- Наталия, выступления в Америке чернокожих граждан продолжаются. Продолжают гибнуть люди. Как вы считаете, это прекратится по окончании президентских выборов, или насилие продолжится и дальше?
— В этой ситуации уместнее говорить о выступлениях белых леворадикалов, раскручивающих тему «расовой дискриминации», где чернокожие участники скорее нужны для «картинки» и драйва, но в процентном соотношении составляют небольшую долю протестующих. Хотя, разумеется, они имеют свой интерес.
Но мы должны, наконец, зафиксировать — все, что сейчас происходит в США, — это прежде всего столкновение белых в рамках ожесточенной предвыборной борьбы. И поскольку афроамериканцы — это стабильный электорат Демпартии, то нагнетание ситуации будет продолжаться вплоть до выборов, а дальше все зависит от их результатов.
В случае необходимости такого рода протесты сворачиваются или усиливаются, что не исключает элемент спонтанности. Просто сама тема «расовой дискриминации» будет отрефлексирована американским обществом на новом уровне, когда политические страсти улягутся.
- Каковы, по-вашему, итоги первых двух месяцев протестов? Что они изменили в США и в мире? Что привнесли нового?
— Прежде всего итог протестов в том, что США даже при таких потрясениях не готовы ограничивать право своих граждан на мирное политическое самовыражение, а средства массовой информации — на свободное освещение общественных проблем и критику властных элит. Эти принципы являются фундаментальными для американцев.
Другое дело, что их эффективность периодически ставится под сомнение. Но в любом случае это предмет открытого обсуждения. А в целом это тест на устойчивость системы.
Новое в этих протестах — повышение градуса «культурной войны», которую ведут леваки с целью трансформации западной цивилизации путем уничтожения ее исторической и культурной основы. В этом смысле то, что уже происходило в послереволюционной России и в маоистском Китае, докатилось до США. Но уникальность ситуации в том, что сейчас мы все находимся в эпицентре грандиозного технологического переворота, последствия которого кардинально изменят мир и человеческую природу.
- Америка больше не будет прежней? Можно ли говорить, что это начало конца «белой Америки», когда то, что происходило в стране, определяли белые американцы — WASP, или это преувеличение?
— Америка в принципе не бывает «прежней». Эта страна находится в постоянном движении, которое, как известно, залог бодрости. Вопрос только в том, чтобы на определенном этапе не перепутать бодрость с конвульсиями, а грань тут бывает очень тонкая. Но при наличии сильных демократических институтов и развитого гражданского общества преодоление подобных кризисов укрепляет государственный организм методом своеобразной политической вакцинации.
Поэтому конфликтные ситуации можно рассматривать как внешнее проявление внутренней болезни, болевой сигнал, дающий знать, что с обществом не все в порядке. И так уж совпало, что Ковид-19 стал своего рода социальным провокатором, намеренным или случайным, сейчас разбираются «компетентные органы». Но в любом случае это не отменяет наличие проблем, которые обострились в результате пандемии. И вопрос, в каком направлении двигаться дальше, стал для США и для всего мира чрезвычайно актуальным.
При этом я не вижу повода для излишней драматизации и разговоров о конце «белой» Америки.
Что касается расовой проблемы, ставшей горючим материалом для американского пожара, то надо понимать следующее. Чернокожее население составляет около 13 процентов и рассеяно по штатам. Демографическое доминирование черных исключено по причине снижения уровня рождаемости и уже исчерпанного миграционного ресурса. На самом деле проблема латиноамериканской экспансии сейчас стоит гораздо острее, поэтому с ее нелегальной формой активно борются путем визового ужесточения и возведения стены на границе с Мексикой.
Но не будем забывать, что в США нет подрывного административно-национального деления страны. Это действительно «плавильный котел» с европейской основой. Так что испаноязычные метисы уже во втором поколении легко растворяются в общей массе, внося разнообразие в местную кухню и мафиозные структуры. Латиноамериканцы составляют около 18%, и вместе с афроамериканцами они, как правило, голосуют за Демпартию и способствуют усилению левых настроений.
Говоря о закате «белой» Америки WASPов, следует говорить о кризисе евроамериканской элиты, так как именно в этой среде сейчас произошел раскол. Но все же при всей серьезности ситуации, не стоит ее излишне драматизировать. Шанс на достижения компромисса между транснационалистами и националистами еще существует, хотя налицо борьба за лидирующие позиции в будущей глобальной системе.
Стоит заметить, что англосаксы не самые многочисленные белые, а их доминирование во всех сферах основывалось на экономической мощи и элитном образовании. И, кстати, когда Эндрю Хакер предложил этот термин в 1957 году, W означало не «white», а «wealthy», то есть «богатый». К тому же в настоящее время термин WASP используют в расширенном значении, включая туда протестантов скандинавского, голландского, немецкого происхождения.
При этом среди белых евроамериканцев превалируют потомки немецких колонистов (вторые — ирландцы), по большей части жители Среднего Запада.
Кстати, основанный немцами Germantown (позже район Филадельфии) сыграл решающую роль в американской истории. Именно там, среди немецких протестантов, зародилось движение против рабовладения. Хотя сама судьба Джермантауна, ставшего в итоге миграции с Юга «черным районом», показательна.
В общем же все европейцы, кроме немногочисленных религиозных сектантов, давно перемешались и американизировались, и среди них нет никакого разделения по этническому признаку. В конечном счете всё дело в общности ценностей и культурной самоидентификации.
Поэтому они сейчас подвергается нападкам, чтобы расколоть общество.
- Может нечто подобное тому, что сейчас происходит в Америке, случиться в России? Если да, то как это может происходить в России? Кто будет движущей силой протестов?
— В принципе я против поверхностного сравнения процессов, имеющих под собой разную историческую основу и разные системные условия. Даже если эти процессы можно объединить по какому-то внешнему признаку, нельзя игнорировать всю совокупность факторов. В противном случае происходят когнитивные искажения, которые приводят к ложным выводам об окружающей действительности.
Очевидно, что в настоящий момент в России протестные настроения растут, но по другим причинам, чем в США. И тот же национальный и миграционный вопросы у нас имеют другую, на мой взгляд, более проблематичную основу. И это несмотря на подавляющее большинство русских и нашу государствообразующую роль.
Что касается возможных протестов, то в первую очередь они будут связаны с усилением экономического кризиса и внутриполитической стагнацией.
Когда легальное пространство (парламент, суды, медиа) закупоривается, социальные лифты останавливаются, а связь с верховной властью посредством бюрократии перестает быть эффективной, то протестная энергия выливается на улицы. В нашем случае актуальная повестка будет связана с борьбой за классические социальные и политические права.
То есть умеренно левая и либеральная концепции снова станут востребованными обществом. Причем в реальном и национально ориентированном, а не имитационном воплощении. И тогда консерваторам придется предложить нечто большее, чем заезженные охранительские мантры и регламентацию сексуальной жизни сограждан.
Важным условием создания новой реальности является поколенческий фактор. В России уже сформировалось два поколения, выросших в постсоветское время, которым близки определенные демократические стандарты, индивидуализм и открытость миру, но которыми пытаются управлять авторитарными методами с навязчивым изоляционизмом и сословно-номенклатурной вседозволенностью. По мере усиления противоречий конфликт становится неизбежным.
Просто до поры до времени он нивелировался естественным запросом на стабильность, который лежал в основе негласного общественного договора. Однако стабильность без развития приводит к застою и деградации с последующим социальным взрывом. Мы это уже проходили, и результат известен. Так что возможность избежать повторения негативного сценария зависит от степени адекватности российской властной элиты и ее способности создать успешную модель развития.
