы, любят рассказать о том, как в 1980-е им помогли поставки советских ракет, которые подростки по ночам на плечах под обстрелом тащили на гору, испещренную многокилометровыми подземными ходами и десятками бункеров. Следует отметить, что кругозор многих ливанцев, проживших большую часть жизни в изолированных общинах, несколько ограничен, поэтому многие из них сохраняют любопытство и любознательность до пожилого возраста.
Советский Союз и современная Россия воспринимается многими как образец бесконфликтного сосуществования множества этнических групп и религиозных конфессий. Однако информации у местных жителей немного. И по ночам в небольшом кафе в начале торговой улицы Хамра собираются жители Бейрута, так как хозяева обустроили кафе в «советском стиле», увешав стены пионерскими галстуками, видами Москвы и фотографиями Юрия Гагарина.
Добродушная пожилая женщина разносит водку-арак и кофе со льдом, а также блюдечки с орехами постоянным посетителям за счет заведения. По-русски здесь никто не говорит, тем не менее бывшие советские граждане — всегда желанные гости, так как могут многое рассказать и объяснить любопытствующим посетителям. Здесь парнишка с гордостью демонстрирует пряжку советского армейского ремня, рассказывая, что его дедушка из Азербайджана служил в советской армии. Солдаты ливанского армейского патруля, который останавливает вас ночью на одном из многочисленных блокпостов, узнав, что вы из бывшего СССР, с любопытством расспрашивают о том, «как там было».
В здании ООН в Бейруте солдаты охраны из горных ливанских деревень расспрашивают, сможет ли Россия им помочь урегулировать их конфликт.
И возле одного из покосившихся домиков на окраине Бейрута одинокий старик-араб предлагает прохожим посидеть с ним и попить чаю. Старик молчалив и смотрит куда-то вдаль. Только после второй чашки чая старик интересуется, кто вы и откуда. Узнав, что вы из бывшего Советского Союза, старик, помолчав, скажет, что его сын там учился и очень хорошего мнения был о той стране.
«Хороший врач был, но убили его», — говорит старик, пристально разглядывая вас, пытаясь усмотреть в иностранце какое-нибудь подобие своего сына.
