Чуть больше половины украинцев (52%) считают, что для урегулирования вооруженного конфликта в Донбассе следует соглашаться на компромиссы с Россией. Таковы результаты социологического исследования, проведенного Фондом «Демократические инициативы» и социологической службой Центра Разумкова.
В мае 2016 года такого мнения придерживались 47% украинцев. То есть число тех, кто «за мир» в «незалежной» немного выросло. А число тех, кто считает, что мира в Донбассе можно достичь лишь с позиции силы — когда одна из сторон победит, осталось неизменным — 18%.
Вместе с тем, по результатам опроса, более половины украинцев (55%) поддерживает предложение законодательно признать неподконтрольные территории Донецкой и Луганской областей оккупированными. И лишь 22% против такой идеи.
Результаты опроса, как видим, довольно противоречивы. Мало того, прошедшие три года показали, что на компромиссы украинская сторона готова была идти только после очередного военного поражения.
Так возможен ли какой-то компромисс без очередного военного обострения?
— Компромисс, по большому счёту, уже состоялся, — считает политический аналитик международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок. — Его суть в том, что Украина, по-прежнему, называет Донбасс своей территорией, а по факту почти полностью отказалась от социальных обязательств перед жителями на территории ДНР и ЛНР. Эти республики существуют независимо от Киева, и на деле пытаются сделать всё возможное для интеграции с Россией. Продукция предприятий, действующих на этой части Донбасса, экспортируется в Россию, в качестве основной денежной единицы используется российский рубль и так далее. Ясно, что политики и радикалы всех мастей на Украине пытаются разжечь воинственные настроения. Но всё чаще алармистские призывы рассчитаны на потребление не украинской, а западной публики. В целом же украинский медиамейнстрим снизил градус воинственности и это сказывается на том, что всё больше громадян склоняются к поиску компромиссов, а не к силовому решению донбасской проблемы.
«СП»: — Между тем, если верить данным опроса, число тех, кто хочет силой оружия подавить Донбасс, в «незалежной» даже выросло немного за два года с 14% в 2015 году, до 18% сейчас.
— Разница в 4% близка к статистической погрешности. Кроме того, «обещать — не значит жениться». А по идее, все те, кто выступает за войну против Донбасса, должны были ещё вчера вступить в ряды ВСУ и сидеть в окопах. На самом же деле, «диванные войска» на Украине воевать в реальности не хотят, мечтая, что за них Донбасс «освободит» кто-нибудь другой, желательно, войска НАТО. Это подтверждает и тот факт, что число желающих служить в армии на Украине не растёт вместе с числом тех, кто на словах выступает за войну.
«СП»: — Вы упомянули о том, что компромисс по Донбассу между Москвой и Киевом состоялся. Однако это очень зыбкий компромисс. Не говоря уже о том, что едва ли не еженедельно мы узнаём о погибших и пострадавших от снарядов ВСУ мирных жителях Донбасса. Насколько долго может существовать такой «компромисс»?
— Как показывает пример Нагорного Карабаха, такой «подвешенный» компромисс может существовать довольно долгое время. Если почитать армянские и азербайджанские источники, то там мы встретим гораздо больше упоминаний о случаях обстрелов, чем мы встречаем в российских СМИ. Само собой, что каждая сторона обвиняет другую в том, что та «начала первая».
Что касается Донбасса, то у меня всё чаще возникает парадоксальная мысль, что обстрелы украинской армии направлены не на то, чтобы подавить сопротивление «сепаратистов», а как раз на то, чтобы окончательно оттолкнуть Донбасс от себя. Поскольку нынешний киевский режим в страшных снах видит возвращение Донбасса с миллионами жителей, перед которыми необходимо нести социальные обязательства. Да ещё и населения, которое по большей части привыкло воспринимать украинскую власть как враждебную. Поэтому такими обстрелами ВСУ расстреливает малейшее желание жителей ЛНР и ДНР попроситься обратно в Украину. Возвращённый Донбасс создаст гораздо больше проблем для Петра Порошенко, чем Донбасс независимый.
«СП»: — Тем не менее, возможно ли заставить Киев соблюдать хотя бы пункт Минских соглашений о прекращении огня и отводе вооружений?
— Это было бы возможным, если бы в ответ на обстрелы украинскими войсками городов Донбасса прилетали «вежливые зелёные самолёты», которые уничтожали бы тяжёлую артиллерию ВСУ на 10 километров вглубь украинской территории. Однако Россия на это не решается, предпочитая вести затяжную войну на политическом и дипломатическом уровне.
«СП»: — Одновременно более половины украинцев считают, что территории ДНР и ЛНР надо официально объявить оккупированными. Обращает внимание, что даже на Юго-Востоке (если верить социологам) это мнение разделяет почти половина жителей.
— Надо понимать, что времена второго Майдана, когда украинское общество на самом деле было разделено примерно пополам (половина за интеграцию с Россией, половина — за сближение с Западом), прошли. Сейчас под воздействием самых разных факторов примерно 60% украинцев занимают прозападные, а вернее, антироссийские позиции, и примерно 40% по-прежнему считают, что дружить надо с Россией, хоть и не всегда имеют смелость об этом сказать. При этом у тех, кто, условно говоря, занимает пророссийские позиции, нет своего политического представительства в структурах власти. «Оппозиционный блок» существует на осадном положении, и, кроме того, ведёт себя крайне непоследовательно. На этом фоне большинству украинцев удобнее думать, что это не сами жители Донбасса не захотели жить в «постмайданной» Украине, а что это пришли «русские оккупанты» и заставили всех воевать с киевским режимом.
Надо понимать, что антироссийский вектор украинскому обществу начали задавать не в феврале 2013 года, а гораздо раньше, ещё с эпохи «коренизации» в 30-х годах прошлого века, а затем — практически сразу после распада СССР. На этом фоне можно даже удивляться, что на Украине остались миллионы людей, симпатизирующих России, что сделало возможным воссоединение с Крымом. Да, украинцы склоняются к тому, чтобы договариваться с Россией по поводу Донбасса, но происходит это не потому, что они лучше относятся к России и Русскому миру, а, видимо, по чисто практическим соображениям. Единственное, что может буквально заставить украинцев лояльнее относиться к России — это экономика. Поскольку Европа, несмотря на все обещания, не даёт украинским товарам свободного доступа на свой рынок, как об этом мечтали в «незалежной». Сама линейка того, что Украина, согласно договору о евроассоциации, может экспортировать в Европу, невелика. Мало того, даже входящие в список товары можно продавать в ЕС в крайне ограниченных количествах. Речь, главным образом идёт о нескольких видах сельхозпродукции. Если украинцы одумаются и поймут, что в итоге они могут остаться без промышленности, путь у них один — пытаться развивать экономические связи с Россией.
«СП»: — Придаст ли получение жителями ЛНР и ДНР российского гражданства устойчивости тому компромиссу, о котором мы говорили в начале?
— С одной стороны — да. Для жителей Донбасса такой вариант был бы наиболее приемлемым из реальных. Однако Россия может попасть в сложную ситуацию — представьте, если гражданина Россию убивают при очередном обстреле со стороны ВСУ, что должна делать Россия?
«СП»: — Задействовать «вежливые зелёные самолёты» для нанесения удара по огневым точкам, откуда стреляли по мирным городам?
— Остаётся надеяться, что наша власть, затевая упрощённое получение российского гражданства для жителей Украины и ЛДНР, просчитала основные риски на тот случай, если на Донбассе появятся сотни тысяч новых граждан России.
Алексей Полубота
