На днях сразу в двух регионах Украины начались акции протеста шахтеров, связанные с невыплатой зарплаты. 9 октября на польско-украинской границе, в районе пункта пропуска «Ягодин», волынские горняки шахт «Бужанская» и № 9 государственного предприятия «Волыньуголь» перекрыли автомобильную трассу Киев-Варшава. Протестующие шахтеры ходили туда-назад по пешеходному переходу, создавая препятствие для движения автотранспорта.
В то же время в подконтрольной Киеву части Донецкой области забастовали горняки шахты «Капитальная» города Мирноград (недавно переименованный Димитров). 52 шахтера отказались подниматься на поверхность, а их коллеги из других смен отказались спускаться в шахту. По словам и.о генерального директора предприятия «Мирноградуголь» Виталия Довганя, из-за забастовки «предприятие несёт убытки по два миллиона гривен каждые сутки».
10 октября бастующим шахтерам выдали по пятьсот гривен — но только тем, кто бастовал под землей, а всем прочим лишь пообещали вскоре погасить задолженность. Как говорят сами шахтеры в интервью местному телеканалу «Орбита»: «Начальники приходят и говорят: «Идите в шахту!» Подачку дали и всё». 11 октября на шахте «Капитальная» проходили посменные собрания, в ходе которых работники обсуждали вопрос: продолжить протест на поверхности или приступить к работе. В итоге было принято решение, что если до 27 октября не будет погашена задолженность по зарплате перед работниками «Мирноградугля», то все шахтеры, профсоюзы, мэр города и чиновники поедут в Киев и устроят забастовку под зданием Кабинета министров.
Аналогичная ситуация и на других шахтах, где тоже периодически вспыхивают забастовки. В интервью украинскому телеканалу Донецкой области «К тебе» шахтер из города Селидово заявлял в начале октября: «Задолженности по зарплате растут, деньги на развитие не выделяются, перспективы никакой, никому мы не нужны. Когда приходят отрезать свет, никто не спрашивает, есть ли у тебя деньги на его оплату и на последующее подключение. Никто не спросит, есть у тебя покушать или нет, и едешь ты в шахту голодный или сытый — им всё равно».
И на востоке, и на западе Украины требования протестующих шахтеров одни и те же: выплатить задолженности по зарплате.
Как утверждал недавно в интервью Михаил Волынец, глава Независимого профсоюза горняков: «Я только что вернулся с Донбасса, из зоны АТО, беседовал с работниками ГП «Селидовуголь» и других предприятий. Основная проблема — задолженность по зарплате. Люди открыто говорят, что готовы идти пешком на Киев, говорят, что готовы брать вилы. Об этом говорили и сами шахтеры, и их жены. Что интересно, что более эмоционально и ясно выражаются сейчас даже не шахтеры, а их жены. Жене надо накормить ребенка, мужа, а денег нет. Ситуация с выплатой зарплаты критическая. Будут забастовки. Задолженность по заработной плате начала стремительно расти начиная с сентября, и сейчас составляет около 700 млн грн., и денег на выплату зарплаты нет. Шахты в критическом состоянии. Денег не хватает не только на зарплату, но и на отчисления в Пенсионный фонд, фонды социального страхования, на техническое оснащение лав, даже на элементарное обеспечение технологических процессов. Если так пойдет, к Новому году государственные шахты остановятся».
Политическая нестабильность убивает угольную отрасль.
Ситуация, сложившаяся в угольной промышленности Украины, полностью противоречит недавним заявлениям премьер-министра Гройсмана. Буквально в сентябре он утверждал, что приоритетом для Украины является увеличение добычи собственного угля, а не поставки импортного топлива, поскольку «импортный уголь нарушает наш баланс в международной торговле». Однако на практике мы видим обратную тенденцию: добыча угля сокращается и в первую очередь именно на государственных шахтах Украины. В данном случае дефицит угля, который Украина хронически испытывает последние годы, никак нельзя списать ни на нежелательность «торговли с сепаратистами» или «государством-агрессором», ни на нежелание «кормить Ахметова».
По мнению Михаила Волынца, виновны в сложившейся ситуации премьер-министр и министр социальной политики, «которые просто занимаются враньем — говорят одно, делают совершенно другое».
Как сообщала 11 октября пресс-служба Министерства энергетики и угольной промышленности, добыча энергетического и коксового угля в Украине с начала года сократилась на 11,5% в сравнении с тем же периодом (январь-сентябрь) прошлого года. На госпредприятиях за этот период добыча угля сократилась на 16,4%.
Складывается парадоксальная ситуация: власти постоянно твердят о катастрофическом дефиците угля, но при этом сокращают добычу угля на подконтрольных Украине государственных предприятиях. Хотя, по оценкам сопредседателя Фонда энергетических стратегий Украины Дмитрия Марунича, разведанных залежей угля Украине хватило бы на 400 лет. Еще несколько лет назад никто не посмел бы даже предположить, что на Украине может возникнуть дефицит угля.
Дело в том, что для повышения рентабельности украинских шахт и наращивания добычи собственного и дешевого угля необходимы существенные инвестиции в угольную отрасль. Однако политическая нестабильность не способствует долгосрочной экономической политике. Украинские чиновники и политики предполагают, что все, что не украдено и не освоено сейчас, может быть украдено и освоено преемниками, следовательно, лучше уж им оставить в наследство долги по зарплатам. И, конечно, гораздо легче сейчас потратить средства на импортный уголь, пусть и «втридорога», чем вкладывать в собственные предприятия, так как плодами (политическими и экономическими) в скором времени может воспользоваться кто-то другой.
Таким образом, угольная промышленность существует в постоянном авральном режиме. Часть зарплаты выплачивают бастующим шахтерам за счет их коллег из других шахт, провоцируя в дальнейшем спорадические забастовки уже на других шахтах.
Тем временем, второй танкер с углем для Украины отправился на днях в дальнее плавание из США. Однако удовлетворить потребности Украины углем из США невозможно и отнюдь не из-за нерадивости шахтеров Пенсильвании, а по причине низкой пропускной способности украинских портов. Для того, чтобы принимать достаточное количество угля, необходимы долгосрочные инвестиции в развитие инфраструктуры портов, а здесь мы сталкиваемся с той же проблемой, что и с долгосрочными инвестициями в собственную угольную промышленность. Куда ни кинь — всюду клин.
