Шестьдесят лет тому назад в советской части Черного моря появился «Владимир Ильич». Да не простой, а британского производства. Фантастичнее было лишь то, что его постройку на британских верфях контролировал русский писатель-фантаст Евгений Замятин.
История ледокола началась в 1916 году. Тогда вовсю громыхала война, которую позже назовут Великой, а некоторое время спустя и вовсе Первой мировой. На третий год той войны на верфях Ньюкасла-апон-Тайн (самого большого из британских Ньюкаслов) был заложен ледокольный пароход. Он получил непривычное для британцев название «Святой Александр Невский». Ничего удивительного в таком названии не было — заказала судно британским корабелам Российская империя.
Одним из главных проектировщиков ледокола был русский инженер Евгений Замятин. Казалось бы, идейный противник войны, большевик и ссыльный, а ответственное задание от империи благодаря своей инженерной квалификации он получил. Именно в Великобритании он приобрел лоск, обучился манерам, а также хорошо изучил английский язык.
Отблагодарил британцев Замятин по-своему: написал повести «Островитяне» и «Ловец человеков» — сатиру на британский быт. В знаменитой антиутопии «Мы» Замятина имена основных героев связаны с ледоколом. Так, регистровый тоннаж ледокола — валовая вместимость судна 3300 тонн. I-330 — девушка, в которую влюбляется главный герой. Другая девушка в романе — О-90. По мнению критиков, ее имя связано с верфью, где строился ледокол.
Спустя год после закладки «Святой Александр Невский» был спущен на воду. Шел роковой для России 1917 год. За месяц с небольшим до Октябрьской революции — в сентябре 1917 года Великобритания реквизирует ледокол, переименовав его в HMS Alexander, где HMS расшифровывается как «Корабль Его Величества».
Кораблю его величества «Александру» в 1918-1919 годах пришлось столкнуться с теми, кто особ монаршей крови, мягко говоря, недолюбливал. Корабль принял участие в интервенции и борьбе с большевиками. 10 июля 1918 года произошла судьбоносная встреча: в устье Северной Двины «Александр» чуть было не вступил в бой со «Святогором» — этот ледокол, который позже станет известен как «Красин», тоже строился в Ньюкасле-апон-Тайн, но Россия успела его получить перед самой Февральской революцией.
Кстати, он тоже отметился в замятинском «Мы»: верфь, где строился «Святогор», дала имя поэту R-13. В августе «Святогор» был захвачен Великобританией, пополнив Королевский вспомогательный флот. Два замятинских «творения» несли службу под британским флагом до 1921 года, когда начались переговоры по выкупу ледоколов у Великобритании Советской Россией. Вел переговоры полпред РСФСР Леонид Красин. Переговоры были успешными. «Александр» поступил на советскую службу в 1921 году, а вот «Святогор» позже — в 1922 году.
В том же 1921 году «Александр Невский» прямо из Англии отправился в Арктику. Он возглавил конвой из судов, участвовавших в Карской экспедиции. Командовал той экспедицией норвежец Отто Свердруп, в честь которого названы остров в Карском море, острова в море Линкольна, пролив между двумя канадскими арктическими островами и даже кратер на обратной стороне Луны. Этот легендарный полярный исследователь в 1893-1896 годах принимал участие в экспедиции Фритьофа Нансена к Северному полюсу, во время которой он командовал шхуной «Фрам» и некоторое время руководил всей экспедицией — кстати, первой такой экспедицией, прошедшей без человеческих жертв.
Помощником Свердрупа в Карской экспедиции был советский капитан Иван Рекстин. Пройдя Карское море, экспедиция достигла Усть-Енисейского порта. Крестьяне Сибири получили зарубежное сельскохозяйственное оборудование, охотничьи ружья, железнодорожные материалы и ряд других товаров. В свою очередь за границу были вывезены товары, покрывшие стоимость импорта. Важность экспедиции подчеркивает тот факт, что она обсуждалась на заседании Совета труда и обороны 27 мая 1921 года, которое проходило под председательством самого Владимира Ленина. Решение об экспедиции приняли по докладу члены коллеги Наркомата внешней торговли Петра Войкова — одного из участников убийства царской семьи. На экспедицию отпускалось 7 млн рублей золотом.
В 1923 году, как утверждают британские источники, «Александр Невский» был переименован в «Ленина». Правда, советские источники отмечают, что переименование произошло чуть ли не в тот момент, когда над выкупленным у британцев ледоколом взвился советский флаг в 1921 году. Этой версии придерживался военный историк Михаил Белов в своей «Истории открытия и освоения Северного Морского пути».
В 1938 году «Александр» и «Святогор» (теперь уже «Ленин» и «Красин») снова встречаются при драматических обстоятельствах. В 1937 году «Ленин» был затерт во льдах и зимовал в море Лаптевых. Выводил его в августе 1938 года «Красин», названный в честь своего освободителя из британского плена. Что характерно — сам Красин был одним из тех, кто горячо поддержал идею строительства мавзолея Ленина. Вызволять «Ленина» из ледяного плена «Красину» помогал «Ермак» — первый в мире ледокол арктического класса, построенный для России в конце XIX века на верфях всё того же Ньюкасла-апон-Тайн.
Через три года на морях, в том числе и арктических, шла война. «Ленин» поступил в распоряжение созданного в октябре 1941 года Управления Беломорскими ледовыми операциями, которое возглавил прославленный капитан Михаил Белоусов.
Уже 22 ноября 1941 года «Ленин» привел к причалам Архангельска семь иностранных транспортов конвоя PQ-3 и восемь судов (три иностранных, пять советских) конвоя PQ-4. В конце ноября конвои отправились обратно. В 1942 году пополнил ледокольный флот и «Красин». Однако теперь ледоколы поменялись ролями, и основная тяжесть по проводке конвоев во льдах легла на «Ленина»: у него была сравнительно небольшая осадка, что позволяло ему работать во всех фарватерах Северной Двины.
В 1942 году «Ленин» чуть было не стал жертвой немецких моряков.
«19 августа в Карское море прошел немецкий рейдер «Адмирал Шеер». Его разведывательный самолет обнаружил караван из девяти советских транспортных судов и ледоколов «Ленин» и «Красин», который вышел из Диксона направляясь в Архангельск. Но в это время нашел густой туман и суда рейдер не обнаружил. При второй попытке атаковать караван рейдер встретил сплоченные льды и был вынужден следовать на юг к архипелагу Норденшельда, где недалеко от острова Белуха он 25 августа после недолгого боя потопил ледокольный пароход «А. Сибиряков» и затем сделал попытку разгромить порт Диксон», — рассказывал о той ситуации Валентин Дремлюг, который в те годы ходил на судах Ледового патруля, а за несколько месяцев до описываемых событий принял участие в спасении 147 моряков с потопленных судов конвоя PQ-17.
За годы войны «Ленин» прошел во льдах 22 тыс. морских миль, принял участие в проводке 778 транспортов, в том числе 343 союзных. За это он был удостоен ордена Ленина. 59 членов экипажа ледокола получили правительственные награды.
После окончания Великой Отечественной войны ледокол служил в Арктике еще 12 лет, пока в 1957 году не был передан Черноморскому морскому пароходству, которое испытывало острую потребность в таких судах. Несмотря на то, что Черное море у многих ассоциируется с летним пляжным отдыхом и теплом, ледоколы на нем нужны и востребованы.
«Флот увеличивался, а очень сложно было проводить суда в Азовском море и Северо-Западном районе Черного моря. Тем более в 1954-м зима выдалась долгой и очень морозной. Черное море в нашем районе замерзло сплошным льдом до самого Змеиного, хотя долгие годы такого не было. «Торос», на котором я работал кочегаром, с большим трудом проводил суда по несколько суток в Одессу и Николаев», — рассказывал работавший на «Ленине» четвертым и третьим механиком моряк Черноморского морского пароходства Николай Тарасов.
В своей статье в «Моряке Украины» в 2016 году он описывал, с каким нежеланием отдавали североморцы «Ленина» в далеком 1957 году. Черноморцам ледокол очень пригодился.
«Ледокол имел восемь огнетрубных, три топочных котла. Две мощные паровые машины. Одна из них носовая, что делало судно уникальным в работе на севере. Когда весной начиналось таяние льда, образовывалась т.н. шуга очень большой толщины, и все ледоколы, даже более мощные, вязли в ней, как в свинцовой массе. Тогда вызывали ледокол «Ленин», и он своей носовой машиной, работая передним ходом, носовым винтом ввинчивался в эту массу и раздвигал ее, создавая проход каравану судов».
Через три года — в 1960 году — ледокол поменял свое имя на «Владимир Ильич». Причиной этого было появление первого в мире надводного судна с ядерной силовой установкой — атомного ледокола, который получил в качестве названия самую главную фамилию в СССР.
Служивший на пароходном «Ленине» — «Владимире Ильиче» Тарасов был поражен убранством ледокола.
«Не могу знать, во что обошлось строительство такого ледокола. Но представляете себе, все палубы, начиная с главной, были уложены очень твердым тиковым деревом, хорошо сохранившимся. Все леера и поручни на трапах были латунными. На всех трапах были привинчены латунными болтиками площадки тикового дерева с латунными балясинами. Все иллюминаторы были латунные, задрайки также, лишь герметичные крышки были из хорошей стали. На всем текучем такелаже вместо стали стояла латунь. Все задрайки там, где они должны были быть, были латунные. В машинном отделении весь трубопровод был красномедным, а балластный и льяльный были свинцовыми <…> Весь ходовой мостик изнутри, кают-компания, салон комсостава и все каюты были обшиты красным деревом, у рядового состава обшиты крепким буковым или дубовым тесом. Рядовой состав жил в кубриках, спали на двухъярусных койках. В салоне комсостава было пианино с автоматической лентой для проигрывания музыки. Все самое хорошее и хорошо сохранившееся, хотя судну, когда мы его принимали, был уже 41 год», — отмечал он.
Работал «Владимир Ильич» вместе с «Торосом» в Одесском заливе, Днепро-Бугском лимане и Азовском море. Спустя год после переименования — в 1961 году оба ледокола вместе с другими судами провели через Дарданеллы и Босфор плавучий док. Это был настоящий подвиг.
Док, который они проводили, был построен в 1938-1939 годах в Германии для обслуживания линкора «Тирпиц». Это был самый крупный в Европе плавучий док. Его грузоподъемность составляла 60 тыс. тонн (по другим данным — 72 тыс. тонн). Высота его башен равнялась 16 м, ширина самого дока — 57,5 м, длина 256 м. После войны этот док достался Советскому Союзу как трофей. К тому времени он был затоплен, но стараниями советских специалистов его подняли и отбуксировали в Кронштадт. Док получил название 4М.
К середине 50-х годов ХХ века возникли планы перевести его на юг. Путь дока с Балтийского на Черное море начался 27 июня 1961 года и длился два месяца. Повели его семь судов во главе с ледоколом «Сибиряков». В Финском заливе впереди этой «упряжки» стал танкер «Пекин». Миновав все шторма и трудности Балтики, Атлантики и Средиземного моря, док приблизился к Босфору.
Турки долго убеждали начальника советской экспедиции отказаться от проводки дока. Мол, он застрянет и станет препятствием для судоходства в Босфоре. Но в 5 часов утра 25 августа 1961 года советские корабли с доком вошли в пролив.
«Стремительное встречное течение извилистого пролива оказалось для каравана еще более тяжелым противником, чем штормы и волны. Караван шел медленно, со скоростью всего в два узла, хотя «впряглись» в него 27 тысяч лошадиных сил. Спереди док тянули спасатель «Посейдон» и танкер «Пекин», ледокол «Владимир Ильич» помогал им, «лбом» форштевня подталкивая неповоротливую махину с кормы, а лагом к ней швартовались спасатели «Аргус», «Атлант», ледокол «Торос» и два турецких буксира.
В изгибах Босфора километровый караван с огромным трудом пробивал себе дорогу, борясь с встречным течением, достигавшим скорости четырех узлов. Временами казалось, что вот-вот стальная махина развернется поперек пролива и соединит мостом Европу и Азию… Час, другой, третий — восемь часов шел исполин по Босфору. Тысячи местных жителей, собравшихся на набережных и берегах, наблюдали за поединком советских людей с морем. Наконец 16 миль пролива были преодолены. Перед караваном легла темно-синяя гладь Черноморья…» — описывал проводку дока в своей статье 1962 года в журнале «Вокруг Света» Альберт Пин.
И вот 28 августа 1961 года «Владимир Ильич» вместе с другими судами привел бывший немецкий док в Ильичевск, где тот и прослужил до 2002 года. Все перенес «немец»: и войну, и затопление, и буксировку из Германии в Кронштадт, а затем оттуда — в Ильичевск. Но и крупповская сталь не вечна, особенно если за ней не ухаживают должным образом. И в 2002 году башни дока рухнули.
Спустя семь лет после памятной операции по проводке 4М через Босфор, в 1968 году, «Владимир Ильич» был списан. В 1976 году в СССР вышла почтовая марка в его честь. А еще через год появившийся на свет в британских верфях ледокол пошел на слом.
Но и по сей день служившие на нем вспоминают «Владимира Ильича» теплыми словами.
