Никто не ответит сейчас точно на вопрос, сколько на Украине политзаключённых, — такой официальной статистики просто нет. Бывшая заместитель главы парламентского комитета по свободе слова Елена Бондаренко считает, что их около пяти тысяч. Она напомнила, в частности, о данных военной прокуратуры, сообщившей, что в 2016 году в тюрьмах Украины содержалось более трех тысяч украинцев, обвиненных в «пособничестве террористам» (ст. 258 УК. — Ред.). Если прибавить другие данные, то и получается, что политических около пяти тысяч (при этом в СМИ пишут лишь о самых известных, на слуху около десятка имён). Но вполне возможно, что политзаключённых на самом деле больше — время идёт, репрессивная машина работает. Преследуют за мнения, за посты и репосты в соцсетях в поддержку якобы «террористических» республик Донбасса (хотя ЛНР и ДНР никто официально, то есть по закону не признавал террористическими организациями), преследуют за публикации в СМИ…
В ожидании «оттепели»
В принципе, после президентских выборов, в которых победил Владимир Зеленский, появились какие-то подвижки. 27 июня Апелляционный суд в Запорожье утвердил оправдательный приговор журналисту Павлу Волкову, которого обвиняли в посягательстве на территориальную целостность Украины и ином пособничестве террористам — за опубликованные им журналистские материалы. Все обвинения оказались бездоказательными, и суд это признал.
Сам бывший политзаключенный Волков после апелляции напомнил в комментарии изданию «Страна», что по украинским улицам ещё «безнаказанно шатаются неонацистские группировки типа С14, «Фрайкора» или «Нацдружин», еще сидят в тюрьмах политзаключенные Мефедов, Долженков, Саган, Мастикашева, Логунов и т.д. Ещё продолжаются преследования журналистов Коцабы, Муравицкого и других».
«Безусловно, практика политического преследования на Украине существует, и до последнего времени она широко использовалась властями», — отметил в комментарии изданию Украина.ру украинский политолог Кирилл Молчанов. Он напомнил, что сразу после Майдана была принята поправка в Уголовно-процессуальный кодекс Украины, согласно которой обвиненные по так называемым «эсбэушным» статьям — 110-й и 111-й (государственная измена и посягательство на территориальную целостность Украины) — могли получить меру пресечения только в виде заключения, именно подобные изменения в УПК давали возможность СБУ годами держать людей в тюрьме, бесконечно продлевая им срок содержания под стражей.
Однако не так давно Конституционный суд отменил норму по обязательному заключению по 110-й и 111-й статьям. По мнению Молчанова, «в какой-то степени политическая оттепель при Зеленском неизбежна — просто потому, что у новой власти другие приоритеты, им не нужно постоянно конструировать внешнюю угрозу для удержания власти, как это делал Порошенко и его команда».
Зеленский всё знает, но…
Более пессимистичный прогноз дал российский политолог Олег Бондаренко. По его мнению, Зеленскому прекрасно известно о фактах преследования инакомыслящих на Украине, но его это мало беспокоит. Новая власть Украины не будет защищать политзаключенных, так как не считает себя должной кому-либо, отметил эксперт.
Политолог, обозреватель МИА «Россия сегодня» Владимир Корнилов подчеркнул, что наличие на Украине политзаключённых — это очевидный факт, признанный различными правозащитными международными организациями.
«Конечно, на Украине есть политзаключенные, и на самом деле их очень много. Зеленский об этом прекрасно знает. В конце концов, фамилия Кирилла Вышинского тоже не пустой звук, он не раз её слышал», — сказал эксперт. При этом он добавил, что, к сожалению, многие не отдают себе отчета в том, «какое огромное количество политзаключенных сейчас на Украине — люди, которые обвинены по надуманным статьям по обвинению в сепаратизме, в потакании террористическим организациям».
«Помню, читал особый доклад фонда Карнеги по городу Харькову, так там вообще только в одном этом городе тысячи политических заключенных, к которым СБУ, в частности, применяла пытки и незаконные методы воздействия. Люди, задержанные, сидят, некоторые осуждены уже, а некоторые находятся в тюрьмах без суда и следствия месяцами, а то и годами», — рассказал Корнилов.
По его мнению, новая власть просто не знает, что делать в таком случае, и у неё нет четкого представления о том, сколько на самом деле политзаключенных в стране.
«У Зеленского сейчас есть масса возможностей для того, чтобы остановить тот беспредел, который творила предыдущая власть. Но я сомневаюсь, что у него будет стремление взять и решить полностью эту проблему путем выпуска этих людей на свободу, поскольку тогда нужно будет признаться в преступлениях против правосудия, которые творятся на Украине», — резюмировал политолог.
Политзаключённые или заложники?
Политика репрессий, несомненно, преследовала цель запугать общество, заставить помалкивать всех несогласных. В значительной степени это удалось. Но есть ещё один немаловажный аспект. Часть задержаний и арестов осуществлялись для пополнения «обменного фонда».
Политзаключённый Игорь Кимаковский, обвиняемый по целому «букету» статей и уже три года находящийся под стражей, рассказал в интервью изданию Украина.ру, что он считает себя не только политзаключённым, но и заложником.
«Политзаключенных, как несогласных с режимом, осуждают и изолируют от общества. А на Украине спецслужбы практикуют аресты людей лишь за телефонный звонок родственнику в Донецк. Это делают, чтобы набирать «запас» для будущих обменов. Поэтому все мы — заложники. И рассматриваемся украинской властью лишь как «обменный фонд», — пояснил Кимаковский.
Более года находящийся в СИЗО главный редактор РИА Новости Украина Кирилл Вышинский тоже заявлял, что его арестовали для обмена. «Почему арестован — это операция Службы безопасности Украины и администрации президента для реанимирования «обмена». Украинской власти нужна была вишенка на торте в списке на обмен, который можно было бы передать российской стороне», — сказал Вышинский в интервью изданию «Страна». И добавил, что сам он очень спокойно относится к значимости своей персоны, но — «больше семи лет… работал собственным корреспондентом ВГТРК, медийное лицо — вот вам и «вишенка».
Что касается возможного обмена, то журналист высказался вполне определённо: «Я не вещь, чтобы меня менять».
При этом все обвинения Вышинский назвал надуманными, высосанными из пальца. В этом уверены и его коллеги. Российские журналисты в апреле 2019 года обратились к Владимиру Зеленскому с открытым письмом, в котором призывали нового президента обратить внимание на ситуацию с Кириллом и сделать все, что в его силах, для того, чтобы он оказался на свободе как можно скорее. Ответа не последовало.
Ещё во время президентской избирательной кампании Елена Бондаренко прогнозировала, что новая власть вряд ли откроет тюрьмы и СИЗО для политических: «Скорее всего, это будет просто демонстративное неуважение к этому вопросу, демонстративное, скажем так, отсутствие внимания… просто будут не замечать». К сожалению, пока именно такую картину мы и наблюдаем.
Между тем, как отметил украинский адвокат и общественный деятель Андрей Гожый, пока Зеленский не признал самого факта политических преследований инакомыслящих при его предшественнике Порошенко, пока СБУ продолжает рапортовать о задержаниях «шпионов» — администраторов соцсетей, говорить о прекращении политики репрессий не приходится.
