Число заболевших COVID-19 на Украине значительно меньше минимального эпидемиологического порога. Однако власть объявила пандемию. В результате всеобщая изоляция поразила души украинцев вирусом страха перед неминуемой бедностью. Все свернули свои доходы до точки. Но станет ли она точкой кипения, зависит от того, кто карантин ввел и отменяет.
Двадцатилетний пиит посетил имение Михайловское в начале XIX века явно не для того, чтобы написать нижеизложенные строки. Но, оказавшись, как говорится, в том месте и в то время, проникся экзистенциальной глубиной цивилизационного выбора. Хотя выразился значительно проще:
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Не один украинец (и украинки не исключение) обратил внимание на то, в какой стране они живут, именно во время кризиса. Опять же полеты в Вену за чашечкой кофе или в Париж за круассаном прекратились. Слова про мирный шум дубрав и тишину полей в свете последних обострений в ЛДНР можно опустить, а вот про роскошные пиры, забавы и заблужденья — это как раз про Брюссель и Страсбург. Где-то в другом месте А.С. упоминал «страсбургский пирог нетленный», который не «истлевал» благодаря прослойке топленого жира между паштетом и тестом. Так вот такой прослойкой и была, судя по всему, украинская угодливая политота между фуа-грой Запада и калачом Востока. Карантин несколько поумерил управляемый хаос еврочиновников, но топить жир из украинцев они не перестали. Просто делали это, как говорится, «на дому». Вот и президент Украины во время своего брифинга, посвященного его годовщине (президентства, а не президента) сказал, что платежки за коммунальные услуги уменьшились. Хорошо, что любование пейзажами еще не облагается налогами:
Я твой: люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крылаты;
Везде следы довольства и труда…
Насчет следов довольства и труда надо сказать: таки да! Украинские фермеры вываливали свою продукцию прямо на дорогу, потому что после открытия рынков покупатель не появился. То в одном месте огурцеводы вывалят свой продукт, то в другом — морковководы. И ничего ведь им не скажешь — в свободной стране живут, имеют право!
Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца — в величии неправом.
А вот в этом самом месте становится понятно, почему потомка Ганнибала считали не вполне благонадежным. Ведь когда речь о величии, не пристало применять к нему эпитет «неправое». Это же, буквально, покусительство на институт миропомазания! А перед тем еще и поставить читателя перед двусмысленностью — «злодея иль глупца» — крамольной при любом варианте. Хорошо, что в наше время такой выбор на редкость жидкий: злодеи с глупцами буквально в обнимку ходят по кулуарам Верховной Рады, а величие неправое дает брифинги по три часа. Да еще хамит журналистам, хотя само думает, что это оно так шуткует:
Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединенье величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.
Про глубину уж самодержец всех нас за дураков мог бы и промолчать: в репризах Студии «Квартал 95» тоже мысль не глубокая, максимум — опускается до чуть ниже пояса. Отчего даже смеяться над такими шутками бывает при детях неприлично. Посмеиваются над таким уровнем шоу только владельцы телеканалов, заводов, газет, пароходов, фракций, партий, контрольных и бесконтрольных пакетов акций Акционерного общества закрытого типа «Государство Украина».
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
О невежестве убийственного позора, как говорится, либо хорошо, либо никак. А если хорошо (по известным причинам) невозможно, то надо сказать никак: инвестиционная привлекательность — никак, ВВП — никак, борьба с коррупцией — никак, доступность кредитов — никак и прочее… Украина сегодня — беднейшая страна Европы, в советские времена обладавшая чуть ли не восьмой экономикой мира (с наукоемким машиностроением авиа-космо-судо-приборо- и т.д.).
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Секстуризм в Украине тема, вроде бы, не из публичных. Однако настоящие профессионалы гостиничного и ресторанного бизнеса прекрасно осведомлены о том, из каких стран более всего любят прилетать в Киев и с какими устремлениями хомо сапиенсы мужеского полу. До карантина совсем не редкостью было встретить в центральной части столицы слегка небритого бритта или сексуального сакса в сопровождении молоденькой англоговорящей волонтерки, знакомящей гостя с достопримечательностями города и не только города. Да и что же им делать оставалось, если:
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
Под дворовыми толпами, поэт, верно, видел всяких айтишников, атошников и рядовых национальных дружин. Но за 200 лет до сего часа разглядеть компьютерные коды и вытатуированные руны явственно, конечно, не мог. Отчего и переживал, пока не пережил все и вся — судя по тому, что мы до сих пор к нему обращаемся за метафорами и аллегориями:
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?
Понятное дело, что не карантин надо отменять в Украине, а внешнее управление, зависимость от кредитов МВФ и институт президентства (как минимум). Но разве ж поэт такого уровня, как Александр Сергеевич Пушкин будет о такой прозе, да еще так загодя витийствовать? Он зарифмовал, а Украине теперь разрифмовывать: царь — это Зеленский, Путин или Трамп?..
