Пока Петр Порошенко нервно ждал в Вашингтоне встречи с Дональдом Трампом, в центре Киева было много огня и дыма. Горел старинный дом по адресу Крещатик 40/1, расположенный на углу улицы Хмельницкого, напротив только что отреставрированного ЦУМа. Здание, которое пережило гражданскую и великую отечественную войну, было знаковым для многих поколений киевлян. Здесь, в меблированной гостинице Кане (по фамилии основавшего его в 1874 году французского купца), жил во время работы над росписями Владимирского собора Михаил Врубель, а затем останавливались Карпенко-Карый, Саксаганский и Максим Рыльский.
С начала тридцатых в доме размещался Центральный Гастроном, а со стороны улицы Хмельницкого много лет торговали на вынос «перепичками» — традиционным киевским вариантом сосиски в тесте, которая была популярна у гуляющих по главной улице Украины туристов. В результате пожара, который тушили восемь пожарных машин, выгорело более тысячи квадратных метров здания — и теперь можно сказать, что отель Кане нужно будет отстраивать заново.
Накануне пожара памятник истории и архитектуры находился в полном запустении. Аварийное здание на несколько лет закрыли драпировкой в виде огромного желто-голубого флага, и когда огонь охватил крышу дома, она тоже занялась, что придавало пожару жутковатый и символичный вид. Однако, несмотря на это, никто не поспешил в этот раз обвинить в поджоге российского президента — несмотря на то, что пожар самым неприятным образом совпал с вашингтонским визитом украинского президента. Версия о поджоге действительно рассматривалась журналистами и городской общественностью как одна из самых вероятных причин возгорания — потому что пламя с самого начала вспыхнуло с большой силой, что могло указывать на наличие легковозгорающихся веществ. Однако, в нем начали обвинять застройщиков, которые давно собирались использовать этот золотой в смысле стоимости земли участок под высотную коммерческую застройку.
«Еще лет пять тому назад его собирались капитально перестраивать, наплевав на статус памятника. Может быть, кто-нибудь думает, что после пожара реализовать строительные планы будет легче», — сразу же высказался об этом известный историк-киевовед Михаил Кальницкий. И действительно — планы перестройки или полного сноса гостиницы Кане существовали еще с нулевых годов — причем, в виде конкретных архитектурных проектов, которые были опубликованы в интернете. И если первый их вариант предлагал нарастить над зданием несколько этажей, то во втором случае на месте сравнительно небольшого исторического дома предлагали построить двенадцатиэтажную, увенчанную башней высотку, которая должна была радикально изменить всю панораму центральных кварталов Киева. Больше того, проект предусматривал строительство огромного двухярусного подземного паркинга, который мог повредить все существующие подземные коммуникации квартала и создать угрозу работе проходящего рядом метро.
Естественно, за такой инициативой могли стоять только очень влиятельные люди. И сегодня борцы против уплотнительной застройки указывают на их возможную причастность к поджогу. Дело в том, что участок площадью 0,15 га, на котором стояла гостиница Кане, был без особого шума отчужден из городской собственности при мэре Леониде Черновецком — причем, его владельцем якобы является его бывший зять Вячеслав Супруненко. При этом, проектная документация с большим скандалом прошла через Минкульт и согласительные комиссии. И многие полагают, что внезапно вспыхнувший пожар, фактически, открывает застройщикам дорогу для полного уничтожения дома и строительства 55-метрового монстра, в тени которого окажется расположенный рядом ЦУМ.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Во Львове подожгли банки
Действительно, поджог исторических зданий давно является инструментом киевских застройщиков. В 2007 году их обвиняли в уничтожении уникального деревянного здания на Крещатицкой набережной, через год таким же образом подожгли дом-музей Григория Светлицкого, а усадьбу Мурашко жгли целых три раза. Другие резонансные пожары, которые могли быть связаны с застройкой, происходили в последние годы на Софиевской, Михайловской, Костельной, Малой Житомирской, Златоустовской улицах. И неподалеку от места нынешнего пожара — на Богдана Хмельницкого 12/14.
При этом, поджогам часто способствовало неудовлетворительное состояние, в котором находились многие памятники архитектуры — как и гостиница Кане, которая не проходила капитальный ремонт еще с советских времен. Поджечь пустующие, аварийные или полуаварийные здания было сравнительно легко, потому что за ними никто не смотрел. А затем в этом, как правило, обвиняли ночующих в таких руинах бездомных.
Слухи, которые связывают крещатицкий пожар с Вячеславом Супруненко интересны еще и тем, что происшествие совпало с ростом его бизнес-активности. Накануне Майдана Супруненко покинул Киев, опасаясь результата расследований коррупционной деятельности «молодой команды» Черновецкого, которой занимались с подачи мэра Александра Попова и тогдашнего заместителя генерального прокурора Рената Кузьмина, открывшему против Супруненко уголовное дело. Однако, победа Майдана помогла беглецу вернуться с репутацией патриота, пострадавшего от преступной власти — и сегодня пресса приписывает Вячеславу и Александру Супруненко контроль над «Асвио Банк», который обслуживает крупнейшие предприятия столицы — включая крупнейшего производителя хлебобулочных изделий «Киевхлеб», крупнейшего производителя муки «Киевмлын», Украинский НИИ питания, биотехнологии и фармации и страховые компании «Энергорезерв» и «Укрэнергополис».
При этом, Супруненко занимался и строительным бизнесом — в 2009 году он даже приобрел с помощью тогдашнего зятя контрольный пакет акций «Киевгорстроя». Причем, критики считали эту сделку коррупционной — что и заставило бизнесмена бежать из страны от преследований «диктаторского режима». Поэтому, совсем не исключено, что когда на месте дома Кане начнут строить увенчанный шпилем дом, бенефициаром этого станет владелец земельного участка, на котором он расположен.
Как бы там ни было, разговоры о поджоге на Крещатике явно свидетельствуют о том, что ни городская, ни украинская власть не контролирует ситуацию в центре украинской столицы — раз уже там можно жечь здания прямо на главной улице. Многие участники Евромайдана требовали покончить с беспределом уплотнительной застройки на месте памятников истории и архитектуры, которые приводили в негодность подобным преступным путем. Однако, спустя три года мы видим, что эта практика сохранилась — и даже приобрела еще более наглый и демонстративный характер.
