Как Маяковский
Одно из самых ярких моих школьных впечатлений — период, когда мы проходили Владимира Маяковского. Учительница рассказала нам о том, что у великого красного поэта была привычка постоянно мыть руки с мылом, нося при этом с собою всегда и везде мыльницу. У поэта была боязнь микробов (бактериофобия).
Страх этот впервые проявился у Маяковского после смерти отца от заражения крови, которое случилось из-за царапины, полученной на работе.
Немного позже боязнь занести инфекцию переросла у Маяковского в паталогическую тягу к чистоте. Маяковский никогда не брался за дверные ручки голыми пальцами — просовывал платок или бумажку. Руки поэт мыл после каждого рукопожатия, а в парикмахерской требовал полной дезинфекции.
Кажется, мы все сейчас стали немного Владимирами Владимировичами. Вот уже несколько дней из дому я выхожу, если выхожу, конечно, исключительно в маске и медицинских перчатках. Я не знаю точно, помогает ли маска, в интернете довольно много противоречивой информации на этот счёт, но мне в маске значительно спокойнее, чем без неё.
Маски я закупила где-то в начале февраля ещё до того, как ВОЗ объявила пандемию. Маски тогда были в достаточном количестве и в медтехниках, и в аптеках. Мои маски стоили 160 рублей за упаковку (50 штук). Вчера в Донецке мои родственники приобрели 60 масок за 2100 рублей. Это ровно в десять раз дороже, чем купила я.
Новый мир
Фраза, которую нынче произносят в социальных сетях почти все мои друзья, звучит так: «Мир уже не будет прежним!» Да, я согласна, действительно, после того как удастся справиться с пандемией, мир станет другим.
Он становился другим всякий раз после того, как его терзали чума, оспа, «испанка». Уникальность новой пандемии состоит в том, что, пожалуй, впервые в истории человеческие смерти для государства — это не статистика и не её погрешности, это жизни, уникальные, неповторимые, за которые надо бороться, которые надо спасать. Об экономике государства подумают позже, сейчас они сосредоточены на людях.
Меры, которые предпринимают государства, чтобы защитить своих граждан, у скептиков вызывают недовольство. Многие «Фомы неверующие» считают, что масштаб проблемы не соответствует затрачиваемым средствам.
В детстве я зачитывалась Валентином Пикулем. В одной из любимых книг был эпизод, в котором рассказывалось, как лихорадило Россию в 70-х годах XVIII века во время эпидемии чумы. В Москве тогда от чумы умирало около тысячи человек в день. Московский архиепископ Амвросий наложил тогда запрет на проведение молебнов у Боголюбской иконы Божией Матери, располагавшейся у Варварских ворот Китай-города. Амвросий стремился предотвратить массовое скопление народа, способствовавшее распространению чумы.
Собственно тогда, я, девочка, выросшая далеко в неатеистичной семье, впитала с книжных страниц знание, что на Бога, конечно, надо надеяться, но и самому плошать не стоит. И если есть возможность воздержаться от посещения мест массового скопления людей, к которым относятся в том числе и храмы, во время эпидемии, а тем более пандемии, надо это сделать.
В эти дни этот тезис нашёл своё подтверждение снова. К сожалению, в Италии уже 27 священников погибли от коронавируса.
Напомню, что в 1771 году в Москве произошёл чумной бунт (с 15 по 17 сентября), непосредственным поводом к которому послужил как раз запрет Амвросия. В результате разъярённая толпа разграбила Чудов и Донской монастыри, убила архиепископа, после чего стала громить богатые дома, карантины и чумные больницы. В Москве царила паника.
Спустя два с половиной века после описываемых событий довольно сложно представить себе повторение подобной ситуации в Москве. Всё же и человек стал больше верить доказательной медицине, и уровень образованности населения нынче совсем другой. И тем не менее, несколько дней я наблюдаю за страницей диакона Андрея Кураева, где развернулся нешуточный, пусть и виртуальный, спор. Поводу как минимум двести пятьдесят лет — можно ли заразиться в храме.
Одной из самых страшных болезней для Европы и России екатерининской поры была оспа. От неё реально не могли защититься ни монархи, ни бедняки. Оспа держала Екатерину в страхе с самых юных лет. Она видела вокруг себя обезображенные лица представителей европейской аристократии, императрица действительно боялась оспы.
23 октября 1768 года доктор Томас Димсдейл сделал прививку оспы императрице. Доктор взял оспу от больного мальчишки. Этот мальчишка за такие заслуги стал дворянином с гербом и фамилией Оспенный. После выздоровления от привитой оспы Её Императорского Величества в Петербурге был поставлен балет «Побеждённое предрассуждение», где действующими лицами были Минерва, Рутения, Гений науки, Суеверие и Невежество. Россия стала передовой страной в деле вакцинации.
И когда французский король Людовик XV не сделал прививку и умер от оспы, Екатерина назвала это варварством.
Спустя два века, в 1980 году, ВОЗ объявила об окончательной победе над оспой. История с первой прививкой от оспы в России уникальна тем, что сделана она была императрице. Прививание оспы считалось делом опасным, императрица не могла без одобрения двора рисковать своим здоровьем, Екатерина сделала прививку от оспы тайно, в присутствии лишь самых доверенных приближённых.
Вскоре после эксперимента Екатерины было привито около 140 русских аристократов. Через два с половиной века писать об этом легко. Хорошо, что всё вышло именно так, как вышло. Но только на минуту представьте себе, что Екатерина могла тогда умереть. История не только России, а и всего мира изменила бы своё течение.
А теперь вообразите, что кто-то из современных лидеров идёт на подобный шаг. Вообразили? И я нет. Прежде, чем привить кто-то из высоких политиков, прививка будет изучена самым тщательным образом, в ХХI веке никто так рисковать не будет.
Конечно, я понимаю, что после того, как мы переживём пандемию коронавируса, мир будет действительно другим. Природа не устаёт бросать людям вызовы! Всего полгода назад дамокловым мечом над планетой висела эпидемия ВИЧ. Но умирание от СПИДа — это медленное умирание, недостаточно агрессивное и скоротечное для того, чтобы разволновать человечество. На этом фоне история с коронавирусом ассоциируется с лавиной, сметающей на своём пути деревни и города.
Вирус спартанцев
Человеку пора привыкнуть, что такие вызовы будут постоянно. Планета будет пытаться себя хотя бы частично очистить и обезопасить. Особенность коронавируса в том, что он убивает пожилых людей. Для планеты пожилые не представляют опасности, они не меняют экосистемы, не вмешиваются в естественный ход вещей так, как это делают молодые. Это молодые — движущая сила мировой экономики, убивающей планету.
Но не стоит забывать, что глубокая старость — это не самое естественное состояние для человека. Раньше люди в массе своей жили гораздо меньше. Современные медицина и фармация отвоевали для человека несколько дополнительных десятилетий полноценной жизни. Почему так паникует другая правящая немка, современная Екатерина, Ангела Меркель? Как раз потому, что немцы — это одна из самых старых наций мира. Именно возрастные немцы примут на себя коронавирусный удар, в отличие от молодых и здоровых мигрантов.
Речь идёт именно о среднем возрасте! Раньше люди в массе своей вообще с трудом доживали до половины века.
Природа раз за разом придумывает различные вирусы, которые косят человечество поколениями. ВИЧ нацеливает своё жало на молодых и людей среднего возраста, коронавирус бьет по старикам, корь — по детям. По легенде, спартанцы помимо неказистых и квёлых младенцев убивали стариков и больных, именно это сделало их государство невероятно сильным.
Сегодня люди старшего возраста несут на себе управленческую функцию, человечество стремительно стареет. Люди, которые управляют миром, уже даже не среднего возраста, а гораздо старше: Ленину было 54 года, когда он умер. Путину 67 лет, Трампу 73 года, Меркель 65 лет. И никто не считает их неспособными управлять своими странами.
Шесть десятков лет — это уже не про лавочку и пенсию, это про полноценную жизнь. Если вирус действительно развернётся во всю свою мощь, мы потеряем многих представителей старшего поколения, прошлое отчасти перестанет управлять будущим, опыт уступит дорогу молодости.
«А при Грозном жить не хочешь?»
Когда в жизни конкретного человека начинают происходить странные и не зависящие от него жуткие события, как правило, это означает, что человек находится на неверном пути, движется не туда. И события эти — крайняя мера, чтобы остановить этого человека. Или хотя бы предостеречь.
Сейчас такие события, которые принято называть «чёрным лебедем», происходят со всем миром. У огромного мира и каждого из нас в отдельности сейчас появилась возможность осознать, что для нас действительно важно, а что нет. Мне кажется, что карантин этой планете был дан ещё и как передышка, как шанс переосмыслить собственную жизнь, поговорить с родными и близкими по душам.
Давно ли у вас был откровенный разговор с родителями? Давно ли вы спрашивали у них, что их на самом деле волнует? Мы стали слишком быстро жить.
Однажды один восточный человек спросил у меня: «Знаешь, почему мы детей любим больше, чем родителей? Потому что дети — это наше будущее, а родители — прошлое. Будущее всегда любишь больше». Но ведь без прошлого не может быть будущего.
Возможно, государства так активно включились в борьбу с новым вирусом, несущим опасность старикам, именно потому, что в этом новом мире в иных декорациях суждено снова реализоваться одной из спартанских легенд, когда юноша, несший отца, чтобы сбросить его со скалы, вдруг понял, что через несколько десятилетий его ждёт такая же участь?
Спасем стариков сегодня, чтобы спасти себя в будущем! Ведь когда не будет стариков, следующая очередь будут наша.
