Операция должна проводиться под командованием не НАТО или ЕС, а специального штаба СБ ООН или ОБСЕ и включать российские части.
Пятого сентября, во время саммита БРИКС в китайском Сямэне, президент России Владимир Путин сделал важное заявление по украинской проблеме, которая остается главной причиной конфронтации России и Запада. Отвечая на вопрос о возможности миротворческой операции ООН на Украине, он сказал: «На самом деле ничего плохого здесь не вижу. Я ведь уже многократно говорил, что поддерживаю идею вооружения миссии ОБСЕ, но сама организация ОБСЕ отказывается от вооружения своих сотрудников, поскольку не имеет ни соответствующего персонала, ни опыта подобной работы. В этом контексте наличие миротворцев ООН, даже, можно сказать, не миротворцев, а тех людей, которые обеспечивают безопасность миссии ОБСЕ, считаю вполне уместным… Но, разумеется, речь может идти только о функции обеспечения безопасности сотрудников ОБСЕ. Это первое. Второе. Эти силы должны находиться в этой связи на линии разграничения и ни на каких других территориях. Третье. Решение этого вопроса должно состояться не иначе как после разведения сторон и отвода тяжелой техники. И это не может быть решено без прямого контакта с представителями самопровозглашенных республик — ДНР и ЛНР».
Реакция Запада и Украины была в целом позитивна, но пока весьма туманна и будет, естественно, сопровождаться множеством оговорок. Отклик внутри России тоже не единодушен. Большинство лояльных власти политиков, экспертов и комментаторов были, судя по всему, застигнуты врасплох и немало смущены: ведь до недавнего времени официально полагалось, что данный проект навязывается России Украиной с целью блокировать освободительную борьбу Донбасса.
Сама идея действительно не нова, но по ходу времени претерпевает модификации. Как отметил президент, он и раньше затрагивал этот вопрос, например в ходе прямой линии 14 апреля 2016 года. Тогда он упомянул предложение президента Украины Петра Порошенко о размещении сотрудников ОБСЕ с оружием на линии разграничения. «Я считаю, — сказал Путин, — что это правильное предложение, мы это поддерживаем. Но нужно теперь с западными партнерами проработать, чтобы ОБСЕ приняла такое решение, значительно увеличила бы количество своих сотрудников и, если нужно, прописала бы в мандате возможное наличие у них огнестрельного оружия».
В Китае Путин говорил уже не о вооружении наблюдателей ОБСЕ, а об их защите с помощью военного контингента ООН. Второе Минское соглашение, от февраля 2015 года, не предусматривало размещение такого контингента. Однако примерно во время его подписания президент Порошенко призвал ввести на территорию Донбасса миротворческие силы ООН (подчеркнем: именно на территорию, а не на линию разделения сторон), а чуть позже — полицейский контингент Евросоюза (видимо, по типу операции в Косове в 1999 году). Потом он то отходил от этой мысли, то возвращался к ней.
Как известно, процесс Минск-2 вот уже два с половиной года буксует по всем пунктам, кроме прекращения огня, хотя и это условие регулярно нарушается, в чем стороны всегда обвиняют друг друга. Отведенная поначалу тяжелая техника частично возвращена на линии разделения, а созданный тогда между ними коридор на ряде участков снова занят формированиями той или другой стороны.
Москва и Донбасс видят причину в невыполнении Киевом политических статей Минска-2 (изменение Конституции Украины, закон об особом статусе двух районов, порядок проведения там выборов, закон об амнистии). Выполнение этих условий затруднено украинскими внутриполитическими пертурбациями и широкой кампанией о «российской военной угрозе».
Главная претензия Украины и Запада в адрес России связана с тем, что ей ставят в вину участие в конфликте российских войск. Москва это категорически отрицает, хотя признавала наличие там российских добровольцев и военных отпускников из кадрового состава вооруженных сил. Как сказал о них Путин, эти люди «по зову сердца исполняют свой долг либо добровольно принимают участие в каких-то боевых действиях, в том числе и на юго-востоке Украины». Понятно, что они «исполняют долг» не с пустыми руками, а с тяжелым вооружением, военной техникой и достаточным материально-техническим обеспечением.
Нарастающие экономические санкции и военно-политическое давление Запада на Россию преследуют цель добиться прекращения ею любой военной поддержки двух республик. Москва стоит на том, что не является стороной конфликта и потому санкции против нее безосновательны, а реальная цель давления — это снова поставить Россию на колени и помешать ей проводить в жизнь свои международные интересы. Вместо этого давить нужно на Киев, чтобы заставить его выполнять Минские соглашения. В частном порядке высказываются опасения, что отзыв российских военных добровольцев повлечет быстрый распад государственных образований ДНР и ЛНР, а также спровоцирует новую попытку Киева решить вопрос военным путем, как было летом 2014 года.
Получается замкнутый круг, причем многоуровневый. С тупиком минского процесса (в котором, отметим, тема Крыма не фигурирует) состыкованы взаимные экономические и политические санкции России и НАТО/Евросоюза; наращивание вооруженных сил по обе стороны их сухопутных и морских границ; эскалация военных учений и рискованные сближения кораблей и самолетов. Несомненно, такое положение — одна из главных причин тупика на всех переговорах об ограничении вооружений и влечет деградацию существующих соглашений в этой области. В результате мир оказался на пороге новой гонки ядерных и обычных (высокоточных) вооружений, наступательных и оборонительных систем стратегического и регионального класса.
И все это при наличии явного общего врага в лице международного террористического фронта исламистов. Борьба с ним требует беспрецедентного объединения усилий и ресурсов цивилизованного мира, чему, как показывает сирийская эпопея, мешает конфронтация России и Запада вокруг Украины и в целом на постсоветском пространстве.
Провозглашенная Путиным идея размещения военного контингента ООН на линии разграничения в Донбассе могла бы стать началом распутывания клубка противоречий, завязавшегося в последние годы. Однако она требует некоторой логической завершенности. Как наблюдатели ОБСЕ с огнестрельным оружием, так и их защитники — миротворцы ООН будут способны разве что отбиться от малых бандгрупп, но не от артиллерийских обстрелов и военных вылазок боевых частей через линии разграничения. Они будут, как и раньше, наблюдать за нарушениями, пусть и под охраной «голубых касок» ООН, но не смогут обеспечить главного: полного взаимного прекращения огня и отвода тяжелой боевой техники, надежного предотвращения возобновления военных действий с любой стороны.
Для окончательного прекращения войны на юго-востоке Украины в качестве первого, но необходимого условия реализации Минских соглашений нужна полномасштабная миротворческая операция по мандату Совбеза ООН, предпочтительно с привлечением воинских контингентов стран ОБСЕ, оснащенных бронетехникой, артиллерией, авиацией и беспилотниками. Этот контингент должен иметь право и возможность с целью самозащиты подавлять огнем любые обстрелы и пресекать другие нарушения двух первых и ключевых пунктов Минских соглашений (прекращение огня и отвод тяжелых вооружений и техники).
Эта операция должна проводиться не под командованием НАТО или Евросоюза, а под руководством специального штаба Совбеза ООН или ОБСЕ. Далее, многосторонний контингент получит задание не занять территорию Донецкой и Луганской республик, а встать в коридоре между двумя линиями прекращения огня, образованными перемириями Минска-1 и Минска-2 (от которых и должны отводиться тяжелые вооружения). Таким образом, операция по своему типу будет аналогична не мероприятию в Косове в 1999 году, а скорее миссии ООН на Кипре с 1974 года.
В-третьих, в составе миротворческого контингента обязательно должны быть российские части, иначе Донецк и Луганск не согласятся на операцию, памятуя, как миротворцы НАТО не предотвратили антисербских погромов в Косове. Границу двух республик с Россией под наблюдением инспекторов ОБСЕ будут на законных основаниях пересекать грузы и люди, обеспечивающие российскую миротворческую миссию — до передачи ее украинским пограничникам после выполнения остальных условий Минска-2. Одновременно с решением о миссии ООН следует начать процесс взаимного снятия связанных с вооруженным конфликтом экономических и других санкций России и Запада.
Понятно, что все это имеет смысл только при условии, что восстановление мира на юго-востоке Украины действительно является главной целью основных участников процесса, как они официально заявляют. Данная оговорка отнюдь не лишняя. Со всех сторон в конфликт вовлечены силы, преследующие иные интересы, и, более того, рассчитывающие на его расширение и на извлечение из этого тех или иных выгод.
Идея миротворческой операции в Донбассе возникла не только что. В ноябре 2014 года группа независимых российских и американских специалистов обсуждала эту тему в узком кругу на одном финском острове. По итогам дискуссии российские представители обнародовали упомянутую концепцию в прессе, но в тот момент она была отвергнута как Украиной, так и Западом, да и в России не встретила поддержки. Однако, как видно, хорошая идея не умирает — она возрождается, когда для нее созревают политические условия.
Таким образом, речь идет о масштабном мероприятии, требующем политической воли всех сторон, значительных затрат и организационных усилий. Против этой идеи легко предвидеть множество возражений различного порядка, и прежде всего — что возникнет замороженный конфликт.
Безусловно, в таком конфликте ничего хорошего нет, но следует трезво оценивать реальные, а не надуманные альтернативы. Они — в неизбежной стагнации положения с периодическими боевыми столкновениями, обстрелами, жертвами и разрушениями. Они — в переходе военно-политического и экономического противостояния России и Запада в хроническое состояние, в новую холодную войну. А в худшем случае — в развертывании масштабных боевых действий с прямым вовлечением войск России и НАТО со всеми вытекающими последствиями. По сравнению с такой перспективой все требуемые усилия и ожидаемые издержки миротворческой операции не так уж велики.
По-другому не получится. За прошедшие три года все попытки решить вопрос иными декларативными, дипломатическими, военными и санкционными способами не дали устойчивого положительного итога. Уинстон Черчилль недаром говорил: «Как бы прекрасна ни была ваша стратегия, полезно время от времени проверять ее результаты».
Только на основе миротворческой операции ООН можно установить в Донбассе прочный мир, выполнить все пункты Минских договоренностей и приступить к решению более широких проблем, возникших между Россией и Украиной, равно как и в отношениях России с Западом в Европе и в глобальном масштабе.
Алексей Арбатов
