В Азовском море до конца года планируется создание военно-морской базы ВМС Вооруженных сил Украины.
«В Бердянске спущены на воду два артиллерийских бронекатера ВМС Украины. Планируется, что до конца года на Азовском море создадут военно-морскую базу ВМС Вооруженных сил Украины», — сообщается на странице Правительственного портала в Facebook.
Военная база Украины — продолжение морского конфликта с Россией, на который пошли украинские власти. Задержание рыболовецкого судна «Норд» и уголовное преследование капитана, блокирование танкера «Механик Погодин» в порту Херсона, переброска военных катеров в Азовское море: Киев поднимает ставки, попутно обвиняя Россию в «чрезмерных проверках» украинских судов.
Какие права и обязанности есть у сторон с точки зрения морского права, изданию Украина.ру рассказал ведущий юрист компании «Мадрок» Гаджи Гаджиев.
- Сейчас в Азовском море сложилась напряженная ситуация. Как юридически регулируются взаимоотношения Украины и России в море? И может ли Украина в одностороннем порядке выйти из существующих договоров, как заявляют украинские политики?
— Чтобы ответить на этот вопрос, надо понимать, что договоры между странами всегда в большей степени диспозитивны. Навязывать их друг другу невозможно. И каждая страна в праве добровольно выходить из них. Поэтому даже наличие международной конвенции по морскому праву, которую ратифицировали и Украина, и Россия, и многие другие страны — почти все, у кого есть выход к морю. И даже те, у кого нет выхода, тоже ратифицировали — у них тоже могут быть суда… Наличие этих договоров, договоренностей, конвенций не гарантирует этим странам неукоснительного их выполнения. Поэтому выйти из любого соглашения, в принципе, можно. Тем более из двустороннего.
Если говорить о том, какие нормативные акты регулируют морские взаимоотношения между нашими странами, нужно ссылаться как раз на озвученную мною конвенцию о морском праве, и договор между Россией и Украиной об использовании Азовского моря и Керченского пролива — 2003 года.
- Что представляет собой конвенция?
— Это весьма внушительный по объему, но скудный по содержанию документ. Поскольку он регламентирует взаимодействие стран весьма абстрактно и широко, применяя общие термины и трактовки. При этом призывая страны, которые друг с другом граничат по морю или имеют общие торговые интересы, самостоятельно, в добровольном порядке, дружелюбно, решать эти вопросы. В случае, если они не будут разрешены, тогда можно предложить какую-то помощь.
Но нет обязывающего элемента. Но это и понятно, потому что у всех стран есть свой правовой менталитет. У каждой страны — своя реакция на то или иное нормативное предписание, свой подход, поэтому нельзя конкретизировать, распространить на все страны конкретные правила поведения.
- А кто является гарантом договора между Россией и Украиной?
— Мы возвращаемся к этой конвенции. Если мы, наряду с Украиной, являемся участниками конвенции, мы должны соблюдать основные принципы, которые она предписывает. Раз принцип взаимодействия двух стран в этой конвенции указан, значит, соблюдение не может гарантироваться этой конвенцией.
Созданы соответствующие международные морские суды, камеры и в случае, если возникают споры, страны могут обращаться в соответствующие международные инстанции. Их несколько, каждая занимается своими вопросами.
Но вопрос еще в том, что Российская Федерация с оговорками, так же, как и Украина, ратифицировала конвенция: не все споры мы можем отдать на откуп международным инстанциям. Поэтому там невозможно разрешить все вопросы.
Если посмотреть двусторонний договор между Россией и Украиной по использованию Азовского моря, он состоит из нескольких статей, где говорится, что все споры должны разрешаться мирно и дружелюбно. Как это должно происходить — можно только догадываться.
- То есть конкретный механизм не прописан?
— Да. Нужно понимать, что прописать механизм для каждого соглашения — весьма сложно. Когда страны подписывают договор о дружбе и сотрудничестве, они не подразумевают, что будут идти с кем-то судиться. Особенно со страной, с которой они подписывают договор о сотрудничестве. Это не договор на какой-то проект. Например, «Северный поток» — это проект. Там можно прописать конкретные условия, в случае, если… А тут — использование общего ресурса.
Но это во многом вынужденный договор. Я думаю, что отказаться от него — примерно то же самое, что не отказываться. Потому что, по большому счету, он не дает гарантий и предписаний. Не будет его — вряд ли что-то измениться юридически. Нужно понимать, что в этом вопросе политика превалирует над правом.
Юридических последствий расторжения этого договора я не вижу. А экономические зависят больше от политики, чем от применяемых договоров, которые расторгаются.
- Украина обвиняет Россию в излишних, чрезмерных проверках своих судов. США поддержали претензии Киева. Есть ли прописанный механизм? Сколько могут проверять, как долго?
— Если говорить о соглашении между Украиной и Россией, таких лимитов конкретной регламентации нет. В международных конвенциях, регламентах, опять же, очень общими фразами указано, как страны должны использовать те или иные свои полномочия. В том числе в вопросах проверок.
Проверки должны быть проверками, и не просто досмотр в портах. Потому что есть понятие территориальных, внутренних вод. Проверки могут выйти за пределы внутренних вод, в случае, если есть какие-то подозрения о нарушениях в нейтральных водах. Нюансов — много. Проверки, опять же, могут осуществляться военными кораблями или другими органами. Но проверки должны быть обоснованными.
- Как определить их обоснованность?
— Это все равно что справедливое решение суда или справедливый договор — весьма абстрактное понятие.
Слишком много общих понятий, терминов, поэтому даже если возникает сложность между странами, и необходимость определить, насколько действия одной из стран были оправданными, собирается соответствующий трибунал, коллегия, которая рассматривает эти вопросы и пытается установить — насколько справедливо проверка, насколько эти действия оправданы…
Если они не оправданы, в Конвенции о морском праве говорится: страна, которая провела проверку, должна возместить убытки. Тут возникает новая проблема: что такое убытки в рамках международного права. Где упущенная выгода и где реальный ущерб. Причем можно определить, допустим, если в ходе проверки пострадали судно. Пришвартовались к судну, или испортился груз. Но как считать упущенную выгоду? Это очень сложный процесс.
Поэтому количество, время проверок — весьма широкое понятие в международных конвенциях. Но если есть реальные нарушения со стороны судовладельцев, судна, которое вошло в территориальные воды… Опять же, проверки не могут быть в открытом море — кроме военных кораблей. Военные корабли имеют право проверять, но только если у них есть подозрения. А в открытом море военные корабли пользуются иммунитетом.
В случае проверки страна — владелец судна имеет право заплатить залог до разбирательства. И в случае, если сторона применила какие-то меры — задержание, арест, — которые не позволяют судну продолжить движение, проверяющая страна должна освободить судно, которое уже обеспечило финансово все претензии к себе, немедленно. Так говорится в конвенции.
Но все вопросы не охвачены международным правом. Много ссылок на стандарты, общие фразы, обычаи, разумность. И эти понятия уже определяются, когда возникает спор.
- Могут ли корабли НАТО или ООН сопровождать украинские суда, чтобы их не досматривала Россия? Или это не более чем политические заявления?
— Теоретически могут: военные корабли могут проверять в открытом море. Другой вопрос, если мы говорим о проверках судна или о сопровождении кораблей НАТО украинских судов — до куда? До какого-то момента могут сопровождать, до внутренних вод. А дальше их не пустят.
Международное право запрещает использовать внутренние и территориальные воды без разрешения на это. А в случае нарушения этого запрета, страна, куда вторглось военное судно, может потребовать незамедлительно покинуть воды. А если не покинули? Нигде не написано, что могут применяться военные действия. Но если такое действительно будет, думаю, ответ будет жестким и радикальным.
Теоретически, судна НАТО могут сопровождать украинские. Но тогда и себестоимость перевозок будет выше. Думаю, НАТО это не очень надо с точки зрения экономики, а вот с точки зрения политики — неизвестно.
- «Проверки российских судов на Босфоре», о чем заявляет украинская сторона: возможно ли это юридически?
— Босфор контролируется Турцией. Есть международный акт, подписанный в городе Монтрё в 1936 году. Соответствующее соглашение подписали страны, которые этим проливом регулярно пользуются, в том числе Россия — вернее, Советский Союз. Исходя из этого, проход суден там не ограничен и Турция не имеет права его ограничить. Единственное, что ограничено — тоннаж. При превышении лимита могут ограничить проход судов.
Интересная регламентация в случае войны — использование этого пролива. Но это отдельная тема. Вопрос в том, кто будет выполнять эти предписания. Турция — член НАТО, у них есть соглашения с союзниками по НАТО. Будут ли они в случае войны пренебрегать соглашениями с союзниками, чтобы выполнять обязательства по конвенции — вряд ли.
- А если допустить, что НАТО согласится проверять российские суда на Босфоре? Как Россия может отреагировать?
— НАТО — это не орган, который должен что-то проверять. Все функции по проверке, согласно той же конвенции, наложены на турецкие власти. Другой вопрос, что это член НАТО — можно подменить одно понятие другим.
Тем более, у НАТО нет своего флага. Есть НАТО как организация, а у каждого корабля есть свой флаг, и он ходит под ним. Так что только турецкие власти могут осуществлять эту проверку.
Если они будут выполнять предписания НАТО — это возможно, Турция вправе. Есть специальная санитарная зона, но проверка направлена на выполнение функции безопасности, а не на ограничение прохода. Какая цель проверки? Только чтобы доставить неудобство? Таких целей нет. Могут быть проверки, но не превышающие нормального времени для проверки.
- Сейчас моряки, экипаж заблокированных российских судов, находятся на Украине. К некоторым из них есть претензии у украинских силовиков…
— Этот вопрос уже ближе не к морскому праву, а к уголовному. Касательно экипажа — никто к нему не применяет никаких мер задержания, их никто не держит. Они просто не хотят покидать судно.
- Судно — это территория российской федерации?
— Да, более того, по российским законам это вообще недвижимость. Судно, которое ходит под флагом, пользуется иммунитетом страны, под которым ходит.
По закону, лицо, которое совершило преступление, должно отвечать по законам страны, где оно его совершило. По претензиям к морякам — вопрос сложный, нужно понимать конкретные уголовные претензии.
- А что касается заблокированного в Херсоне танкера «Механик Погодин»? Ему предъявляют претензии из-за компании, которая сейчас находится в санкционном списке на Украине. Но работала она с судном в 2011 году…
— Если страна имеет претензии к другой стране или организации (как ВТБ или Сбербанк), то страна, в которую вошло такое судно, имеет право его задержать. Но не просто так. Должно быть судебное решение, определенные юридические механизмы.
Насколько я помню, до сих пор не было решения судебного. Вопрос в том, в течение какого времени должно приниматься решение. Ссылка идет на национальное законодательство Украины.
Если судебное решение будет в рамках закона, в рамках сроков, установленных в законах Украины, и оно будет коррелировать с решениями международных судов, которое было принято раньше, полагаю, что в международном суде у Украине есть шансы отстоять свою позицию. В зависимости от того, как они подадут и оформят свою позицию, будет зависеть, насколько легитимны их действия.
Пока сложно говорить, пока действия кажутся сумбурными и необоснованными.
- А что может сделать Россия для защиты своих моряков? Куда обратиться?
— Если у сторон, которые являются членами ООН, нет возможности добровольно, мирно решить какой-то конфликт, конечно, нужно обращаться в международную инстанцию. При ООН есть соответствующие суды, которые принимают к рассмотрению споров.
Чтобы понять, куда обращаться, нужно разобраться в сути спора. Пока мы знаем не так много. Мы знаем лишь часть, верхушку, по сути, последствия. А все то, из-за чего это произошло, мы знаем на уровне слухов. Как сейчас действовать, могут знать только лица, принимающие участие в изучении документов.
Для задержания судна должны быть представлены документы. Их пока, по сути, не представили. Нет решения, где должно быть обоснование, ни ссылок на документы. Что тогда оспаривать? Сами действия. Теоретически можно, но вдруг это перейдет в другую плоскость? Экономическую, не сугубо правовую? Сложно обосновать, пока мы не увидим конкретики от властей Украины.
