Волкер был назначен представителем Госдепа по Украине в июле 2017 года. Формально сотрудник Института Маккейна должен был представлять интересы нового президента Дональда Трампа, но чем он занимался на самом деле до сих пор непонятно.
У Волкера не было определенного статуса. Он мог вести переговоры (прежде всего — в формате Волкер-Сурков), подавать советы, делать публичные заявления (как правило — решительно антироссийские), но он не мог принимать решения и даже не было понятно, к кому в Вашингтоне он реально вхож и на что может влиять.
С одной стороны, он, как бы работал на республиканцев и был, вроде бы, персональным представителем Трампа.
С другой стороны, он представлял радикальных республиканцев, не согласных с позицией Трампа по России, а по официальному положению относился к Госдепу, в котором доминируют демократы. В общем, он скорее должен был бы быть в оппозиции Трампа.
Эта двойственность определяла неэффективность его миссии, в чём бы она ни состояла. Кажется, неэффективность миссии Волкера — общее место в оценках экспертов самых разных взглядов. Вот, например, мнение украинского аналитика Руслана Бортника: «Деятельность Волкера безрезультативная. Деятельность его — это прежде всего самопиар, участие во внутренних украинских событиях, в том числе в качестве VIP-агитатора за Петра Алексеевича Порошенко, и отсутствие какой-либо эффективности».
В общем, у Трампа было минимум две причины отправить Волкера в отставку — дипломатическая (неэффективность работы) и политическая (не соответствует общему курсу его администрации). Последней точки зрения придерживается, например, бывший посол США на Украине Джон Хербст. Это и не удивительно — сам Трамп прямо сказал, что Киеву придется договариваться с Москвой.
Однако, скорее всего, причина отставки была другой. В США произошёл очередной политический кризис, связанный с попыткой демократов «замутить» процедуру импичмента. Причём именно из «украинского кейса» — Трампа попытались обвинить в том, что он давил на Зеленского с тем, чтобы тот дал компромат на Байдена.
В жалобе сотрудника ЦРУ, поданной в комитет по разведке Палаты представителей Конгресса США, утверждалось, что сразу после июльского телефонного разговора Волкер отправился на Украину, чтобы донести до украинского руководства суть требований Трампа.
Трамп сделал ход конём, опубликовав запись стенограммы из которой следовало, что никакого давления он не оказывал. Там, правда, содержался намёк (фамилия Байдена действительно упоминалась), смысл которого действительно мог довезти в Киев Волкер. В общем, судьба импичмента сейчас зависит от показаний Волкера. Отставка имеет политико-правовой вид — по факту деятельности Волкера начато расследование и он уходит. Но есть мнение, что в ходе летнего визита Волкер играл против Трампа). Наше издание предположило, что отставка — следствие «ситуативного непослушания после четко обозначенного Трампом курса на политическое «придушение» Джо Байдена руками Киева».
Относительно импичмента ситуация всё равно невнятная — заявлено было о подготовке начала процедуры (т.е., никакого импичмента нет), но по обвинению совсем другому — о сокрытии содержания разговора, который Трамп не скрывал. Т.е., это обвинение уже провалилось.
Обвинение в давлении на Зеленского с целью получения компромата против Байдена имеет другой характер и содержит запредельные риски, прежде всего, для демократов. Придётся публиковать сам компромат (с подачи демократов…), разбираться с действиями демократического лобби, пытавшегося его утаить. За этим же тянется дело об украинском вмешательстве в президентские выборы в США. В общем, такое обвинение — своеобразная «ядерная война», наносящая неприемлемый ущерб обеим сторонам. И то, у Трампа шансы уцелеть выше — это ведь не фантастический «Рашагейт», основанный исключительно на «хайли лайкли», это задокументированные следы преступлений руководителей демократов и их украинской медиа-обслуги.
То, что процесс развивается вовсе не в ту сторону, которая была бы выгодна американским демократам, говорит, например, внезапная отставка секретаря СНБОУ Александра Данилюка (каковы бы ни были её причины, но в руководстве Украины он был одним из самых весомых лоббистов демократов). Также интересно, что Рудольф Джулиани заявил, что у него есть прямые доказательства вмешательства Украины в выборы США в 2016 году.
В общем, отставка Волкера произошла в контексте событий американской внутренней политики, но сами события напрямую связаны с Украиной.
В общем контексте событий напрашивается вывод о том, что сейчас Зеленскому придётся делать выбор между партиями трампистов и антитрампистов, который он, скорее всего, сделать неспособен.
На конфликт с Трампом Зеленский, разумеется, не пойдёт. Но и оказаться в оппозиции к демократам он тоже не может — этому противоречит и проводившаяся им кадровая (правительство «грантоедов» самоочевидно продемократическое) и экономическая политика. В общем, как он будет выбираться из этой политической спирали Бруно — большой вопрос.
Другая тема — как отставка Волкера отразится на мирном урегулировании на Донбассе.
Константин Косачёв, например, полагает, что Волкер затянул реализацию Минских соглашений. В пользу того, что линия США относительно Минска поменяется, свидетельствует и озабоченность, выраженная Петром Порошенко. Он, очевидно, подозревает в этом шаге «зраду».
Хербст, впрочем, утверждает, что линия США не поменяется, но тут есть вопрос стратегии, а есть тактики. Стратегически линия на отрыв Украины от России не изменится, а вот тактически, в отношении реализации Минских соглашений, может и измениться. Правда, трудно предугадать, насколько далеко готов зайти Трамп, но логично ожидать, что дальше замораживания конфликта по приднестровской модели дело не пойдёт.
