9 июля госсекретарь США Рекс Тиллерсон прибудет в Киев. Пресс-служба Администрации президента Украины уточнила, что Пётр Порошенко обсудит с американским дипломатом вопросы, связанные с укреплением стратегического партнёрства между странами и продолжением координации усилий по противодействию «российской агрессии» против Украины.
Почти тремя неделями ранее украинский лидер посетил Вашингтон, где провёл переговоры со своим американским коллегой Дональдом Трампом и представил Тиллерсону план по более активному привлечению Вашингтона к решению украинского кризиса. При этом Порошенко сказал, что не видит необходимости во включении США в «нормандский формат».
Визиту главы Госдепартамента в Киев будет предшествовать саммит G20 в немецком Гамбурге, главным событием которого станет первая встреча президентов России и США. Как уточнил заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков, в центре внимания лидеров будут сирийский и украинский вопросы.
О том, по какому сценарию может пойти урегулирование конфликта в Донбассе, в интервью изданию Ukraina.ru рассказал директор Института стратегических исследований «Новая Украина» Андрей Ермолаев.
О чём свидетельствует такой порядок проведения переговоров: Трампа и Порошенко, затем лидеров G20 и, наконец, Тиллерсона и Порошенко?
Во-первых, на встрече в Киеве речь будет идти о более чётком плане-графике реализации обязательств по Минским соглашениям, потому что в американской и европейской политике украинский вопрос стал частью предвыборной программы. Репутация многих европейских политиков пострадала из-за того, что они взяли на себя ответственность за поиск выхода из конфликта в Донбассе, но не смогли достичь успеха. Прежде всего, это коснулось ушедшего президента Олланда и канцлера Ангелы Меркель. Украинский вопрос сказывается и на репутации Трампа, обвиняемого во всех смертных грехах, отношениях с Россией и неактивности на украинском направлении, поэтому американская сторона будет требовать от Киева чётко ограниченного по времени выполнения Минских соглашений. Не исключаю, что речь идёт о полугоде.
Во-вторых, Тиллерсон может продвигать тезис о необходимости активных двусторонних контактов, а в идеале переговоров между Россией и Украиной по спорным вопросам, связанным с Крымом и Донбассом. Двусторонний формат не рассматривается американской стороной как альтернативный, скорее, как более действенный и понятный формат для преодоления конфликтов. По большому счёту нужно более чёткое институциональное оформление этих контактов либо в виде рабочей группы, либо в группе высокого уровня в идеале с участием президентов, которые выглядели бы как серия переговоров, сопровождающих выполнением обязательств, которые стороны взяли в «нормандском» и минском форматах.
Почему американцы могут потребовать ограничить реализацию Минских соглашений именно шестью месяцами?
Уже известно о недовольстве ряда крупных энергетических компаний США санкционной политикой, которая существенно усложняет их работу на рынке и ограничивает их интересы. Кроме того, в следующем году позиция европейских лидеров будет более жёсткой по украинскому вопросу, и они в одностороннем порядке могут начать сворачивать санкции, учитывая важную для Брюсселя роль проекта «Северный поток».
Предстоящие выборы в Германии и России, а также непростая ситуация в американской политике создают дополнительные риски срыва существующих договорённостей переговорного поля. Кроме того, активизировалась партия войны в Киеве, которая реально ставит под угрозу срыв Минских соглашений и вообще речь может идти о переходе к неуправляемому конфликту. Возможно, Тиллерсон предупредит Киев о недопустимости эскалации военных действий. Не исключаю, что экологические и гуманитарные вопросы могут стать серьёзным и публичным поводом для новой повестки по конфликту, потому что они выходят за рамки войны и мира и связаны с судьбой региона и миллионами людей, с угрозой появления экономических переселенцев. Украина стоит на грани Чернобыля-2, это не преувеличение.
Какова позиция Вашингтона по украинскому вопросу?
Формула, которая была заявлена Трампом, работает до сих пор: украинский вопрос — это прежде всего европейский вопрос, и те форматы, в которых проблема выхода из состояния войны достижима, должны укрепляться.
При этом США будут не только поддерживать существующие переговорные форматы, но и иметь свою особую роль негласного и непубличного посредника в возможных двусторонних контактах между Россией и Украиной по решению вопросов о гарантиях прекращения конфликта, демилитаризации региона, установлении границы и достижении определённости, когда завершится санкционный период. В украинских СМИ активно обсуждают возможность появления уполномоченого со стороны США, который может стать «американским послом» в переговорах. Я считаю, что не нужно преувеличивать роль такой фигуры, потому что формально Штаты будут занимать нейтральную позицию в отношении «нормандского» и минских форматов, но будут активны в дипломатии без галстуков.
Чего вы ждёте от переговоров лидеров стран G20?
Более жёстких инициатив по оформлению обязательств сторон нормандских переговоров, о чём намекнул Макрон, и сохранения давления на Россию, но с какими-то внятными сроками реализации соглашений по преодолению конфликта.
Сейчас в центре внимания консультаций Тиллерсона в Киеве и G20 будет вопрос о повышении ответственности и переводе контактов в де-юре обязательные к исполнению. Желательно исполнить обязательства в короткие сроки, чтобы не допустить неуправляемости конфликта и новой волны эскалации в Донбассе.
Минский формат мистифицирован. Нужно говорить о его усилении: консультативный процесс должен быть преобразован в минские переговоры, потому что сейчас мы имеем дело с протоколами-рекомендациями, которые игнорируют почти все, а нам нужны переговоры с выходом на директивные документы, обязательные к выполнению.
С чем связана необходимость проведения отдельных российско-украинских переговоров?
Двусторонние переговоры не просто нужны, а критически назрели. В своё время я и мои коллеги выступили за астанинский проект. Очень рад, что Назарбаев на днях выступил с очередной инициативой со стороны Казахстана стать площадкой для двусторонних переговоров, которые представляют собой ещё один компонент нормандского и минского форматов как третий элемент, потому что есть огромное количество неразрешённых проблем в российско-украинских отношениях, связанных с обвинениями в агрессии, гибридной войне. Особняком стоит «отложенный» вопрос Крыма. В перспективе его нужно решать, как бы сейчас Москва и Киев ни трактовали статус полуострова, это тема «отложенного будущего», над которым придётся работать. Наверно, мы уже не вернёмся в прошлое, но и так как сейчас долго длиться не может. Эти вопросы должны лечь в основу двусторонних переговоров как на экспертном уровне, так и на уровне политической группы высокого уровня.
Не нужно забывать, что в 2018 году истекает срок действия Большого договора о дружбе, который и сейчас по сути стал никчёмным, его нормы не выполняются, но номинально он действует. Если его не продлят, то разрушится огромная правовая база между двумя странами. Кто возьмёт на себя ответственность за будущее хоть каких-то двусторонних отношений? Лидеры должны проявить политическое мужество и сделать шаг в этом направлении, иначе исторический раскол может обернуться трагедией в будущем.
