На этой неделе либеральная общественность была охвачена нешуточным волнением по поводу дела Руслана Соколовского, молодого блогера, выложившего в сеть видео, запечатлевшего, как он ловил покемонов в православном храме, сопровождая свои действия циничными комментариями. 11 мая Верх-Исетский районный суд Екатеринбурга приговорил молодого человека к трем с половиной годам условно по трем статьям Уголовного кодекса РФ. Он был признан виновным в возбуждении ненависти, оскорблении религиозных чувств верующих и незаконном обороте технических средств негласного получения информации.
В целом довольно мягкий приговор (ожидалось, что юноша вполне может «схлопотать» реальный срок) вызвал, тем не менее, возмущенный ропот в либеральных рядах, квалифицировавших назначенное судом наказание как жестокую расправу за выражение Соколовским собственного критического мнения об опекаемом государством мракобесии официозного православия. Собственно, меня не очень интересует, насколько релевантны подобные оценки приговора. В данном случае меня больше интересует солидарная реакция свободомыслящих людей и в России, и за ее пределами, посчитавших своей высокой обязанностью вступиться за возмутителя спокойствия и ниспровергателя основ.
В принципе, это, пожалуй, можно считать вполне позитивной практикой. Коллективная кампания с обязательными вкраплениями истерики по поводу нарушения или ограничения права на выражение мнения или свободу слова по крайней мере способна слегка гуманизировать судебную практику, не давая карающему мечу правосудия рубить наотмашь. Очевидно, что вердикт по делу Соколовского оказался не в пример мягче, нежели приговор, вынесенный Pussy Riot, которые были тоже обвинены в разжигании ненависти и оскорблении чувств верующих.
Я вообще не имею ничего против правозащитного пафоса, который часто является маршрутизатором солидарной реакции прогрессивного сообщества на действия государства. Права человека нуждаются в защите.
Однако крайне сложно бывает понять, почему эти же самые люди слепнут и глохнут каждый раз, когда речь заходит о повсеместной и широкомасштабной практике нарушения прав человека на Украине, на фоне которой Россия кажется оплотом свободы и демократии.
10-го мая украинское представительство международной правозащитной организации Amnesty International, суммировав итоги празднования Дня Победы на Украине, выступило с осуждением введенного в стране запрета на советскую символику и случаев задержания граждан. Директор представительства Оксана Покальчук заявила, что «такие меры не только не освобождают Украину от советского наследия, от драконовских законов и практик советских времен, но, наоборот, сближают с ними нас и нашу стран». По ее словам, действия украинских властей нарушают право на свободу собраний и выражения мнения. Ровно все так, как любят представители «прогрессистского» лагеря, неважно в России, на Украине или еще где-нибудь.
Этот редкий случай использования правозащитниками единых стандартов оценки происходящего на разных территориях, одна из которых по умолчанию считается европейской, терпимой и демократичной, а другая — подавляющей гражданские свободы, увы, не послужил поводом для украинских и российских правозащитников подкрутить резкость, чтобы обнаружить на Украине дело, в чем-то аналогичное делу Соколовского. Еще 4-го мая Галицкий районный суд города Львова приговорил студента третьего курса Львовского национального Университета имени И.Франко к двум годам и шести месяцам условного срока. В течение последнего года, пока шло следствие, молодой человек сидел в СИЗО.
Матлаха обвинили в «распространении тенденциозной информации, направленной на идеализацию и популяризацию коммунистической идеологии». Вот список вещественных доказательств из приговора суда: «комсомольский билет, учебник «Капитал» К. Маркс, георгиевская желто-синяя лента с красной строчкой, приглашения с надписью «Гость ХХIХ внеочередного съезда ПСПУ», 14 дождевиков, 5 флагов, 19 футболок, 7 кепок и 5 дисков с коммунистической символикой, 8 комсомольских билетов, учетные карточки, бланки учетных карточек ЛКСМУ, открытки с коммунистической символикой, которые находятся на хранении в ГУ ЧП Украины во Львовской области — подлежат уничтожению».
Похожие сроки, в чем-то сходные обстоятельства — во львовском случае речь также идет о наказании за мнение, однако никакого интереса к этой истории либеральная публика не проявила. А совсем свежее — массовые возбуждения уголовных и административных дел против участников празднования Победы в Днепропетровске и Кривом Роге — это разве не причина бить во все колокола и вставать грудью на защиту людей, пусть их мнение и отличается от вашего, вышедших на улицу только для того, чтобы продемонстрировать иную, несхожую с позицией государства, точку зрения?
Увы, с давних пор «прогрессисты» всех сортов и видов не считают необходимым заступаться за тех граждан, чьи взгляды противоречат их собственным. Всякие коммунисты, донбассовцы, патриоты России и прочий биологический мусор, видимо, недостоин того, чтобы его права защищало высокое собрание представителей свободолюбивой общественности.
Я все же хотел напомнить, что приписываемое Вольтеру высказывание «Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить» лишено каких бы то ни было указаний на то, какое именно мнение следует считать верным, а какое нет. Цитируемые слова можно трактовать только одним образом — безусловным, требующим безоговорочной защиты, является право говорить вне зависимости от того, согласен ли защитник со сказанным или нет.
