Национальность — по вышиванке
Нет смысла подробно останавливаться на его биографии. Она более чем известна, основные вехи и детали ее время от времени вызывают интерес повсеместно, что дает основания называть Никиту Хрущева самым известным дончанином в мире. В самом деле, популярностью планетарного размаха с ним мог соперничать разве что 35-кратный рекордсмен мира, легкоатлет Сергей Бубка. Но, конечно, масштабом и сутью известности с земляком он не сравнится.
Поэтому лучше поговорим все про ту же вышиванку, а верней, про вещи одного с ней онтологического порядка. Проще говоря, о любви Никиты Хрущева к внешней эффектности, пиару, самолюбованию и резким жестам, и поступкам. Даже встав во главе ракетно-ядерной сверхдержавы, он оставался во многом даже не юзовским пареньком, слесарем с завода Боссе, а сохранил черты типичного крестьянского мужичка, охочего до драки, а еще больше походил на «крючка» — заводилу, такие драки провоцировавшего.
Хрущев по Беллоу
Как бы там ни было, в своем известном эссе «Литературные заметки о Хрущеве» Сол Беллоу блестяще описал поведение советского лидера во время его визита в США в 1959 году: «Хрущев едет, этот малахольный», — сказал мне в сентябре прошлого года работник гаража на Третьей авеню, когда мимо промчалась колонна советских «кадиллаков». В этом году Хрущев явился непрошеным гостем. Мы не встречали его с распростертыми объятиями и не дарили ему своей любви, но это, похоже, мало его беспокоило. Как бы то ни было, он сумел стать главной фигурой на полосах наших газет, на наших телеэкранах, на ассамблее ООН и на городских улицах. Американец на его месте, ощутив себя нежеланным, хуже того — неприятным визитером, стушевался бы. Другое дело — Хрущев. Уж он-то разошелся вовсю: устраивал уличные пресс-конференции, пикировался с балкона со стоящей внизу толпой, распевал куплеты из «Интернационала» и показывал, как он свалит с ног апперкотом воображаемого гангстера.
Это искусство, друзья. Это также совершенно новый способ исторической аргументации, заключающийся в том, что лидер мирового марксизма физически, с помощью своей собственной фигуры порицает западную цивилизацию. Больше того, это театр. А все мы — завороженные зрители, порой вопреки своему желанию. Исполненный Хрущевым номер представляет собой то самое, что Джеймс Джойс называл эпифанией, то есть «богоявлением, суммирующим в себе или выражающим собой целую вселенную значений».
Жажда — всё!
Американский вояж пятьдесят девятого года, кстати говоря, стал апогеем хрущевского пиара. Более того, ради того чтобы наскандалить, накуролесить в Америке, глава советской державы даже рискнул своей жизнью. В дальний путь за океан он отправился на новеньком огромном Ту-114, который можно было в то время именовать по любым параметрам только со словом «самый». И лайнер действительно поразил воображение американцев, любителей и ценителей всего гигантского. А если бы они еще к тому же знали, что мистер Хрущев прилетел на самолете, даже не проходившем эксплуатационные испытания… Да, прав был механик из гаража на Третьей авеню.
1001 проект Никиты Сергеевича
В этом был весь Хрущев! Ради минуты славы, ради красного словца, ради возможности сказать: «А вам слабо!» он был готов на все. Так, он дважды поставил мир на грань Третьей мировой войны (в 1956-м и 1962-м), засадил всю страну кукурузой, вспахал целину и практически уничтожил сухопутные вооруженные силы СССР (зачем они, коль есть ракеты?), попытался снова уничтожить под корень религиозную жизнь, восстановленную было Сталиным, загнал в подполье творческую интеллигенцию, а самое главное — разрушил единство социалистического лагеря и сделал врагом гигантский коммунистический Китай.
Мог быть толк
Впрочем, не будем по-хрущевски впадать в крайности. Нельзя сказать, что реформа не назрела вообще. Процесс реорганизации русского словаря, начавшийся еще в 60-х годах XIX столетия, прошел несколько ступеней. Первая — 1917 год, слом старой орфографии, отказ в 1918 году от большого слоя архаичных слов и выражений, многие из которых, впрочем, выжили в недрах языка.
С 1951 по 1955 годы академические и учебные заведения провели грандиозную работу по очищению русского языка, как от архаики, так и от «новояза». В обоих случаях учёные-филологи и педагоги действовали предельно тактично. Потому что и по сей день можно спорить, как лучше для нас, носителей языка, говорить и писать: «итти» или «идти» — в ходу были обе нормы. В некоторых случаях приходилось идти на поводу у правила «как слышится, так и пишется», которым активно пользуются большинство славянских языков, и в первую очередь — словацкий, белорусский, украинский.
Русский язык — большой и сложный, в нем ничего нельзя делать волюнтаристским способом. Поэтому, в пятидесятых, все изменения много лет обсуждали сначала внутри ученых сообществ, потом на страницах газет и журналов. Хрущев свою реформу языка решил провести наскоком — так он любил, другого не понимал.
В чем была суть реформы?
Реформу 1964 года можно было провести также, как и мероприятия 1951-1956 годов. Тогда возможно мы сегодня знали бы иные правила правописания. Новаций и предложений в общем-то было не так и много. В самом общем виде их можно свести к таким основным:
— Оставить один разделительный знак ь: вьюга, адьютант, обьем.
— После ц писать всегда и: цирк, циган, огурци.
— После ж, ч, ш, щ, ц писать под ударением о, без ударения — е: жолтый, желтеть.
— После ж, ш, ч, щ не писать ь: настеж, слышиш, ноч, вещ.
— Отменить двойные согласные в иноязычных словах: тенис, корозия.
— Упростить написание н — нн в причастиях.
— Сочетания с пол- писать всегда через дефис.
— Изъять исключения и писать впредь: жури, брошура, парашут; заенька, паенька, баеньки; достоен, заец, заечий; деревяный, оловяный, стекляный.
Русский язык под присмотром партийной няньки
Обсуждение на страницах филологических и педагогических журналов начали загодя — в 1962 году. К делу привлекли не только теоретиков, но и практиков языка — писателей Твардовского, Леонова, Чуковского и ряд других. Трудно сказать, как все пошло бы, но Хрущев закусил удила — он не любил ждать, результат нужен был «еще вчера». К комиссии по реформе языка он приставил надсмотрщика от коммунистической партии Ивана Протченко. При таком подходе и автор реформы Михаил Панов, и руководитель орфографической комиссии, директор Института русского языка АН СССР Виктор Виноградов оказались заложниками пресловутого плана, который, как вы понимаете, при работе с живым языком просто немыслим.
Реформу похоронили в декабре 1964 года. Ряд секций орфографической комиссии работал до 1970 года, но это уже детали. Проект рухнул вместе с прожектёром Хрущевым, который был снят со всех своих постов и отправлен на пенсию в октябре 1964 года. Наступил брежневский «застой» — Леонид Ильич не любил резких телодвижений, поэтому язык решили не трогать, мол, лучшее — враг хорошего.
Быть другим у него не было шансов
Оценивая эту историю с наших современных позиций, нельзя не увидеть в той реформе ряд полезных положений, которые бы облегчили язык, сделали его изучение более доступным прежде всего тем, для кого он не был родным. Для империи — очень важное дело. Английский вон в свое время для этого от системы падежей отказался.
Согласимся с этим. Великий путаник был этот курско-донецкий любитель вышиванок.
