Все последние месяцы в Украине обсуждают планы вандализации монумента «Родина-мать», который до сих пор украшает своим силуэтом киевские холмы. Директор Украинского института национальной памяти Антон Дробович требует демонтировать изображенный на нем герб СССР — несмотря на то, что украинскому правительству не хватает средств для борьбы с коронавирусной эпидемией и на удовлетворение элементарных потребностей своих граждан.
А более радикальные патриоты призывают снести огромную советскую статую — как это было сделано в прошлом году во Львове, где местные власти демонстративно разрушили мемориал в память о погибших красноармейцах на Холме Славы.
Все это является логичным результатом курса на идеологическую ревизию результатов Второй мировой войны, который является неотъемлемой составляющей государственной политики постмайдановской Украины. В стране, где на улицах устанавливают борды с прославлением Гитлера и НСДАП — как это случилось на днях в Херсоне — неизбежно будут сносить оставшиеся памятники борцам против нацизма. Администрация президента Зеленского послушно продолжает здесь политику своего предшественника Петра Порошенко, при котором ликвидировали львовский монумент в память о советских освободителях. А все надежды на более адекватную политику памяти, которая учитывала бы чувства и мнения миллионов жителей Украины, оказались развеявшимися по ветру иллюзиями.
Украинцам внушают, что эта политика не имеет никакой реальной альтернативы. Но это не так — о чем свидетельствует Ржевский мемориал советскому солдату, открытый сегодня вблизи села Хорошево — в память об одном из самых тяжелых сражений Великой Отечественной войны. Этот памятник представляет собой 25-метровую бронзовую скульптуру красноармейца, возведенную на насыпном кургане. У его подножия изображена стая журавлей — явная отсылка к песне Яна Френкеля и Расула Гамзатова, и нанесены строки стихотворения «Я убит подо Ржевом», которое написал когда-то Александр Твардовский: «Мы за Родину пали, но она — спасена».
Здесь же, в новом музее, находятся мультимедийные экспозиции, с помощью которых можно ознакомиться с фотографиями, фронтовыми письмами, рассказами и воспоминаниями участников Ржевской битвы. А на специальных панелях написаны имена погибших во время сражений на Ржевско-Вяземском выступе. Их до сих пор ищут и находят — так, в прошлом году российские поисковики обнаружили в окрестностях города останки 1067 солдат, а в позапрошлом году перезахоронили здесь 1598 красноармейцев, среди которых были и жители Украины.
Это был трагический эпизод войны, о котором говорили гораздо меньше, чем об исторических битвах под Москвой, в Сталинграде и на полях возле Курска. В течение тринадцати месяцев советские армии несколько раз пытались срезать глубокий немецкий выступ, который продолжал создавать угрозу столице. Во время первой Ржевско-Вяземской наступательной операции войска Конева и Жукова отбросили противника на 100-250 километров, полностью завершив освобождение Московской области. Однако последующие наступления каждый раз наталкивались на плотную и ожесточенную оборону, что приводило к многочисленным жертвам.
Точное число погибших в этих многомесячных боях до сих пор не подсчитано, несмотря на усилия историков и поисковиков. Считается, что безвозвратные потери Красной Армии составили 272 тысячи, а санитарные — 776 тысяч человек. В свою очередь, немецкая группа армий «Центр» потеряла с 1 января по 30 марта 1942 года более 330 тысяч солдат, при неустановленном количестве общих человекопотерь. И это делает Ржевскую битву одной из самых кровавых в современной истории.
Какой смысл имели эти потери? Все уже сказано в знаменитых стихах Твардовского. Сегодня известно, что два итоговых наступления под Ржевом, Гжатском и Вязьмой имели характер отвлекающего маневра, чтобы скрыто осуществить основной стратегический удар под Сталинградом. С этой целью была проведена специальная радиоигра «Монастырь», призванная ввести в противника в заблуждение относительно подлинных планов советской Ставки. И у Гитлера действительно полагали, что главная кампания Красной Армии развернется к западу от Москвы, бросая сюда лучшую технику и кадровые резервы.
«Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью. Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену — в наступлении под Ржевом полегли тысячи и тысячи наших солдат, находившихся под его командованием», — вспоминал об этом советский разведчик Павел Судоплатов, который принимал участие в операции по дезинформации военного командования нацистов.
Памятник героям Ржевского сражения представляет собой дань исторической справедливости, которая не знает ни о каких сроках давности. Ведь те, кто погиб в этих лесах и болотах, тоже внесли важный вклад в итоговую победу над нацистской Германией — пускай об этом не так часто рассказывают в учебниках или фильмах, где всегда отдают предпочтение успешным кампаниям и победам.
Но у создания этого мемориала есть еще один, не менее знаковый смысл, который хорошо понятен на фоне исторического ревизионизма украинского образца. Речь идет о битве за память, которая приобретает в наши дни особенно ожесточенный характер. Через семьдесят пять лет после окончания Великой Отечественной войны нам важно рассказывать правду о тех далеких событиях и чтить давно погибших людей, которые сражались с вермахтом под Москвой, Ржевом, Киевом или Львовом.
Ведь там, где нет памятников героям-красноармейцам, очень скоро появляются монументы в честь нацистских коллаборантов и плакаты с именем Гитлера. Доказано печальным опытом Украины.
