Можно только предполагать, что Зеленский уйдет с поста президента после первой же каденции (если не раньше), а его партия рассыплется. Однако и политикам предыдущего поколения, несмотря на то что они отнюдь не исчерпали своего потенциала, вряд ли удастся вернуть доверие избирателей.
Бессмысленно гадать, кто именно придёт в украинскую политику к следующим парламентским выборам. Кто мог ожидать появления столь феерических персонажей, как голый казак Гаврилюк или пресловутый свадебный фотограф? Соответственно, бессмысленно и гадать, какие именно новые лидерские партии появятся на политическом небосклоне.
А вот оценить запрос на те или иные политические силы сейчас можно.
1. Хотя премьер на Украине не первый, но и не второй человек в государстве (кстати, в случае чего обязанности главы государства исполняет именно он), но перспективы премьера на самокате Гончарука довольно смутные — скорее всего, ему дадут провести некоторые непопулярные реформы и отправят в полёт над условным «парижем» на волне народного недовольства. Так, собственно, было с Егором Гайдаром.
Тем не менее, с Гончаруком или без него, но запрос на либеральную партию, ориентированную на транснациональный капитал, в обществе есть, и он даже растёт. Сейчас избиратели такой политической силы рассеяны, но существует возможность их консолидации вокруг каких-нибудь «чикагских мальчиков» (а также девочек и в особенности особ третьего пола).
Собственно, создание некоего аналога гайдаровской «Демроссии» стало реальным именно благодаря появлению правительства Гончарука. Правда, перспективы такого проекта ещё более туманны, чем перспективы самого Гончарука — фиксированный уровень поддержки такой политической силы будет, мягко говоря, не слишком высоким.
2. На протяжении уже трёх каденций в Раде присутствует политическая партия, представляющая интересы Западной Украины. Сначала это была «Свобода», потом — «Самопомощь», сейчас — «Голос». Эти партии, разумеется, националистические, но национализм не является главным составляющим их политического лица (хотя у «Свободы» он был и остаётся преобладающим).
Эта партия региональная, но позиционирование её довольно странное — она не выступает за повышение статуса региона и не может претендовать на усиление роли региона в масштабах страны. Скорее обозначает присутствие. И спрос на это присутствие есть — во всяком случае у избирателей Западной Украины.
3. Условно «пророссийская» партия — сейчас пока это место занято весомыми фигурами Медведчука и Новинского, но вообще ситуация в этой части политического спектра не очень хорошая. Электорат деморализован, а сами политические силы дезинтегрированы (впрочем, наш политический вкус испорчен монолитным единством Партии регионов).
Пока не ясно, будет ли это место кем-то занято или нет. Более того, не ясны и сами по себе перспективы этой ниши. Ведь русскоязычный и ориентированный на Россию Юго-Восток переживает сейчас тяжелейший кризис. И если кризис идентичности, связанный с войной, сейчас стал менее актуальным (все, кто мог отказаться от русского языка и ориентации на Россию, отказались), то общий кризис только наращивает обороты. Население постепенно вымывается, а у реформаторов нет даже приблизительных идей относительно того, как его удержать. Кстати, важный момент — сейчас даже с подконтрольной Киеву части Донбасса люди едут на заработки не только в Россию, но и в Польшу. Причём поток во втором направлении только растёт…
В общем, социальная база такой партии постепенно размывается. Ситуацию могла бы исправить реинтеграция Донбасса, но, даже если его удастся вернуть, не факт, что его избиратели поддержат именно эту партию.
4. Партия регионов. Собственно, «заготовка» этой партии уже есть — «Доверяй делам». Собственно, создание партии, объединяющей региональные элиты, напрашивается. В отличие от западноукраинской партии (№2), эта политическая сила опирается крупные города Юго-Востока (сейчас её базис — Харьков и Одесса), но не замыкается в рамках одного региона.
В пользу развития этого проекта говорит само по себе наличие традиционных региональных элит и их объективный интерес объединиться в противостоянии Киеву, который стремится их ограничить и даже уничтожить.
Против этого проекта говорит разгромное поражение на выборах 2019 года, неспособность соорганизоваться после этого поражения, противостояние разных местных групп влияния и традиция обращаться за помощью к Киеву.
5. Помимо этих очевидных ниш существуют ещё несколько, которые могут оказаться востребованными.
— В истории Украины не было прецедентов возникновения влиятельных политических сил, отстаивавших те или иные отрасли (Прогрессивно-автомобильная партия — это, скорее, анекдот). Однако напрашивается появление политических сил, которые будут выражать интересы основных секторов украинской экономики ближайшего будущего — сельского хозяйства и, возможно, туризма. Но, скорее всего, они традиционно будут прятаться под маской какой-то более общей политической силы (как газовое и металлургическое лобби прятались под маской «Оппозиционного блока»).
— Экологическая ситуация в стране, как ни странно, по мере разрушения промышленного потенциала ухудшается. Логично было бы появление политической силы поднимающей экологические вопросы, но… Никакого опыта создания такого рода партий на Украине нет. Партия зелёных Украины, прошедшая в Раду в 1998 году, была продуктом телерекламы, которая тогда была внове.
— Остаются актуальными ниши правых и левых радикалов — националистов и социалистов. Однако они сейчас крайне невелики. Даже националистические силы, вполне соответствующие политическому режиму Украины, набирают на выборах всего около 2% голосов. Тем не менее, предыдущий опыт показывает, что эти силы могут давать всплеск. Правда, само по себе это скорее плохо — всплеск поддержки радикалов в 2012 году вылился в Майдан.
