Группировка С14 — одно из самых одиозных националистических формирований на Украине. Ее членов подозревают в убийстве публициста Олеся Бузины, а ее лидер Евгений Карась признался в сотрудничестве с СБУ. Тем удивительнее было то, что против Карася возбудили уголовное дело за нападение на бывшего ополченца ДНР из Бразилии Рафаэля Лусварги.
«Шевченковский суд г.Киева обязал возбудить уголовное производство в отношении Е.Карася по факту совершения действий, подпадающих под определение «теракт»», — рассказал адвокат бразильца Валентин Рыбин 18 мая.
Он также обнародовал и соответствующие документы: заявление в СБУ с просьбой внести в Единый реестр досудебных расследований сведения о совершении противоправных действий в отношении его подзащитного членами организаций С14 и «Нацкорпус» под руководством Карася по ст.146 и 258 УКУ, и решение суда, обязывающее следователя СБУ внести сведения в ЕРДР и выдать адвокату выписку из реестра.
Издание Ukraina.ru побеседовало с адвокатом Валентином Рыбиным и выяснило, как обстоят дела с защитой подозреваемых в участии в боевых действиях в Донбассе.
— Вас называют «адвокатом ополченцев». Действительно ли среди ваших подзащитных есть бойцы ополчения ЛНР и ДНР?
— Не совсем верно. Я не защищаю бойцов, которые уголовно преследуются на Украине, в том числе и по обвинениям в участии в террористических организациях, совершении терактов. Так уж случилось, что люди, принимавшие участие в деятельности на стороне ЛНР и ДНР, обвиняются государством Украина именно по таким статьям. А были ли они или бойцами или не были, я сам не знаю — это устанавливает суд.
— Есть ли что-то общее в этих делах? Например, общее в добывании доказательной базы? Как свидетельствует тот же случай с Евгением Мефедовым в Одессе, суд подчас указывает на низкое качество работы следователей.
— Женя Мефедов — неординарный случай. Ему не выдвигались обвинения по участию в террористических организациях. У него обвинения, которые схожи с большинством обвинений других лиц, которых я защищаю — участие в организации массовых беспорядков — по этому обвинению он три года находился в СИЗО и получил оправдательный приговор, а сейчас ему предъявляют обвинение по статьям 109, 110 Уголовного кодекса Украины. Это «действия, направленные на насильственный захват власти» и «изменение территориальной целостности Украины». Там немножко другая ситуация с доказательной базой.
Но во всех этих делах общее то, что государство расправляется с неугодными ему людьми, предъявляя им безальтернативные статьи, то есть статьи, по которым нельзя иметь другие меры пресечения, кроме как содержание под стражей. Этих людей содержат под стражей бесконечно долго, задерживая процессы. Делают все, чтобы люди без приговора суда как можно дольше находились в тюрьме. Такая общая тенденция у всех дел.
— Однако во время действия «закона Савченко» нахождение в СИЗО было выгоднее, чем нахождение в тюрьме после приговора суда. Ведь день шел за два. Или и тогда дела старались затягивать?
— После отмены «закона Савченко» судейская практика разделилась. Некоторые судьи, в том числе и Верховный суд недавно, принимали решение, согласно которому день в СИЗО засчитывался за два дня отбывания наказания после вынесения приговоров, а некоторые суды стали принимать решения, по которым они засчитывали день за два до момента отмены «закона Савченко». И я бы не сказал, что человеку лучше находиться в СИЗО. Да, во время действия «закона Савченко» это хотя бы оправдывалось днем за два, но и тогда это было несладко.
— Зачем суды затягивают процессы?
— Доказательная база жиденька, а у власти задача совершенно другая: не предать человека справедливому суду, а держать его в тюрьме как можно дольше без решения суда, затягивая процессы, понимая, что данный человек может быть оправдан. Тут все четко. Власть свою задачу выполняет. А у адвокатов с этим трудности. Они не могут мотивировать власть рассматривать дела такой категории оперативно.
— Хотелось бы еще уточнить по делу Рафаэля Лусварги. Исходя из вашей записи в Facebook, можно подумать, что его местонахождение сдал один из сотрудников посольства Бразилии. Это правда?
— То, что Лусварги находился на территории Голосеевского монастыря в официальном письме украинскому Министерству юстиции и Министерству иностранных дел Украины сообщило посольство Бразилии. Это письмо написал консул бразильского посольства.
— То есть консул написал в МИД и Минюст?
— Да.
— А зачем?
— На самом деле ситуация выглядит следующим образом. В посольстве Федеративной Республики Бразилия работают украинские граждане. Я общался с ними и видел их приверженность новому курсу Украины. Думаю, что это мотивировало рассказать консулу в таком ракурсе информацию, что он по сути уведомлял всех и вся о том, где находится Рафаэль. Более того, и Рафаэль к нему обращался, и я обращался к консулу с просьбой выдать бразильцу паспорт или документы для выезда за границу. Эти документы Рафаэлю так и не выдали. Посольство, которое напрямую обязано защищать своих граждан и обеспечивать их возвращение домой, этого не сделало.
— Какова ситуация сейчас? Будут ли суд над Рафаэлем затягивать?
— Думаю, суд не будут затягивать, он будет идти своим чередом. У меня не получается подъехать в суд 12 июня, скорее всего из-за этого его перенесут. Но я думаю, что в июле уже вынесут обвинительный приговор. А вот насколько он будет обвинительным, это зависит от суда.
— Ситуация с Лусварги действительно удивительна. Его вроде как готовили на обмен, потом не обменяли, потом оставили. Что вообще произошло?
— Его на самом деле обменяли. Его подготовили к обмену. 18 декабря 2017 года Рафаэль Лусварги вышел из СИЗО именно в рамках подготовки к обмену, который состоялся 27 декабря. 27 декабря ДНР передала Украине граждан Украины, военнослужащих, которые удерживались в ДНР с учетом того, что и Рафаэль Лусварги получает свободу. Но он не ехал в ДНР, так как оттуда брать билеты и ехать в Бразилию тяжело, так как у него не было документов. Поэтому было принято решение, что он поедет к себе домой из Украины. Возьмет здесь паспорт, документы и отправится к себе в Бразилию. Точно так же, как сделал гражданин Эстонии, который был в списках на обмен и 27 декабря был освобожден и выехал домой не из ДНР, а из Киева.
Лусварги был обменян, и Украина сделала все, чтобы он вернулся домой. Она забыла о нем на полгода. Украина давала ему возможность уехать. А то, что он не воспользовался этой возможностью, это уже вопросы к представителям Федеративной Республики Бразилия на Украине, которые не дали ему паспорт, билет, возможности оформить документы на возвращение. Это мое убеждение и я считаю, что оно подтверждается соответствующими документами.
— Как вы оцениваете перспективу подобных дел на Украине?
— У нас на юго-востоке Украины идут открытые боестолкновения, люди друг друга убивают. Украинская власть говорит о том, что на Донбассе война, сепаратисты, террористы и так далее, и делает все, чтобы убедить в этом общество. Пока на Украине будет эта власть, перспективы этих дел достаточно плачевные. У всех. Это будут долгие процессы, изнурительная борьба за справедливость, и, к сожалению, в большинстве случаев это будут проигрыши.
— Вы не боитесь за свою безопасность?
— Я постоянно получаю угрозы. Буквально вчера мои личные данные были занесены на сайт «Миротворец». Я отдаю отчет, в том, что я делаю. Я занимаюсь защитой и делаю это сугубо способом, предусмотренным законом. Я не делаю ничего противозаконного, нравится ли это кому-то или не нравится. Я занимаюсь защитой людей и делаю это в суде. Собираю доказательство, бумаги и комментирую их. Чего мне бояться?
