Детство
Кажется, то, что я собираюсь написать, прозвучит занудно и с изрядной долей менторства, но я действительно помню, как на моих глазах рушилась образовательная система, которую мы привыкли называть советской. На моё поколение пришлись основные школьные реформы: от демократических — в одежде, до глубинных, связанных с подачей материала и системами проверки и оценивания. Уходили на пенсию учителя старой школы, на их место приходили неопытные кадры, которым необходимо было соответствовать новым и часто изменчивым требованиям министерства образования Украины.
Нет, конечно, математика оставалась математикой, а русский язык — русским языком, но такие предметы, как химия, физика, биология начали сдавать свои позиции по причине невозможности обеспечить экспериментальную часть обучения. В кабинете химии мы чаще писали длинные конспекты, чем проводили опыты, почти отсутствовали реактивы, а в кабинете биологии был всего один действующий микроскоп. Да и сами учителя были скорее заняты собственным выживанием в лихие и святые 90-е, чем своими подопечными.
Отмена школьной формы повлекла за собой жёсткое расслоение на богатых и бедных — конечно, оно и раньше было, но тогда стало слишком очевидным. Позже, в нулевые, это расслоение почти нивелировалось доступностью недорогих вещей. Сегодняшнего школьника можно приемлемо одеть за сравнительно небольшие деньги. В 90-е одежду было трудно достать, стоила она дорого, так как не было ни торговых центров с магазинами масс-маркета, ни обширного рынка одежды, уже побывавшей в употреблении. О деловом стиле речь шла только тогда, когда дело касалось каких-то торжественных случаев, в будни же носили то, что было.
За последнюю четверть века изменения произошли не только в системах оценивания и подачи материала, но и в головах школьников, учителей, родителей. Учительский авторитет фактически оказался в бедственном положении. Глазами Сократа смотрю я на поколение Z (так наших сменщиков величают в мире) и причитаю-причитаю, что они не читают и грубят взрослым, что они не хотят учиться, не хотят потреблять даже разжёванную жвачку знаний, не то что грызть гранит науки. Но потерянным поколением я всё же считаю не тех, кто сегодня юн, а тех, кто был рождён в 80-е годы прошлого века.
От инженера до сторожа
На глазах у моего поколения представители самых уважаемых профессий оказывались не у дел. Рынок труда в 90-е был таков, что человеку с дипломом инженера было почти невозможно устроиться работать по специальности. Но самое страшное происходило не в холодильниках или кошельках, а в душах. Большая красная страна распалась, на руинах её административно-командной экономической системы вырос кривой цветок экономики рыночной. И цветок этот кому-то из наших родителей представлялся ядовитым, а кто-то радостно начал его пестовать и холить, отрицая весь опыт советского прошлого. Сами-то мы только наблюдали за этим, не вмешиваясь по малолетству.
Огромное количество людей подались в торгаши, продавали и перепродавали абсолютно всё: от тряпок до страны и совести. А наше поколение, поколение рождённых в 80-е, оказалось словно бы на месте трещины в учебнике истории, на месте разлома двух эпох. Новый жизненный уклад лихорадил страну, ломал наших родителей, а нас воспитывал воспринимать всякие перемены как норму жизни. Многие мои знакомые в 90-е уехали вместе со своими талантливыми родителями в Европу и Америку в поисках нового счастья.
Это мне девятилетней папа-инженер, потерявший работу, сказал страшную фразу: «Хорошо учись играть на фортепиано, Аня. Учись старательно! Если не будет работы, когда ты вырастешь, если снова что-то сломается в стране и закроются заводы и т. д., ты сможешь устроиться в детский сад музыкальным работником!»
История с двумя историями
Два года я ходила в школу в форме и с октябрятским значком, а потом мне было позволено являться на занятия в джинсах и в футболке с названием музыкальной группы, популярной в то время у подростков. Какие резкие перемены! А потом и вовсе начался эксперимент. Сколько я себя помню, мой класс был экспериментальным (при этом я сменила три школы), подопытным, вовлечённым в различные реформы. То нас делили на группы, то вводили в программу какие-то довольно странные факультативы, то предлагали учиться по модульной системе, то снова возвращали к истокам.
Мы учили две истории — зарубежную и историю Украины. Ничего плохого в этом не было, конечно, чем больше знаний кладётся в ученическую голову, тем меньше глупостей человек натворит, повзрослев. Но в истории с двумя историями эффект оказался прямо противоположным ожидаемому.
Конечно, здесь важно подчеркнуть, что мы смотрели на это глазами детей и подростков, а значит, максимально впитывали новую информацию и почти не могли противостоять ежедневным переменам. Не могли сформировать собственную систему ценностей, основываясь на прошлом, которое исчезло, и на будущем, которое было едва прогнозируемым. Моё поколение росло в атмосфере иронии, самоиронии и скептицизма. И кажется, это сделало нас сильней.
Поколение хамелеонов
Многие представители моего поколения обладают уникальным свойством — приспосабливаться. Конечно, его я замечаю и у людей более старшего возраста, но моё поколение достигло в этом какого-то невероятного мастерства. Мимикрия — это самое главное качество моего поколения, оно повышает нашу выживаемость, позволяет противостоять изменчивому миру.
Поколение 80-х — это поколение тех, кто вышел из точки А, но пока не дошёл до точки Б, более того, вряд ли мы знаем, где она, эта точка. Возможно, для моего поколения само движение является аналогом точки Б.
Поколение 80-х воспринимает деньги как главный рычаг любых изменений в мире. Деньги — это, по сути, единственная власть, в которую верит моё поколение. Раньше были партии, идеологии и т. д., сейчас вопрос так вообще не ставится. Нет, конечно, деньги — это не цель и не самоцель, но это неплохое средство хорошо жить, чувствовать себя в относительной безопасности.
Про Майдан
«Если не знаешь, куда идти, каждый шаг кажется правильным»
Сегодня поколение 80-х — это то поколение, которое вскоре будет управлять миром. Куда придёт это поколение, таким и будет мир.
Если брать период с 1917 года по 1991 год, то понятно, что все поколения до моего жили ровно так же, как жили их предки, существовали в той же системе координат, сверяли свои часы по часам отцов и дедов. Поколение 80-х — это те, кто был выброшен на сушу, те, кому пришлось самостоятельно искать смысл своего существования, не опираясь на прошлое. Наши последователи (им уже проще) — это дети 90-х, они родились в совершенно другом мире, в мире свобод и технологий, а вот дети 80-х — это великаны, которые стоят двумя ногами на разных берегах реки, связные времён и эпох.
Многие политики уже относятся к поколению 80-х, мы видим, как они ведут себя на политической арене, как берегут свою репутацию, как осторожно и адекватно оценивают и страхуют всевозможные риски. Эта тенденция наблюдается во всех сферах: в политике, бизнесе, образовании, здравоохранении и т.д.
Да, возможно, я излишне акцентирую внимание именно на своём поколении. Возможно, любое из поколений, что были до моего или будут после, может по праву назвать себя потерянным. Но мне бы хотелось обратиться к моим теперь уже взрослым одноклассникам и однокурсникам с пожеланием быть осторожней с миром. Совсем скоро действительно наступят те времена, когда почти всё будет зависеть именно от нас. Взрослые — это мы!
И в этом огромный страх, потому что мне всё же отчаянно кажется, что именно моё поколение, как никакое другое, не хочет взрослеть. Возможно, именно потому, что у нас почти не было детства, а была то перестройка, то независимость, то ещё что-то…
* * *
И оробелый взгляд сквозь сны десятилетий,
и тот же школьный двор, и тень от старых лип,
и сеточка морщин, наброшенная сетью
на розовый фасад, и нежный прототип
всех тех, кого любить я стану через время.
Кем стал ты наяву, лирический герой?
Кем стал ты, повзрослев, мой молчаливый гений?
Спустя семнадцать лет поговори со мной.
И я была тогда неробкого десятка,
мальчишка-сорванец — истёртая джинса,
с ответами друзей наивная тетрадка,
но нынче у друзей другие адреса.
И все они теперь за тех или за этих
готовы глотки грызть из самых крайних сил.
А помнишь ли, как ты писал в моей анкете,
что мы всегда в ответе за тех, кто нас любил?
