Историографический миф с последующим разоблачением
Комплекс представлений о Конотопской битве в украинской историографии начал складываться еще в работах историков XIX столетия — Антоновича, Костомарова, Аркаса и затем воспроизводился в работах Грушевского, Дорошенко, Полонской-Василенко.
В кратком изложении он может быть описан следующим образом: в ответ на нарушение царских обязательств гетман Выговский заключил новый союз с Польшей, чем навлек на Украину карательное нашествие 100-тысячного московского войска. Однако под Конотопом оно было разгромлено казаками и их союзниками и потеряло 40 000 отборных московских воинов. Таким образом, сражение объявлялось одной из величайших побед украинского оружия и одним из тяжелейших поражений в российской военной истории.
В том или ином виде эти тезисы повторяются по сей день, варьируются лишь приведенные астрономические цифры. Современные исследователи, даже не самые компетентные, понимают, что для раннего Нового времени такие армии и такой масштаб потерь в принципе нереальны.
Основа для всех этих построений — некритичное восприятие нарративных, т.е. повествовательных, источников и ранней польской и казацкой историографии.
Все эти взгляды, которые можно назвать устоявшимися и традиционными, были серьезно скорректированы, а во многом и кардинально пересмотрены благодаря исследованиям современного русского историка Игоря Борисовича Бабулина, суммированным в его книге «Борьба за Украину и битва под Конотопом» (Москва: «Русские витязи», 2015).
Во-первых, для реконструкции событий им был привлечен и критически рассмотрен весь комплекс известных ранее источников, выявлены противоречия и совпадения в имеющихся данных. Ранее при реконструкции сражения историки предпочитали доверять данным одного или нескольких близких источников.
Во-вторых, и это главное, для изучения темы был привлечен массив документов из российских архивов, многие из которых были впервые введены в научный оборот. В отличие от фрагментарных и субъективных впечатлений очевидцев и позднейших пересказов их сообщений эта группа источников, сформировавшихся в первую очередь в недрах Разрядного приказа — военного ведомства Русского царства, дает основу для достоверной реконструкции обстоятельств Конотопской битвы.
Руина. Начало
6 августа 1657 г. скончался Богдан-Зиновий Хмельницкий — гетман войска Запорожского. В это время между двумя державами, сошедшимися в войне за Малороссию, действовало перемирие и шли переговоры в городе Вильно. Пойти на такой шаг Русское царство и Речь Посполитую вынудило вмешательство в войну третьей силы — Швеции, которая воспользовалась благоприятной ситуацией
При этом поляки всячески распространяли слухи, что после возведения на престол Романовых все будет восстановлен довоенный статус-кво: земли Малороссии возвращены Польской короне, туда вернутся польские землевладельцы, а значит, казачество, ставшее полновластным хозяином региона, вернется в прежнее подчиненное положение. Подобные перспективы вызывали у казаков понятную обеспокоенность.
Ситуацией решил воспользоваться Иван Выговский — человек, который был избран гетманом войска Запорожского после Хмельницкого.
Выговский был выходцем из православной киевской шляхты и принадлежал к той ее части, которая сохранила верность польской короне. Он попал в плен к татарам в 1848 г. под Желтыми Водами и был выкуплен Хмельницким, став сперва его персональным секретарем, а затем — генеральным писарем всего Войска Запорожского.
Смерть Хмельницкого неминуемо привела к борьбе за власть в его окружении. Победителем из первого этапа этой борьбы стал Выговский. Однако он не обладал авторитетом военного вождя, необходимым для казацкого лидера, а его изначальная пропольская ориентация вызывала опасения.
Этим опасениям суждено было оправдаться. Непопулярный гетман решил сохранить свою власть, оперевшись на поляков. Он сыграл на недовольстве казаков замирением Москвы с Речью Посполитой и, пока шли польско-российские переговоры в Вильне, сам заключил сепаратный договор, по месту подписания получивший название Гадячского.
По его пунктам территория трех «показаченных» воеводств короны Польской — Киевского, Брацлавского и Черниговского — становилась Великим княжеством Русским, а Выговский — его великим гетманом. При этом польским землевладельцам гарантировалось восстановление имущественных прав, а православным — гражданские права в Речи Посполитой, которая становилась федерацией «трех народов».
Открытая измена русскому царю спровоцировала выступление противников Выговского, которое стало первым актом гражданской войны внутри самого Войска Запорожского, за свою разрушительную силу получившего название Руина. Не особо надеясь на помощь поляков, Выговский заручился и поддержкой крымского хана, действуя по известной формуле «за кого хан, тот и пан». Конечным итогом этого внутреннего раскола и внешних вмешательств стал раздел Украины между Русским государством, Речью Посполитой и Османской империей.
Однако по состоянию на 1658 г. все эти печальные перспективы были участникам событий далеко не очевидны. Русский царь еще надеялся вернуть Войско Запорожское в свое подданство целиком и без применения силы, путем переговоров. Хотя для пущей убедительности свое миролюбие Алексей Михайлович Романов подкрепил силой (что было общепринятой нормой того времени).
С этой целью в Малороссию была направлена армия под командованием князя Алексея Никитича Трубецкого, в составе которой были и запорожские казаки, выбравшие своим новым гетманом уманского полковника Ивана Беспалого.
Конотоп
Армия осадила приграничную крепость Конотоп, откуда казаки Выговского совершали набеги на окрестные земли. Общая численность осаждавших составляет 28 600 московских войск и 6660 запорожских казаков Беспалого. Эти силы разместились в нескольких укрепленных лагерях у стен Конотопа. В тылу у русских протекала речка Куколка.
На помощь осажденным выступил Выговский во главе с казаками, европейскими наемниками, поляками. Однако главной силой, ополчившейся на Трубецкого, стал крымский хан, который лично возглавил объединенные татарские силы. В казацких полках Выговского было около 16 000 бойцов, к которым присоединилось несколько тысяч польских, литовских и западноевропейских наемников. Силы татар были вдове большими. Таким образом, общая численность сил коалиции Выговского примерно в полтора раза превосходила численность русских войск.
Ранним утром 7 июля передовые татарские разъезды вышли к переправе через реку Куколку у села Сосновка, столкнувшись здесь с передовым охранением русских войск. Сутки спустя крымский хан со своей армией занял позиции в нескольких километрах ниже по течению, укрыв основные силы в лесистой и заболоченной местности вдоль берега реки. Передовой отряд татар вновь вышел к броду у Сосновки. Туда же Выговский направил своих наемных драгунов.
Сам гетман с основными силами казаков, поляками и приданными ему татарами Мурад-Гирея расположился к западу от позиций хана так, что между ними оставалось значительное пространство. В первом этапе сражения силы, оставшиеся под началом Выговского, не принимали участия, не подходили к реке, а тем более не форсировали ее.
Узнав о приближении неприятельских сил, намерения и размеры которых оставались неизвестны, русский командующий князь Андрей Трубецкой решил провести разведку боем, бросив на противника сводные кавалерийские силы под командованием окольничего князя Семена Пожарского и окольничего князя Львова.
Полки Пожарского и Львова, сформированные из дворян и «детей боярских» (разновидность служилых людей Московского государства) Рязани, Тулы, Коломны и Каширы, а также драгун, были усилены драгунами из других воеводских полков, рейтерами полковников фон Стробеля и Джонстона, донскими и запорожскими казаками и поместными сотнями других служилых городов.
В их числе были московские дворяне и «жильцы», считавшимися элитой поместного войска. Однако особо следует подчеркнуть, что среди голов столичной служилой корпорации источниками потерь не зафиксировано, а это значит, что число «москвичей», пошедших в бой с Пожарским и Львовым, было невелико — вероятно, около двух-трех сводных сотен. Ими мог командовать стольник Ефим Андреевич Бутурлин.
Общая численность этих сил составляла до 4000 московских ратных людей и 2000 казаков войска запорожского гетмана Ивана Беспалого, под началом полковников Иванова и Козловского.
Таким образом, говорить о десятках тысяч всадников, к тому же еще и отборных, сражавшихся под Конотопом под началом князя Пожарского, нет никаких оснований.
Переправившись со всеми этими силами через Куколку, Пожарский ударил по татарам и наемным рейтарам Выговского и обратил их в бегство. Опытный военачальник, не раз выходивший победителем из столкновений с татарами и знавший их тактику, тем не менее пал жертвой традиционной военной хитрости кочевников. Вероятно, он надеялся прижать противника к реке, загнать в топь и истребить, при этом не зная, каковы его истинные силы.
В итоге вышло всё наоборот. Татары из засады атаковали с тыла, затем взяли в клещи, а в лоб ударил развернувшийся смешанный татарско-рейтерский отряд, который и заманил Пожарского в ловушку. Татары действовали основными силам и потому численно в несколько раз превосходили русских. Это, вероятно, и решило исход боя. Прорваться к своим удалось немногим. Князей Пожарского и Львова, стольника Бутурлина, шотландца полковника Джонстона в их числе не оказалось.
Семен Пожарский был взят в плен и казнен по приказу самого хана. О его подвигах под Конотопом народ сложил песни, текст одной из которых дошел до нас. Церковью была составлена специальная поминальная служба в его честь, прославлявшая князя как мученика, павшего в бою с неверными.
Первая часть сражения происходила на рассвете, примерно между 5 и 7 часами утра.
После этого настал черед сил Выговского. Они попытались прорываться через переправу у Сосновки, однако здесь их встретила кавалерия и драгуны под началом князя Григория Ромодановского, не участвовавшие в рейде Пожарского.
Бой принял затяжной характер. Долгое время овладеть переправой Выговскому не удавалось. Одна из главных причин, о которой позднее говорили сами казаки, — отсутствие с их стороны особого рвения в бою с царским войском.
Позднейшие источники, некритично воспринятые Костомаровым, сообщают о том, что казаки соорудили запруду и подтопили берег, сковав действия русской конницы. Однако это ошибочная интерпретация. Действительно, участники боя сообщают о подобной активности казаков, но строили они не запруду, а гать для переправы на другой берег. Причем, вероятнее всего, это была ложная демонстрация, призванная усыпить бдительность противника, в то время как другая часть казаков форсировала реку выше по течению. Одновременно с этим ниже по течению Куколку перешли основные силы татар. Это позволило наконец прорваться на другой берег реки и полякам.
После этого в клещах, прижатой к реке, оказалась уже конница Ромодановского, силы которого были рассеяны, а сам он отступил в укрепленный осадный лагерь под стенами Конотопа. Наступившая ночь прервала битву.
Поле боя осталось за коалицией Выговского. Несомненно, решающую роль на всех этапах сражения играли татары. По мнению историка Игоря Бабулина, их действиями командовал опытный воин Караш-бей. Сам Выговский своих полководческих талантов в тот день не обнаружил.
Князь Трубецкой, который фактически был безучастен к избиению собственной конницы (судьба отряда Пожарского ему вначале была неизвестна), наконец перешел к действиям. Он объединил все три осадных лагеря русских войск, чтобы избежать дальнейшего разгрома армии по частям. Именно то, что русские войска вступали в бой по частям, каждый раз подвергаясь ударам превосходящих сил противника, и стало причиной поражения.
Однако проигран был лишь бой, но не вся кампания. Ни о каком полном разгроме русских под Конотопом говорить не приходится. Все попытки казаков Выговского и татар взять штурмом укрепленный лагерь русских без особых затруднений были отбиты. Но оставаться под стенами Конотопа более не имело смысла, и Трубецкой решил начать отступление.
12 июля, окружив себя «табором» из возов, русская пехота — стрельцы и солдаты «нового строя» — начали отход в сторону пограничной крепости Путивль. Татары и казаки вновь попытались атаковать русскую армию, на этот раз уже не на хорошо укрепленных позициях, а на марше. Однако вновь безрезультатно.
14 июля Трубецкой подошел к реке Сейм. Здесь он узнал, что на подмогу ему из Путивля спешит воевода князь Григорий Долгоруков, однако Трубецкой велел ему возвращаться, поскольку собственных сил было вполне достаточно для беспрепятственного движения войск. В тот же день русские начали переправу. Воспользовавшись этим, хан с мятежным гетманом пошли на последний приступ, но русская пехота мужественно и организованно отразила все атаки, нанеся урон неприятелю. Показательно, что потери русской армии во время отступления составили не более сотни человек.
***
Традиционная оценка общей численности и потерь русского войска под Конотопом исходит из общего ложного представления о государстве Алексея Михайловича Романова. Для своего времени это была вполне высокоразвитая монархия, с бюрократическим аппаратом, который позволял вести точный учет состава и численности вооруженных сил и потребляемых ими ресурсов.
В русских архивах сохранились документы, позволяющие подсчитать потери московских войск с точностью до человека. Ничего подобно о потерях казаков, татар и даже поляков в той битве мы не знаем и не можем знать.
По данным историка Игоря Бабулина, тщательно изучившего эти данные, потери московских войск убитыми и попавшими в плен (все они были перебиты татарами), составили 4769 человек. Определить с такой же точностью численность погибших под Конотопом запорожских казаков гетмана Беспалого невозможно, но примерная цифра известна — 2000 человек.
Наиболее красноречивым результатом Конотопской битвы стало то, что всего через три месяца Выговский вынужден был отречься от гетманской булавы. Если бы казаки под его началом действительно нанесли какое-то выдающееся поражение России, то это должно было бы укрепить власть Выговского и снять все вопросы о его легитимности. Однако случилось обратное.
После Конотопа против Выговского выступили даже те полковники, которые сражались вместе с ним против царского войска.
В лице Выговского Россия, пожалуй, впервые столкнулась с ненадежностью украинских элит. Предоставленные сами себе, они погрязали в злоупотреблениях, вызывающих недовольство подданных, внутренних конфликтах, и в конце концов скатывались к прямому предательству. С другой стороны, попытки установить за ними более жесткий контроль провоцировали недовольство. Однако этот же пример показывает, что в Малороссии всегда находились внутренние силы, в любых обстоятельствах сохранявшие верность достигнутому общерусскому единству.
Спустя полвека после описанных событий история вновь свела на левобережье Днепра представителей тех же исторических сил в схожих обстоятельствах. Здесь были и гетман-предатель, и верные присяге казаки, и войско русского царя, и надежды на крымского хана, и шведы, наконец сумевшие подмять под себя поляков. Иным был только результат: 8 июля 1709 г., ровно через 50 лет после Конотопской битвы, царь Петр разбил под Полтавой силы Карла XII и примкнувшего к нему изменника Ивана Мазепы.
