К 1929 году Сталино успел обзавестись несколькими точками кинематографического влияния на массы. Отдельные кинозалы появились тут еще до революции, но с началом сталинских пятилеток к делу обеспечения народа фильмами стали подходить вполне индустриально: были построены кинотеатры, среди которых наиболее заметными были «Комсомолец», «Червонный», «Новый» и ВУФКУ. Кроме того, по специальной программе ВЦСПС в 1927-1929 годах были сооружены несколько огромных дворцов культуры, чьи кинозалы легко соперничали с кинотеатрами.
Утром уголь, вечером — стулья в кинозале
Донецкие афиши 1929 года звали горожан в кинотеатры смотреть, например, «приключенческий боевик «Богдадский вор» с Дугласом Фербенксом в главной роли» или «красивую драму «Дикая орхидея», в которой блистала, между прочим, Грета Гарбо. В одном из газетных объявлений местной «Диктатуры труда» говорится об «английской картине «Шантаж», разоблачающей нравы буржуазного общества». Точно утверждать не можем, но, возможно, это была одна из первых работ Альфреда Хичкока.
Как бы там ни было, но сталинские (донецкие) молодые люди днем варили чугун, рубили уголек, участвовали в комсомольских «рейдах» на бюрократов, а вечерами шли в кино, где лузгая семечки, и, нещадно куря папиросы, жадно вглядывались в боевики и мелодрамы из нездешней жизни.
Страсти-мордасти и «Два-Бульди-два»
Разумеется, вовсю показывали и советские фильмы. Среди которых присутствовали те, что стали особенно популярны в шестидесятые годы — на тему Гражданской войны, но облегченной формы. Таков был, например, демонстрировавшийся в кинотеатрах Сталино фильм «Два-Бульди-два», неожиданно подвергшийся идеологической атаке харьковских столичных, и местных властей. В ноябре 1929 года Сталинский окрисполком выдал на-гора пару постановлений, направленных «на исправление перекосов в воспитательной и идеологической работе местных кинотеатров». В одном из них досталось этой кинокартине.
За что же взъелись на него сталинские чиновники? В постановлении, сохранившемся в историческом архиве, об это говорится вскользь, фильму приписывали «недостаточную серьезность». Но два года спустя киевский журнал «Кино» все еще пытался «наезжать» и на Сталино, и на киноленты, которое там демонстрировали. Упомянутый фильм обозвали «мещанским». Таковым оказался итог инспекторской поездки Киевской кинофабрики, которая относилась к конторе «Украинафильм».
Инспекторы Клименко, Савчук и примкнувший к ним Лившиц среди прочего, обрушились именно на «Два-бульди-два». Его, и это не понравилось проверяющим, кинотеатр «Новый» крутил в тот год аж неделю, дав 42 сеанса и заработав на этом «никчёмном черно-белом советском фильме» 11 300 рублей. Как же так, сокрушались киевляне, ведь в фильме просматриваются "резко выраженные мещанские тенденции".
Кроме, военного фильма Сталинский окрисполком осенью 1929 года высказал недовольство тем, что «отдельные кинопрокатные организации протаскивают для показа труженикам Донбасса документальные картины непонятного содержания». Речь шла о «Человеке с киноаппаратом» Дзиги Вертова. На следующий год, кстати, тот же окрисполком посоветовал прокатчикам не покупать картину брата Вертова, его соавтора, Михаила Кауфмана — «Весной».
«Холодная война» Москвы и Харькова
Оба эпизода стали результатом негласной войны, которую, в том числе и в Донбассе, вели за право быть монополистами на рынке проката Харьков (он являлся первой столицей УССР) и Москва.
Недовольство художественными фильмами вроде «Два-Бульди-два» по культурной и профсоюзной линии организовывали наркомат культуры УССР и то самое ВУФКУ — всеукраинское фотокиноуправление, которое имело одноименный кинотеатр в Сталино, упомянутый нами в начале этих заметок. Кроме того, в двадцатых годах ему на откуп был отдан весь украинский кинорынок. ВУФКУ производил кинокартины, закупал их или обменивал на свою продукцию на Западе (преимущественно в Германии).
Соответственно, московские кинопроизводители и кинопрокатчики не имели права без разрешения ВУФКУ крутить свои фильмы на территориях, тому подотчетных. Харьков же часто отказывал центральным киностудиям и прокатным конторам в демонстрации их продукции в кинозалах УССР. Дело дошло до того, что экспертная комиссия Киевской кинофабрики «зарезала» в 1927 году показ прогремевшего повсеместно, включая Европу, «Броненосца Потемкина» Сергея Эйзенштейна, обосновав это, ни много ни мало, недостатком свободных сеансов в своих фирменных кинотеатрах.
Побеждает талант
К 1929 году усилиями киношников Москвы, Ленинграда, Минска деятельность ВУФКУ пошла к закату. Окончательно организацию эту прикрыли тогда же, когда и весь националистический процесс первых лет советской власти — в 1933 году. Но именно в рамках борьбы с ВУФКУ были на всякий случай забракованы фильмы Дзиги Вертова и его брата.
Впрочем, «наезд» на них со стороны местных властей Донбасса был совсем кратковременный. Настоящее искусство себе дорогу всегда пробьет. Но в 1932 году тот же Дзига Вертов, например, навсегда расстался с украинским кинопроизводством, перебрался в Москву, устроился к главному конкуренту — «Межрабпомфильму». Столица Советской Украины перебралась из Харькова в Киев, но было поздно — киевской кинофабрике это уже не помогло.
