В Портленде (США) с новой силой вспыхнули массовые протесты борцов за права цветного населения. Местной полиции пришлось прийти на помощь федеральным силам, чтобы вытеснить радикалов из центра города.
- Геворг Валерьевич, на ваш взгляд, что общего между Майданом, который разрушил Украину в 2014 году, и волной массовых протестов, захлестнувшей США?
— Мы видим бездеятельность полиции и там, и там. Вместо того чтобы разгонять беснующуюся толпу, а уже потом разбираться с политическими лозунгами, полиция бездействует или, опять же по аналогии с Украиной, встает на сторону протестующих по политическим причинам.
В украинском случае это делалось для того, чтобы сохранить свои активы или отомстить Януковичу за отжим собственности, здесь другие политические причины: обрушить рейтинг президента США Дональда Трампа.
- Влияют ли массовые протесты на внешнюю политику США?
— Я вижу влияние по двум направлениям. Во-первых, ослабление активности на внешнем фронте, потому что нужно решать внутриполитические проблемы.
Может быть и другой вариант: наоборот, активизация, США будут искать внешнего врага, чтобы консолидировать американское общество, американские элиты.
На роль такого консолидирующего внешнего врага есть две кандидатуры: Россия, традиционная кандидатура, удобная, понятная, и реальная кандидатура — нынешний Китай, который действительно представляет собой угрозу американской внешней политике.
- Выдержит ли Америка противостояние на внешнем контуре и внутри страны? Не возникнет ли ситуация войны на два фронта?
— Не надо преуменьшать предел прочности американской политической системы, конечно, выдержит. Другое дело, что будет очень интересно посмотреть, каким образом нынешние протесты изменят политический ландшафт и американское законодательство.
В сторону большего обеспечения правопорядка или в сторону лозунгов, которые транслируют Black lives matter, в том смысле, что в Америке будет закрепляться принцип неравенства людей перед законом, когда у черных больше прав, а у белых — меньше. Это чревато ростом белого протеста, который может выплескиваться как на улицах, так и на избирательных участках.
Уже дошло до того, что на самом деле это ужасная цифра, 62% американцев публично говорят, что стесняются или боятся, или стыдятся высказывать свои политические предпочтения. То есть 62% американцев боятся в открытую говорить, кого они поддерживают.
Это, конечно, создает большую проблему и вызов для социологов, потому что, если это действительно так, то все нынешние рейтинги Байдена, согласно которым он опережает Трампа, могут быть основаны на ложных данных.
Социологи же не спрашивают людей на предмет того, кого они реально поддерживают. Они основывают свои вычисления, рейтинги, графики на заявлениях человека.
- Недавно Конгресс США одобрил оборонный бюджет на 2021 год, где содержатся расширенные санкции против российского газопровода «Северный поток — 2». Не обострит ли это до предела отношения между Брюсселем и Вашингтоном?
— Они уже давно обострены до предела, вопрос в том, когда этот предел будет перейден Евросоюзом. То есть США давно заставляют Брюссель идти на уступки по тем или иным вопросам.
Вопрос в том, когда Евросоюз будет готов на это ответить, когда ответит на санкции новыми санкциями. Когда Евросоюз пройдет тот стеклянный потолок молчания и покажет Вашингтону, что может огрызаться.
Но, чтобы он это показал, нужна политическая воля, которой, к сожалению, у европейских лидеров в настоящее время недостаточно.
- А если в Европе появится новый лидер, который возглавит сопротивление Соединенным Штатам?
— В этом случае мы, наконец, будем воспринимать Евросоюз как субъектного игрока. В этом случае Соединенные Штаты, возможно, перестанут давить на ЕС, начнут с ним разговаривать по-партнерски. И Евросоюз будет больше следовать своим национальным интересам и развивать отношения, в том числе и с Россией без оглядки.
- Но ни Меркель, ни Макрон не способны занять такую жесткую позицию?
— Меркель вряд ли, она уже уходящий игрок. Есть надежда на Макрона, посмотрим, как она будет реализовываться.
- Как вы считаете, утихнут ли протесты в США после президентских выборов?
— На самом деле тут вопрос в том, кто победит. Потому что если победит господин Трамп, то, конечно, протестная активность обострится.
То есть и расовый вопрос, и неравенство всех перед законом, и политическая борьба, которая достигла уровня крестового похода или джихада одних против других.
Все это сложилось в идеальный шторм, который выплеснулся на американские улицы.
Американская система построена, заточена на сотрудничество властей и оппозиции. Не так часто бывает, когда одна партия занимает обе палаты Конгресса и Белый дом. Обычно одна палата у одной партии, другая палата у другой, а одна из них держит Белый дом. Раньше не было такого, чтобы они (Демократическая и Республиканская партии. — Ред.) вступали в прямой клинч.
Они всегда сотрудничали. Условно левые республиканцы сотрудничали с демократами, а правые демократы сотрудничали с республиканцами. А сейчас жесткий партийный раскол, связанный с тем, что демократы резко ушли влево, а республиканцы резко ушли вправо. Обе стороны обозлены друг на друга и не могут найти компромисс.
Отчасти это и спровоцировало и избрание Трампа, и массовые протесты на американских улицах.
- Согласитесь ли вы с тем, что Соединенные Штаты теряют статус мирового полицейского? Каким станет мир без доминирования США?
— Соединенные Штаты действительно теряют роль мирового полицейского, отчасти потому, что у них не хватает ресурсов играть эту роль, а отчасти потому, что у них теряется желание играть эту роль.
Уже сам Трамп говорит о том, что необходимо оптимизировать американские внешнеполитические обязательства, сохранив только те из них, которые выгодны США, которые несут хоть какой-то profit. Пусть даже небольшой.
И конечно же, если США откажутся от роли мирового полицейского, мир станет гораздо более опасным. Потому что мы все критикуем Штаты, и критикуем за дело, американцы действительно в ряде вопросов ведут себя как слон или ишак, в зависимости от того, кто находится во главе США, демократы или республиканцы, в посудной лавке.
Но при этом США делают огромное количество черновой работы, предотвращая возникновения целого ряда военных конфликтов: китайско-тайваньский, межкорейский, их много.
Потому что рассказы о том, что в многополярном мире без мирового полицейского мы все соберемся дружной семьей, в кружочек встанем и будем жить дружно, — это, мягко говоря, очень наивное заявление.
Что роль США может сыграть какой-то коллективный орган безопасности, типа ШОС или Большой семерки, Большой двадцатки, где все страны будут собираться и решать проблемы безопасности, — это полная ерунда.
Потому что коллективно решить проблему безопасности в современном мире крайне сложно, для этого нужна политическая воля одного игрока. Потому что коллективные решения обязательно натолкнутся на коллективные распри и несогласия, как это происходит в Совете безопасности ООН.
- А может быть, в мире есть кандидат на эту роль?
— Никого нет. У России нет ресурсов, у Китая для этого нет опыта и легитимности. Отдельные европейские страны были неспособны даже нормально провести операцию в маленькой Ливии. О какой роли мирового жандарма может идти речь?
