В 1648 г. православный шляхтич и казачий старшина Богдан Хмельницкий поднял восстание запорожских казаков, провозгласивших его своим предводителем — гетманом. Первоначально оно мало чем отличалось от аналогичных вооруженных выступлений, сотрясавших юго-восточные земли Польско-Литовской державы в конце XVI — первой трети XVII вв. Казаки требовали повышения своего сословного статуса, а в первую очередь — увеличения реестра, т.е. числа тех, кто может официально пользоваться вольностями и привилегиями воинского сословия и претендовать на содержание за казенный счет.
Чья Русь?
XVII век принято назвать «бунташным», и это определение подходит отнюдь не только к истории России. Восстания, войны и революции охватили весь континент от Лиссабона и Глазго до Киева и Москвы. Можно предполагать, что у всех них была глобальная экономическая предпосылка — кризис, который охватил нарождающуюся мировую капиталистическую систему, придя на смену практически непрерывному экономическому росту, наблюдавшемуся в Европе со второй половины XV века.
Особенно болезненно этот кризис должен был сказаться на Речи Посполитой, экономика которой была сильнейшим образом связана с так называемой балтийской торговлей — экспортом сырья и импортом промышленных товаров, который осуществлялся через Балтийское и Северное моря.
С другой стороны, в начале XVII века Москва оказалась, по сути, оккупирована польско-литовскими войсками, а наследник польского престола королевич Владислав рассматривался как главный претендент на опустевший в Смутное время русский трон. От притязаний поляков тогда удалось отбиться, возведя на этот трон собственную династию Романовых, но вот без территориальных потерь дело не обошлось.
Внутренняя смута в соседней державе давала Московскому государству реальный шанс как минимум вернуть утраченное. Однако царь не спешил с принятием решения.
К моменту созыва Переяславской Рады Богдан Хмельницкий и его казаки успели одержать ряд славных побед и потерпеть ряд тяжелейших поражений. Шесть лет войны значительно исчерпали силы сторон.
В то же время Хмельницкий буквально с первых же шагов восстания вступил в переписку с московским царем Алексеем Михайловичем Романовым, установив с российским правительством регулярные дипломатические контакты.
Уже Иван III в сношениях с Литвой апеллировал к тому, что контролируемые ею древнерусские города являются его «вотчиной», т.е. наследственным владением как государя из династии Рюрика. Затем те же права на древнерусское наследие активно заявлял Иван IV Грозный. Именно к этим представлениям о том, что под «всей Русью» следует понимать все земли, входившие некогда в Киевскую державу, апеллировал в своих обращениях Богдан Хмельницкий.
Параллельно казаки, начавшие свое восстание в союзе с Крымским ханом, вассалом Османской империи, вступили в переговоры с турками. Складывается впечатление, что Богдан Хмельницкий вел эти переговоры демонстративно, нисколько не таясь, в расчете подтолкнуть Москву к принятию окончательного решения. Расчет оправдался.
«Приняти под свою государскую высокую руку»
Только в 1653 г. Россия начала реальную подготовку к войне с Речью Посполитой, а в конце года был созван Земский собор, призванный санкционировать такую войну, определить ее причины и цели.
Собор заседал в Грановитой палате московского Кремля. В нем приняли участие: «великий государь святейший Никон, патриарх московский и всеа Русии, митрополит Крутицкой Селивестр, митрополит сербский Михайло, архимандриты и игумны со всем освященным собором, бояре, окольничие, думные люди, стольники и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы, и дворяне з городов, и дети боярские, гости и гостиные и суконные сотни и черных сотен, и дворцовых слобод, торговые и иных всяких чинов люди и стрельцы».
Нужно отметить, что такое представительство различных слоев общества было широчайшим из всех возможных на тот момент.
Участники собора выслушали подробное объяснение того, как Речь Посполитая нарушает условия действующего мирного договора. Особое внимание уделялось фактам поругания «государской чести» — искажению царской титулатуры и другим оскорблениям царя и его подданных со стороны поляков и литовцев. Кроме того, перечислялись различные недружественные дипломатические действия и порубежные конфликты. Все это в совокупности послужило поводом для объявления Речи Посполитой войны.
Причиной же войны были просьбы о помощи казаков Богдана Хмельницкого. В частности, гетман писал царю о том, что «король с войсками своими на Украину идет. И они (т.е. Хмельницкий и Войско Запорожское. — Авт.), не хотя монастырей и церквей Божиих и християн в мучительство выдать, бьют челом, чтоб государь его пожаловал, войска свои вскоре послать к ним велел».
Именно защита православной церкви и ее паствы от прямого насилия, а также от насаждения унии была главным аргументом в пользу необходимости вооруженного вмешательства в конфликт.
В тексте соборного приговора есть любопытная деталь: ссылка на королевскую присягу Яна Казимира, в которой, во-первых, имеется обязательство не притеснять христиан различных исповеданий, а во-вторых, — норма, освобождающая подданных от обязательств перед королем, если он нарушает присягу.
Это был очень важный тезис, в том числе, по-видимому, и лично для царя Алексея Михайловича. Вмешательство во внутренний конфликт, на стороне бунтовщиков против законного монарха, требовало очень серьезных обоснований. Можно вспомнить, как болезненно царь воспринимал революционные события в Англии, которые происходили в те же годы.
Решения собора принимались следующим образом. «О гетмане Богдане Хмельницком и о всем Войске Запорожском бояре и думные люди приговорили, чтоб великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии изволил того гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами их и з землями принять под свою государскую высокую руку для православные християнские веры и святых Божиих церквей». Затем остальные участники собора «по чинам порознь» подтвердили свою готовность к участию в войне и поддержке царя в его решениях.
Собор завершил свою работу 1 (11) октября, а уже 23 октября (2 ноября) была объявлена война Речи Посполитой.
«Волим царя восточного!»
По итогам собора к гетману было отправлено посольство во главе с боярином Василием Бутурлиным, которое должно было привести Запорожское войско и представителей контролируемых им городов к присяге. 31 декабря (10 января) посольство прибыло в город Переяславль, где была запланирована генеральная рада, т.е. совет Войска Запорожского. Через шесть дней туда прибыл Хмельницкий в сопровождении старшины — генерального судьи, писаря, полковников и есаулов представлявших подавляющее большинство полков войска.
Утром 8 (18) января старшина совещалась в своем узком кругу, а затем состоялась собственно войсковая рада, на которой, как известно, Хмельницкий констатировал необходимость в условиях затяжной войны с польским королем найти себе нового монарха и предложил собравшимся на выбор четыре кандидатуры: все того же короля, крымского хана, турецкого султана либо московского царя.
В пользу последнего было единство вероисповедания, а равно и то, что уже шесть лет именно его казаки «беспрестанным моленьями себе просят». Выбор был очевиден, и подтвержден всеобщими выкриками собравшихся казаков и переяславских горожан: «Волим под царя восточного, православного!»
После этого участники мероприятия направились в храм для приведения к присяге. В этот момент произошел инцидент, который принято трактовать как столкновение двух абсолютно различных политических культур.
Казаки пожелали, чтобы присягали не только они на верность царю, но и посол Бутурлин от имени царя на кресте и евангелии поклялся в соблюдении всех прав и вольностей Войска Запорожского. Однако боярин отверг это требование — русский царь не присягает своим подданным, но царское слово и не нуждается в дополнительном подтверждении, и он лично гарантирует, что казаки получат от царя даже больше того, на что рассчитывают. В итоге казаки вынуждены были согласиться на такую процедуру.
Однако масштаб этого инцидента не стоит переоценивать. Дипломатическая практика той эпохи предполагала на любых переговорах такого рода озвучивать максимально завышенные требования, а потом долго дискутировать вокруг каждого из них по по принципу «проси больше, дадут меньше». При этом для московских послов всегда первостепенным был именно статус их государя, а казакам главное было получить подтверждение их прав. В результате обе стороны получили желаемое.
На этом события собственно Переяславской рады завершаются. Затем посольство двинулось по городам и местечкам, контролируемым Войском Запорожским, и там процедура присяги повторялась. Вероятно, царские представители понимали, что репрезентативность собрания в Переяславле была для такого серьезного дела недостаточна.
На знаменитой картине советского художника Михаила Хмелько, написанной к 300-летнему юбилею Переяславской рады, один из центральных персонажей (вероятно, генеральный писарь Выговский) держит длинный свиток — договор. Даже в научных публикациях нередко можно встретить упоминание «переяславского договора» или «соглашения».
Однако никаких документов в тот день подписано не было. Состоялась лишь присяга представителей Войска и города Переяславля, и была дана устная гарантия со стороны Бутурлина в том, что царь удовлетворит все пожелания казаков, и они получат даже сверх того, что имеют на сегодняшний день.
Эти пожелания были оформлены в специальном документе — челобитной, которую ответное казацкое посольство привезло в Москву в марте того же года. Отсюда его название — «мартовские статьи», они же «статьи Богдана Хмельницкого». На каждую из статей была дана соответствующая царская резолюция, а затем они были обобщены в жалованной грамоте царя войску Запорожскому.
Основное содержание «Статей» и жалованной грамоты состояло в следующем.
Войско Запорожское навечно принимало подданство московскому царю. Его размер устанавливался в 60 тысяч человек. При этом Войско сохраняло автономию — собственный суд, свободный выбор гетмана, право дипломатических сношений с соседними государствами (за исключением сношений с польским королем и турецким султаном). Доходы, собираемые с территории войска, направлялись на его содержание.
Таким образом, посол Василий Бутурлин не обманул казаков. Царь действительно сохранил им все сословные и имущественные права, на которые они претендовали. При этом переход в подданство православного царя устранял религиозные притеснения — одну из главных проблем в жизни южнорусских земель. Невиданных ранее размеров достиг казачий реестр. А ведь именно его численность была главным камнем преткновения в отношениях казаков и властей Речи Посполитой. Наконец, царь обращал всю свою военную мощь для защиты своих новых подданных.
Таковы непосредственные результаты Переяславской рады. Однако историки по сей день спорят о том, каким был статус двух субъектов этого соглашения.
Союз нерушимый?
В украинской историографии речь идет о «военном союзе» между двумя державами, «Украиной и Москвой». Однако если Московское государство фигурирует во множестве источников той эпохи, то следы государства Украина в них отыскать сложно. Есть большие сомнения в том, стремился ли Хмельницкий к созданию государства Украина.
Как должны были поступить казаки, если бы они действительно стремились к созданию собственного независимого государства? Понятно, что за образец они должны были бы принять устройство Речи Посполитой — как хорошо знакомое и привычное им самим. О чисто республиканской форме правления речи не было, казаки просто не владели соответствующей политической теорией. Республикой считала себя польско-литовская держава, но и в ней верховный суверенитет принадлежал королю, хотя и был специальным образом ограничен. Когда на польский престол за столетие до этого бы избран валашский воевода Стефан Баторий, то, например, тот же Иван Грозный просто отказывался поначалу воспринимать его как ровню «природным» монархам.
И такое восприятие было характерно не только для внешних наблюдателей. Не существовало способа объяснить, почему вдруг равные по рождению люди должны признавать над собой верховную власть человека, выдвинутого из собственной среды. И как определить, кто именно должен стать таким человеком?
Богдан Хмельницкий вплоть до принесения присяги русскому царю именовался «гетманом Его королевской милости войска Запорожского». Иными словами, гетманом он был не только потому, что так решили сами казаки, поскольку такое решение можно в любой момент пересмотреть, а потому, что в этом качестве его признал и соответствующим образом пожаловал сам польский король. Да и само войско формально было не толпой вооруженных разбойников потому, что было королевским. А формальности в вопросах власти всегда важны.
Следовательно, если бы казаки задумали в результате «национально-освободительной» борьбы обрести свое собственное государство, им пришлось бы пригласить к себе какого-нибудь правителя со стороны и далее возвести его на престол. Однако ничего подобного мы не наблюдаем. Казаки лишь выбирают, к какому уже существующему монарху попроситься в подданство.
Войско Запорожское имело двойственную природу. С одной стороны это, несомненно, сословная корпорация. Казаки не добивались для себя права распоряжаться судьбами других — судить, наделять собственностью и т.д. Они стремились лишь к самоуправлению. С другой стороны, эта военная корпорация, придя с просторов Дикого поля, захватила определенную территорию. На этой территории существовали и другие сословные корпорации — Киевская митрополия, городское самоуправление. Наконец, сохранялась и та шляхта, которая «оказачилась», но и среди ее представителей сохранялись идеи восстановления особых сословных прав, отличных от казацких.
В челобитной царю Запорожское войско буквально одной строкой просило подтвердить права и вольности и других сословий, но разрешение этого вопроса оставляло на усмотрение царской власти и других сословных корпораций. Они, так же как и войско Запорожское, должны были получать жалованные грамоты непосредственно от нового суверена — московского царя. Гетман лишь визировал обоснованность тех или иных просьб со стороны представителей городов или церкви.
Интересно, что город Переяславль, где проходила историческая рада, получил жалованную грамоту даже раньше самого войска Запорожского. При этом жители Переяславля в челобитной отмечали, что, помимо царя, никакого «пана», т.е. господина, над ними нет.
Царь становится арбитром между сословиями, их корпорациями и отдельными представителями. В общем-то, именно в этом и состояла одна из ключевых функций суверена в обществах той эпохи.
В обсуждении правового статуса тех, кто оказывается в юрисдикции войска, перечисляются сословия — шляхтичи, казаки и мещане. Здесь нет не только крестьян, которые в ту эпоху редко где обладали правовой субъектностью, но и духовенства — «первого сословия» традиционного европейского общества.
Жалованные грамоты духовенству киевской митрополии выдавались на права собственности, феодальные права и права духовного суда. При этом сама Киевская митрополия оставалась в составе учредившего ее Константинопольского патриархата.
Жалованные грамоты подтверждали все традиционные права и привилегии, апеллируя к соответствующим обязательствам польской королевской власти. Тем самым верхушка украинского казачества не претендовала на качественно иной статус Войска и территории, которую оно контролировало, в сравнении с тем, что они имели в составе Речи Посполитой.
Сам Грушевский вынужден был признать, что детальный анализ взаимоотношения Войска Запорожского и Московского царства в процессе подготовке Переяславской рады и в ходе реализации достигнутых договоренностей не позволяют обнаружить «никакого следа последовательной реализации украинской государственной идеи, полное свидетельство ее убожества».
Сплотила навеки Великая Русь
До сих пор в нашем общественном сознании доминирует идеологическая концепция «воссоединения Украины с Россией», сформулированная в нынешнем виде в первой половине 1950-х гг., к празднованию 300-летия Переяславской рады. Однако уже сама эта хрестоматийная формулировка полна противоречий. Она подразумевает, во-первых, наличие двух равноправных субъектов, Украины и России (вариант — Московского государства), во-вторых, их первоначальное единство. Ни того, ни другого история не знала.
Действительно, в процитированном выше приговоре Земского собора 1653 г. один раз встречается термин "Украина". Однако о какой Украине идет речь?
К середине XVII в. этим термином можно именовать три пограничных воеводства Речи Посполитой (Брацлавское, Киевское, Черниговское), на которые распространялась военная организация Войска Запорожского по наиболее благоприятному для него Зборовскому миру с польским королем.
При этом Черниговская земля вошла в состав Речи Посполитой официально только в 1618 г., (т.е. всего за 30 лет до восстания Хмельницкого), по результатам войн Смутного времени. Три других воеводства Королевства Польского с преобладающим русским православным населением, расположенные западнее (Подольское, Волынское, Русское), войску Запорожскому не принадлежали и, соответственно, на Переяславской раде представлены не были.
Как не была представлена и находившаяся с момента основания в составе России Слободская Украина — которая как раз в это время начала заселяться «черкасами» — казаками и крестьянами, которые бежали из Речи Посполитой от войн, политического преследования, религиозного и социального угнетения.
Ну и естественно, что степные просторы Дикого Поля, земли Причерноморья и Приазовья, на которые распространялся суверенитет Крымского хана и Османского султана и которые в ХХ веке стали рассматриваться, как часть Украины, так же к событиям Переяславской рады прямого отношения не имели.
Таким образом происходит манипуляция. Говоря о судьбе Украины в XVII в., ее без всяких оснований принимают за судьбу Украины современной. Укрепляет эту манипуляцию идея «воссоединение», которая подразумевает, что вновь соединяется в целое нечто ранее разделенное на части. Но никакой Украины даже как отдельного региона в предшествующие Переяславской раде эпохи не существовало.
Впрочем не существовало и России, как современного государства. Оно сложилось вокруг Москвы только со второй половины XV в., когда были преодолены «феодальная раздробленность» и татарское иго.
Так воссоединение чего же произошло 365 лет назад? Для ответа на этот вопрос обратимся к документам той эпохи.
Вот как мотивацию Богдана Хмельницкого передает отчет (статейный список) русского посла Григория Унковского, побывавшего у гетмана еще весной 1649 г.: «А мы царского величества милости ищем и желаем потому, что с Владимрова святаго крещенья одна наша благочестивая вера с Московским государством и имели едину власть. А отлучили нас неправдой своей и насилием лукавые ляхи».
Итак, сохранив единую с Московским государством веру, казаки стремились восстановить и единую власть, разрушенную насилием поляков.
В письме, направленном тогда царю (сохранился перевод текста с «белорусского письма») Хмельницкий обращается с просьбой: «И нас под милость и оборону свою и всю Русь, ныне по милости Божий против ляхов совокупляючуюся, возьми».
Здесь содержится открытая апелляция к царскому титулу «всея Руси» и призыв реализовать заложенный в него смысл его на практике. Эквивалентом формулы «вся Русь» выступает и хорошо известное сегодня словосочетание «русский мир», которое, как мы видим, не является изобретением современных идеологов.
Вот как именуется субъект, который после Переяславской рады обратился к царю с челобитной: «его царского величества подданные Богдан Хмельницкий, гетман войска Запорожского, и все войско Запорожское, и весь мир христиан российский».
А вот как позднее Хмельницкий объяснял мотивацию нахождения в Киеве представителя царской администрации: «Бытии воеводам в одном городе Киеве для того, чтобы все окрестные государи ведали их (т.е. войска Запорожского — АВ) подданство под высокую руку царского величества, что в стародавной столице великих князей Российских воеводы царского величества».
Подобные примеры можно продолжать. Апелляциями к общему наследию киевских князей, к единству «всей Руси», «российского мира» полны документы эпохи. Поэтому если вести речь о воссоединении, то не Украины с Россией, а всего народа Руси — русских.
При этом две половинки этого народа, некогда разделенные и вновь обретающие единство, конечно же обладали и понятными региональными этнографическими особенностями и, что самое главное, совершенно разной социальной организацией. Однако эти различия не помешали в критический момент истории обрести утраченное ранее единство.
