- Андрей Иванович, поясните, пожалуйста: каковы вообще политические цели и задачи Союзного государства? Что должно получиться в итоге?
— Если брать последнюю экономическую программу, то она очень разумная. Она построена с учетом специфики и российской, и белорусской экономики. Формально она не имеет отношения к политическим решениям и политическим институтам.
Но мы понимаем, что несогласованные вопросы носят политический характер. Это и вопросы энергетики, и, конечно, вопросы, связанные с единой валютой и так далее. Самое главное, что Лукашенко такие дорожные карты подписывать не будет. Он их подпишет только в случае получения огромного финансово-ресурсного аванса.
- Что это за аванс?
— Он его называл неоднократно — это компенсация за налоговый маневр в российской нефтяной промышленности, резкое снижение цены на поставляемый в Белоруссию российский газ, открытие российского рынка для белорусских товаров без каких-либо ограничений и контроля, и целый ряд колониальных задач, которые Лукашенко ставит перед российским руководством.
Поэтому ситуация пока тупиковая. Взято еще две недели, чтобы ужать как-то эти дорожные карты. Лукашенко нервничает. Звонил вчера российскому премьер-министру Дмитрию Медведеву. Звал его в Минск. Может, хочет подкупить, я не знаю. Но для него это очень важно.
Если Лукашенко не получит авансом ресурсы, у него возникают проблемы с легитимизацией шестого срока на выборах, которые обещаются летом следующего года. В Белоруссии выборы носят условный характер. Это процедура, где он продлевает свой срок на следующие 5 лет, но для этого нужны ресурсы.
Ресурсов у него нет. Отсюда такая очень нервозная обстановка. Если он поймет, что нужно когда-то приступать к интеграции, какие-то деньги будут. Но пока Минск настаивает, что Москва и дальше должна оставаться безусловным спонсором Белоруссии в нынешнем ее постсоветском состоянии. Москву это изначально не устраивает.
- Каковы вообще перспективы этого союзного государства, учитывая все сегодняшние трудности?
— Думаю, что проект не умрет, хотя сейчас он находится в стагнации. Но при Лукашенко никакой интеграции не будет, ни экономической, ни политической. Лукашенко и интеграция это вещи несовместимые. Он может сколько угодно говорить о ней, но он ее понимает только как получение дотаций и преференций из России, а от себя ничего.
Если взять его разговоры о том, что он выступает за равенство в интеграции — это он выступает за равный доступ к российским ресурсам. Ведь когда обращаешься к белорусским коллегам, они говорят: «А у нас ничего нет». Это дележка российского рынка.
- Как на это реагирует Россия?
— В Москве не очень этому радуются, не очень понимают этого «счастья» — тащить на федеральном бюджете целую страну, которая в общем-то за последние 20 лет не дала повода считать себя нашим союзником, за исключением трех-четырех голосований на Генассамблее ООН, решения которой носят рекомендательный характер. Все.
Давать 6 миллиардов в год стране, которая не признает нашей внешней политики, не поддерживает нас, наживается на войне в Донбассе, не признает возвращение Крыма в состав России — это значит, что наша политика не очень эффективна.
Понимаете, если есть реальная интеграция и единая экономика, то никаких дотаций и преференций не может быть в принципе. Дотации и преференции означают, что никакой интеграции нет. Надо сказать, что к 1 января 2020 года общая сумма дотаций и преференций, которые Белоруссия получила за последние 20 лет, составила 134 млрд долларов.
- А если дать Лукашенко крупный пост внутри союзного государства? Может, он будет себя как-то по-другому вести?
— Он не будет себя по-другому вести. Мы 25 лет с ним работаем. Для него Россия — это враг. Он живет в украинском формате восприятия России. Все эти эксперты убедили его, что Россия скоро развалиться.
- Насколько вероятно превращение Белоруссии в откровенно русофобское государство по украинскому сценарию?
— Возможно все. На примере Украины мы видим, [что получается,] когда исчезающее и мизерное меньшинство заправляет внутренней и внешней политикой. И даже президента конвоирует на саммит «нормандской четверки».
Такое меньшинство есть и в Белоруссии, очень агрессивное, ненавидящее Россию. Так что кризис по украинскому формату возможен, но возможны такие же последствия.
Этот радикально антироссийский вариант превратится в откровенно польский сценарий со всеми вытекающими. И в этом «польском варианте» трудно себе представить Витебск и Могилев. Ну, вы понимаете.
