При этом, учтите, у него отпадает необходимость осторожничать и оглядываться по сторонам, держа в памяти последний, крайний, надо заметить, печальный опыт Олеся Бузины. Стало быть, теперь обличать актуальные украинские безобразия он может с еще большей оттяжкой, наотмашь.
Обратите внимание, из страны победивших майданных (стало быть, европейских) ценностей вынужден спасаться не олигарх или крупный чиновник, которому всегда можно с легкостью невероятной прилепить ярлык, например, коррупционера. Уехал заметный организатор в сфере журналистики. Если кто-то на Украине еще помнит, свобода слова, печати — основополагающие позиции в наборе принципов демократического существования в традиционной западной, если угодно, либеральной трактовке. Что-то в этом смысле на Украине неладно, вы не находите?
Если на украинских журналистов, заботливо пристроенных властью в тюрьмы по надуманным обвинениям, Запад может и не особо обращать внимание, то не заметить вынужденное бегство Гужвы будет несколько сложнее. Во всяком случае, придется хотя бы беспокойство выразить.
А главный радикал Украины Олег Ляшко по этому поводу так возбудился, что потребовал проверить спецслужбы. По его мнению, те колоссальный провал допустили. Если не что-то большее.
То, что Гужва уехал, конечно, правильно в данном случае. И отлично, что успел, проскочил. Последнее время он по лезвию бритвы бегал.
Игоря я знаю где-то года с 1994 или 1995. Раз теперь он оказался на вершине, пусть и специфической, но популярности, можно позволить себе и небольшой крен в мемуаристку. Познакомились мы в газете «Весть» в Донецке. Было такое удивительное явление журналистской жизни, яркое, хотя и краткосрочное. Это издание первым в наших краях применило компьютерную верстку, когда коллеги еще с гранками носились. Подобрался очень интересный авторский коллектив, работалось с удовольствием и хорошим куражом.
Гужва был худющим длинноволосым юношей из последнего призыва «Вести». Это потом он набрал респектабельности и веса в обществе, а тогда бодрил редакцию, принося всякие полиграфические диковинки. Например, газету «Лимонка».
В «Вести» мы застали совершенно роскошное время — полнейшую свободу слова. Писали, что хотели и в любом тоне, не было никаких табу и ограничений, никаких темников и неприкасаемых личностей. Чего там кокетничать, это было круто. Но, разумеется, долго так продолжаться не могло. Хозяин газеты, наш поселковый мини-медиа-олигарх, решил, что политические дивиденды с «Вести» уже срублены и пришла пора сосредоточиться на других изданиях, менее проблемных и более денежных.
Уникальный авторский коллектив рассыпался по другим газетам. Мы с Гужвой с тех пор никогда вместе не работали, но из виду друг друга не теряли. Пересекались чаще всего по случаю, то в поезде, то на каком-то мероприятии, но всегда с удовольствием ныряли в омут воспоминаний или парили, обсуждая творческие планы.
За карьерой Игоря наблюдать было интересно. Когда он уехал в Москву, я подумал: «Вот делать нечего человеку!» В тот момент, задолго до войны, и в голову прийти не могло, что наступит время, когда и меня профессиональная деятельность занесет в Первопрестольную.
Когда я уже жил на два города — Донецк и Москву — с Игорем мы общались, понятно, в российской столице. Просто так, без специального повода: выпить рюмку и потравить байки. Хотя, понятно, что журналистские темы в беседах возникали систематически. Пожалуй, я один из первых, кто услышал название «Страна.ua». Гужва рассказывал о готовящемся проекте, причем, без ложной скромности говорил, что это будет информационная бомба. Во всяком случае, такие планы он ставил перед собой. И в самом названии уже была заложена провокация. С одной стороны, «Страна» — слово-то русское, но с другой — «ua».
Направленность издания четко прорисовывалась со старта. Меня она никак не удивляла. Чтобы было яснее, не тот человек Гужва, чтобы испытывать удовольствие и душевный трепет от ритуального гопака вокруг портрета Бандеры.
Был эпизод, когда мы чуть-чуть не начали сотрудничать на почве одного материала. Как обычно, разглагольствовали о вечном за ужином в парке имени пролетарского писателя Максима Горького. Не на шутку завелись, обсуждая проблемы Донбасса. Причем, в творческом запале навыдумывали различных сюжетных линий, вплоть до фантастических. Игорь говорит: «Так напиши же это!» А я и написал, отправил ему. Реакция Гужвы из Киева пришла замечательная: «Знаешь, тут сейчас за такое дают 5 лет, мне впаяют не меньше 8». С подачи Игоря материал потом вышел в одном из московских изданий.
Невооруженным же глазом было видно, как Украину накрывает волна беспредела. Из СМИ, которые не нагнули, не поставили на обслуживание режима, осталась «Страна.ua» Разве ее создателю это могли простить? Никогда!
Пошло давление, угрозы, «кройка и шитье» диких дел налогового характера, дошло даже до попытки инкриминировать Гужве вымогательство… Словом, настроение властей было решительным. Очень уж они жаждали засадить Игоря, но по уголовному делу, чтобы, типа, никакой политики. А вот действия оказались бездарными. Внезапно для многих Гужва показал, что даже в краях победившего беззакония, можно отбиваться в юридической плоскости. До определенного предела, разумеется. Похоже, теперь он наступил.
У отъезда Гужвы в Вену трактовок предостаточно. Есть версия, что коллективный Порошенко вытолкал журналиста из страны, как бы, по обоюдному согласию. Уезжай-де по добру, не мешай нам. Мне лично больше нравится другой вариант: украинские службы зеванули, такого ценного кадра упустили. Это как-то уместней вписывается в общую логику событий на Украине.
В любом случае, как только у Гужвы истек срок ограничений на его перемещения, он, что интересно, не нарушив и запятой в законах, покинул Украину. Теперь, во всяком случае, находится в безопасности. Имею все основания полагать, что крови Порошенко и его компании он еще попортит изрядно.
