Первая русско-турецкая война в царствование Екатерины Великой началась в конце 1768 года, но к масштабным боевым действиям стороны приступили только в кампанию следующего, 1769 года. Основным театром боевых действий стали Буковина и Бессарабия. На остальном огромном фронте, протянувшемся через всё Северное Причерноморье от Днестра до Кубани, в основном силами иррегулярных войск велась «малая война» — стычки, вылазки, набеги.
По итогам первого года боевых действий оба монарха остались недовольны действиями своих полководцев и поменяли их. Мустафа III сменил великого визиря и крымского хана, не сумевших удержать стратегическую крепость Хотин, а Екатерина II — добывшего Хотин командующего 1-й армией генерал-аншефа князя Александра Голицына, назначив вместо него генерал-аншефа графа Петра Румянцева. Место же Румянцева во главе 2-й армии занял генерал-аншеф граф Петр Панин.
В кампанию 1770 г. Румянцев планировал окончательно закрепиться к северу от Дуная, желательно, разбив главные силы османов в генеральном сражении, Панин намеревался овладеть Бендерами — крупнейшей турецкой крепостью в регионе, а генерал-поручик граф Алексей Орлов, командовавший эскадрами балтийского флота, направленными в Архипелагскую экспедицию, блокировать с моря Константинополь.
Уже к началу августа 1770 г. первая и третья задачи были русскими силами решены, и лишь Панин завяз под стенами Бендер.
Однако этими магистральными направлениями задачи русских войск не ограничивались. И помимо чисто боевых задач русские войска приступили к реализации масштабного инженерного замысла.
Государственная граница
После того как запорожские казаки выступили против Петра Великого и, разделив судьбу Мазепы, бежали в османские владения, юго-западная граница России на левобережье Днепра осталась без надлежащего прикрытия. Эту задачу решил граф Миних, готовясь к новой войне с Османской империей. Под его началом была построена так называемая Украинская укрепленная линия, представляющая собой фортификационную систему, протянувшуюся от Днепра до Северского Донца.
По итогам "Миниховой" русско-турецкой войны земли Запорожья были вновь включены в состав России, на них вернулись казаки, основав Новую Сечь. Также был завоевана и полоска земли к северу от владений запорожцев, на правом берегу Днепра, вытянутая на запад, в сторону границы с Речью Посполитой. При Елизавете Петровне на эти земли были поселены сербы и другие выходцы из Балкано-Дунайского региона, образовавшие так называемую Новую Сербию. Еще одна аналогичная колония была создана на восточном фланге Украинской линии, в районе крепостей Тор и Бахмут. Она получила название Славяносербии.
В начале правления Екатерины вся эта пограничная полоса — Новая Сербия, Украинская линия и Славяносербия с прилегающими землями была преобразована в новую губернию — Новороссийскую. В первый же год войны эта губерния пережила мощнейшее татарское нашествие — ставшее последним в истории России. Однако крепость святой Елизаветы на западе и укрепления Украинской линии на востоке отразили этот удар. В то же время запорожцы проявили себя не лучшим образом, безболезненно пропустив врага через свои владения, которые, конечно же, и сами пострадали от крымцев.
В этих обстоятельствах правительство принимает решение передвинуть линию пограничных укреплений к южному краю земель, занимаемых Вольностями Запорожскими.
В недрах бюрократической машины
Впервые план создания новой укрепленной линии прозвучал еще на заседании созданного Екатериной на время войны Совета при Высочайшем дворе, в которые входили первые лица правительства и армии. На его заседании 29 декабря 1768 г. (9 января 1769) с этой инициативой выступил фаворит Екатерины граф Григорий Орлов, на тот момент занимавший должности генерал-фельдцейхмейстера и генерал-директора над фортификациями.
К этому вопросу вернулись через полгода, когда на очередном заседании Совета 27 июля (7 августа) 1769 г. генерал-аншеф Захар Чернышов, возглавлявший военную коллегию, обозначил конфигурацию новой укрепленной линии, которая должна была протянуться «от Днепра до Азовского моря».
С этого момента можно говорить о начале реализации замысла. Его исполнителем был определен опытный военный инженер, генерал-поручик Михаил Деденев, который должен был составить на основании изысканий на местности проект оборонительной линии. Прикрытие этих работ осуществлялось силами действующего в степном Левобережье корпуса генерал-поручика Максима (Магнуса) Берга.
Согласно позднейшему рапорту Берга на имя командующего 2-й армией графа Панина, место для будущей Александровской крепости, которое они с Деденевым выбрали вдвоем, «лежит менее двух верст от Днепра, при устье Московки, впадающей в реку Кочюгур».
Уже в конце марта 1770 г. проект новой укрепленной линии был рассмотрен императрицей и принят за основу. Его все же пришлось дорабатывать в сторону уменьшения сметной стоимости.
10 (21) мая 1770 г. доклад Военной коллегии «Об устройстве Линии по рекам Берде и Московке, с приложением штата, назначенным в крепостях комендантам и казачьим полкам» получил резолюцию императрицы: «Быть по сему». Этот объемный документ из 12 пунктов с приложением штатного расписания подробно регламентировал все необходимые аспекты предполагаемого строительства, включая смету и лиц, ответственных за ее освоение.
В литературе можно встретить разночтения о том, в честь какого именно Александра была названа крепость, положившая начало городу Александровску. Хотя еще «Геродот Новороссии», одесский историк Аполлон Скальковский упомянул, что крепости новой линии получили имена в честь высших екатерининских сановников.
Пункт 11 документа даёт все основания для такого вывода и даже его последующего уточнения:
«11. Какия наименования Высочайше повелено будет дать представленным в проэкте трем баталионам и четырем двуротным крепостям и Линии с ея редутами».
На этот вопрос отвечает собственноручная «высочайшая резолюция»: «Кириловская, Александровская, Петровская, Никитинская, Захарьевская, Григорьевская, Алексеевская, Днепровская».
Днепровской в тот момент называлась лишь центральная часть фортификационной системы, но вскоре это название закрепилось за всей линией крепостей от Александровской в устье притока Днепра Московки, до Петровской в устье впадающей в Азовское море Берды.
И действительно, как показал запорожский историк Алексей Макидонов, каждому из этих названий соответствует имя или имена членов совета, который осуществлял управление воюющей страной и рассматривал решение о постройке новой линии, плюс имя Алексея Орлова, который в этот момент командовал экспедицией в Средиземном море.
Александров в составе совета было сразу трое: генерал-прокурор сената Вяземский, вице-канцлер Голицын и его полный тезка генерал-фельдмаршал Голицын. Вот в честь них-то, всех троих, крепость, а за ней город и названы.
«От варваров навсегда обезпечены»
Тем временем командующий 2-й армией граф Панин направил к Перекопу корпус генерал-поручика фон Берга с тем, чтобы блокировать возможные удары со стороны оставшихся в Крыму татарских сил. Корпус, расквартированный в окрестностях Бахмута, уже выступил для «учинения над врагом поиска», когда Берг получил депешу с указом от 10 мая о строительстве крепостей.
Цели, которые преследовала императрица, давая согласие на создание новой укрепленной границы, с самого начала выходили за рамки сугубо военных мероприятий. Екатерина ставила стратегические задачи освоения и колонизации края, о чем известила губернатора Слободской Украины Евдокима Щербинина в секретном указе от 2 (13) сентября 1770 г.:
«Но как между сею вновь учреждающеюся линиею, Днепром, Каллиусом, Бахмутом и всей прежней Украинской линии земля остается почти необитаема, будучи однако же, как Я слышу, плодоносна, изобильна реками и разными угодьями, то конечно недолго, а особливо когда ей твердая ограда поставлена будет, без жителей останется, почему и нужно заранее сделать такия учреждения, которыя бы послужили к порядочному их селению и выгодностям».
Екатерина осталась довольна тем, как Щербинин управлялся с порученной ему новосозданной губернией, к которой описанные земли примыкали с юга, и просила изложить план по их освоению.
Императрицу интересовал максимально подробный проект, в котором надлежало определить, «какия назначить ей границы, откуда призвать жителей и кому позволить селиться, где губернскому сей земли быть городу, из каких чинов правлению сей губернии состоять и на каком жалованьи, в которых местах селению быть, как раздавать землю, какому где строению и как великим жилищам быть и с какою предосторожностию, поскольку земли под каждое селение отвести, на какой счет и из каких доходов устроены быть должны публичныя строения, как учредить и содержать почты, какия подати быть могут для государственной общественной надобности, и прочее».
Документ этот ценен тем, что показывает, что еще в разгар войны, конечный итог которой был не вполне ясен (после успешной летней кампании победа только начала склоняться на сторону России, но до победы было еще очень далеко), Екатерина уже всерьез задумывалась о послевоенном устройстве «полуденного края» и подыскивала для него подходящего администратора. Как мы знаем, в конце концов эту роль блестяще сыграл Григорий Потемкин, который в тот момент сражался с турками в Бессарабии и уже успел заслужить орден святого Георгия, но еще только готовился к роли фаворита.
«Такий, як Київ»
Для запорожских казаков строительство линии стало полной неожиданностью. Сохранился целый ряд писем, направленных различными казацкими чинами в адрес кошевого Калнышевского, который во главе основных сил запорожцев действовал на Днестре. Их авторы с тревогой сообщают о появлении многочисленных инженерных и воинских команд, направленных на сооружение новых фортификаций.
В одном из них информатор пересказывает многочисленные слухи о том, что в устье реки Московки будет построен город, «такий, як Київ».
Вскоре к казакам поступают и официальные сообщения об открытии строительных работ, с настоятельными просьбами о всяческом содействии — выделении проводников, починке и строительстве мостов и т. п.
Автором первых подобных сообщений был полковник фон Фредерздорф, командующий передовым отрядом, прибывшим к устью реки Московки. В одном из них, от 25 августа (5 сентября) 1770 г., впервые упомянута Александровская крепость. Приведем этот краткий документ полностью по изданию:
«Находящемусь при заставе на реке Днепру Запорожского войска господину полковнику. От Александровской крепости имеет следовать по Днепру для осмотру порогов и описания новоформированного баталиона господин подполковник Панин*, того ради изволите по прибытии показанного господина подполковника Панина, дав ему знающого в оном человека, чтоб имеющиися пороги показать мог в каких местах, ибо ти пороги по нынешнему военному времени ко вписании надобности состоит.
Полковник Фредеродоров Ч: 25 августа 1770 году». (Макидонов А.В. Днепровская линия (1770-1797). — Запорожье, 2014. — С. 43).
Фон Фредерздорф прибыл к месту, назначенному для строительства Александровской крепости, 16 (27 августа) во главе батальона солдат и целого обоза со строителями и первопоселенцами, включая жен и детей. Это были прежние обитатели Украинской линии, отставные солдаты, переведённые теперь на новую границу. Практически сразу они приступили к строительным работам.
По соседству с выбранным для постройки местом располагалось небольшое земляное укрепление, созданное русскими войсками еще в «Минихову» войну с Турцией, да несколько пустых запорожских зимников.
Для защиты работников и поселенцев от внезапных атак кочевников периметр строительства окружили рогатками и первым делом заложили блиндажи для ведения огня. После этого началось собственно возведение рва и крепостного вала.
Вслед за караваном Фредерздорфа прибывали и другие группы строителей и солдат, часть из которых направлялась на возведение следующих укреплений, а другие оставались на постройке Александровской крепости. Это были тысячи крестьян, направленных на строительство из ближайших великорусских губерний.
О составе населения Александровского форштадта красноречиво свидетельствуют записи в метрических книгах Свято-Покровской церкви, которые дошли до нас с 1774 г. и были опубликованы Алексеем Макидоновым в работе «Первые метрические книги г. Запорожья (Александровска) (1774-1788)».
Итак, на четвертый год существования Александровского поселения в нем родились:
«Генваря. У купца Ивана Старосты сын Стефан. Инженер-полковника Якова Бибикова у крестьяна ево Луки Иванова дочь Татияна.
Априля. Артилерийской команды у кананера Дмитрия Баброва дочь Агафия.
Ноября. У малоросияна Михайла Тоцкого дочь Стефанида. Артилериской команды у цилюрника Ивана Тарасова сын Яков.
Итого в 1774-м году родившихся мужеска два, женска три, а обоего пола пять».
Вот они — первые александровцы!
Так началось строительство Александровской крепости. Как и позднее случалось с городами Новороссии, первоначальное место, выбранное для неё, оказалось не совсем удачным, и уже через год, в 1777 г., ее перенесли ближе к Днепру и начали строить на новом месте. А место первоначальной постройки стало форштадтом — т.е. гражданским предместьем. В 1773 г. на каменном фундаменте была построена упомянутая церковь Покрова Пресвятой Богородицы, и постепенно стали появляться и прочие атрибуты местечка.
Именно из него вырос город Александровск. В 1806 г. он стал уездным городом. В первые годы советской власти был переименован в Запорожье, и в 1939-м — стал центром одноименной области.
Фальсификация возраста
История основания Александровска известна в подробностях благодаря специальной монографии дореволюционного историка-краеведа Якова Новицкого «История города Александровска (Екатеринославской губ.) в связи с историей возникновения крепостей Днепровской линии 1770-1806 гг.», вышедшей в 1905 г., и серии работ современного исследователя Алексея Макидонова (2014, 2016, 2017). Однако эти знания вот уже сто лет как не востребованы государством.
В советское время Александровск разделил судьбу многих других городов Новороссии — стал крупным промышленным центром, но утратил имя, данное при основании. При этом если Елисаветград, Екатеринослав, Бахмут и Юзовка получили имена пролетарских вождей — Зиновьева, а потом Кирова, Петровского, Артёма и Сталина — то Александровск решили не столько советизировать, сколько украинизировать.
Город был назван Запорожьем в честь казацкой сечи, не имевшей к нему прямого отношения. Правда, тогда же была фальсифицирована и история самой Сечи. Её основателем объявили русского князя с Волыни Дмитрия Ивановича Вишневецкого, хотя никакой сечи он не основывал, а просто соорудил деревянный замок, несколько лет просуществовавший на днепровском острове Хортица. Реальная Сечь была основана позднее и в другом месте.
Но в последние годы украинские деятели пошли еще дальше. Теперь городу решили сменить не только название, но и дату рождения. А то ведь действительно как-то странно получается — казацкое Запорожье основали в 1770 г. русские военные.
Еще в 2008 г., т.е. во времена президента Ющенко, согласно решению исполкома приступили к изысканиям «точной даты основания Запорожья».
И вот 27 июня 2014 г., в разгар боевых действий в Донбассе, у депутатов Запорожского горсовета не нашлось более важных дел, чем определение года основания города. Им, по мнению депутатов, является 952 год нашей эры. Причем пришли они к этому невероятному историческому открытию, руководствуясь хорошо известным принципом первого исторического упоминания.
Таковым они посчитали знаменитый трактат византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей», датируемый 948—952 гг.
В главе под №9, повествующей «О росах, отправляющихся с моноксилами из Росии в Константинополь» и описывающей путь по Днепру, с подробным описанием его порогов, сообщается следующее:
«Затем достигают так называемой переправы Крария, через которую переправляются херсониты, [идя] из Росии, и пачинакиты на пути к Херсону. Эта переправа имеет ширину ипподрома, а длину, с низа до того [места], где высовываются подводные скалы, — насколько пролетит стрела пустившего ее отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против росов. После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие — кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми».
«Остров святого Григория» — это Хортица, а расположенная перед ним переправа Крария известна сегодня как Кичканская. Однако не нужно быть профессиональным историком, чтобы увидеть, что у Багрянородного нет и не может быть никакого упоминания города или даже просто поселения в этом месте. Разве что недорезанный петух или грандиозный дуб может увидеть здесь что-то иное. Ну, или есть еще третий вариант — патриотический украинский чиновник.
