— Позиция Киева выражается словами Алексея Резникова, который тоже участвует в этом процессе (он адвокат, не искушен в политике, и проговорился): «мы не можем отказаться от Минских соглашений, но не можем их и выполнять».
То есть позиция Украины заключается в том, чтобы добиться коррекции Минских соглашений, но на тех условиях, которые выгодны Украине: сначала граница, потом все остальное. Такая логика переговоров (что наше — то наше, а о вашем потом поговорим) может привести в лучшем случае только к замораживанию конфликта.
Пока несколько удачных маневров российской стороны не отменяет того факта, что ситуация в целом находится в тупике.
- Зеленский раньше говорил, что отводит год на достижение результатов по Донбассу, и обещал выйти из Минских договоренностей в случае, если за этот срок «нормандский формат» не принесет результатов. Насколько серьезны подобные заявления?
— Знаете, как правило, упоминание плана Б указывает на отсутствие иного плана. Я думаю, что выход из соглашений маловероятен. Это автоматически приведет к тому, ради чего все это затевалось и что поддерживается «партией войны» — отмене санкций в отношении России.
Это позволит говорить о том, что проблемы не в Москве, а в Киеве. Я думаю, что Киеву не позволят ни выполнить Минские соглашения, ни отказаться от них как таковых.
— Какими в идеале должны быть пункты Минских соглашений, чтобы они устроили всех: и Киев, и ДНР/ЛНР, и Москву, и Европу и США?
— Я думаю, что, к сожалению, точка невозврата уже пройдена. Изначально Минские соглашения были нацелены на федерализацию Украины, которая не позволила бы Украине выступать в качестве опорной базы для действий против России. Это категорически отвергают сходу.
Как мне представляется, Киев не хочет возврата Донбасса, поскольку это несколько миллионов нелояльных к нему избирателей, и это может повлиять на сложившийся баланс в пользу промайданной части политикума.
К тому же, Донбасс вряд ли захочет возвращаться в страну, где с 1 сентября будет прекращено обучение на русском языке, где переписывается история и восхваляются коллаборанты. Итогом всему этому будет замораживание конфликта.
- Ситуация в Донбассе — это все-таки международная проблема. Может ли после коронакризиса сложиться некий международный консенсус, чтобы мир как-то по-другому посмотрел на эту проблему?
— Я думаю, что пока вероятность ввода миротворцев на Донбасс выглядит абсолютно гипотетической. Европейцы смотрят на эту ситуацию как на внутриукраинский конфликт, в котором одна сторона поддерживается Россией, а другая — Соединенными Штатами. У них нет большого желания в это влезать. Они хотят, чтобы была какая-то стабильность, чтобы было мирное урегулирование, но при этом они не хотят ни выступать в качестве инструмента, ни оплачивать это.
- А как вам видится будущее региона, если ситуация останется такой же? Его ждет деградация, или он еще сможет совершить некий рывок и стать образцом для остальной Украины?
— Я думаю, пока нет никаких предпосылок, чтобы говорить об экономическом возрождении Донбасса. Пока их нет. А в нынешнем своем виде Донбасс не нужен никому.
