Есть некая несправедливость в том, что писатели Пелевин и Сорокин принадлежат русской литературе. Ведь украинская политическая реальность то и дело подкидывает нам чисто пелевинские сюжеты, которые как будто пришли в жизнь со страницы постмодернистских романов. Я снова подумал об этом, читая сообщение пресс-секретаря президента Святослава Цеголко, который описывал из Мюнхена подробности короткой, но яркой встречи своего шефа с вице-президентом США Майком Пенсом.
«Во время переговоров с вице-президентом США Петр Порошенко показал ему обгоревшее Евангелие, обнаруженное на поле битвы с российскими агрессорами. Святое Письмо, которое держал у своего сердца украинский солдат незадолго до гибели, нашли развернутым на страницах Евангелия от Марка, где написаны слова Христовы: «Ободритесь; это Я, не бойтесь», — рассказывает Цеголко.
Поначалу мне захотелось смеяться от этого пафоса, вспоминая все того же Пелевина, и представляя себя, как президентские политтехнологи, получив специфическое задание сверху, листали Библию и готовили это театральное шоу для одного из самых влиятельных политиков планеты. Если, конечно, мы не возьмём на веру трогательную историю о сгоревшей на солдатской груди книжке, которая чудным промыслом Божьим открылась на уцелевшей и подходящей к случаю фразе. Но потом стало стыдно. Стыдно за невыносимую, приторно-лицемерную пошлость, которой отдает этот плохой политический перформанс, полностью профанируя реальные человеческие трагедии гибнущих на фронте украинцев.
Это неприятное чувство еще более усилилось после новостей о том, что депутат Верховной Рады Светлана Залищук практически одновременно сделала похожий подарок американскому сенатору Джону Маккейну, который также присутствовал на мюнхенской встрече. «Я привезла Маккейну осколок осколочно-фугасного снаряда 125 мм от российского танка Т-90, который утром 31 января 2017 года приземлился на площадку возле Центральной районной больницы в Авдеевке», — сообщила об этом Залищук, как будто она сама была свидетелем этого обстрела, и наверняка знала, откуда в действительности вылетел этот снаряд.
Но дело даже не в сомнительной достоверности рассказанной Маккейну истории, от которой веет не искренней попыткой передать ужас страдающих от обстрелов кварталов, а плохо поставленной пропагандой. Дело в том, что, подарочный осколок от Залищук до неприличия копировал сгоревшую Библию от президента Порошенко. Который, в свою очередь, тоже копировал свои действия в январе 2015 года, когда он привез в Давос покорёженные фрагменты взорванной у Волновахи маршрутки.
«У меня тут часть автобуса из Волновахи. И тут есть следы российской ракеты, которая попала в людей. Для меня это символ террористических атак против моей страны. Такой же символ, как журнал Charlie Hebdo, и как террористическая атака, которая была совершена под руководством российского офицера, когда сбили малайзийский самолет», — велеречиво сказал тогда Порошенко, и это вызывало у аудитории недоумение и насмешки. Не потому, что западные журналисты не сочувствовали этой трагедии, а именно в силу неуместной пошлости этого политического представления с элементами художественной постановки. А ведь тогда Порошенко еще не занимался самоповтором, как это сделали они в этот раз вместе с Залищук. Что, естественно, не осталось без внимания украинских и иностранных журналистов, сразу вспомнивших давнишнюю историю в Давосе.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Савченко: Власти оказались не готовы к обострению ситуации в Авдеевке
Предпринимая подобные действия, украинские политики каждый раз рассчитывают на силу воздействия их театрализованного, драматического эффекта. Как будто они всерьез верят, что это может повлиять на опытных политиков, прекрасно знающих подноготную ситуации на Донбассе. Но все губит нарочитость и пошлость этой визуализированной через яркие образы, которая профанирует эти действия.
Надо отметить, что это является родовым проклятьем современной украинской культуры. На пепле сожженного майдана так и не взошли ростки нового великого искусства — несмотря на внешнюю яркость протестов, несмотря на то, что эту тему щедро удобряли финансовой и административной поддержкой со стороны международных фондов, государственных структур и отечественных благотворителей, вроде олигарха Виктора Пинчука. Ведь за минувшие три года тема «Революции достоинства» превратилась в модный тренд, которым в полной мере воспользовались многочисленные художники, представив на Западе и в Украине сразу несколько фильмов, десятки разнообразных выставок, театральные постановки, инсталляции и перформансы.
Увы, мы не увидели среди всего этого большого, сильного и нового искусства. Причем, вне зависимости от идеологического посыла представленных художниками работ, которые всегда трактовали события Евромайдана в русле официоза, не осмеливаясь критиковать его ни в общих, ни в частных моментах. Здесь было много ничем не прикрытой конъюнктуры, бравурной пафосной пропаганды, заигрывания с национальной темой, спекуляции на судьбах погибших людей, много пустого и глубоко вторичного постмодернизма, который бессмысленно копировал давно вышедшие из моды тренды. И пошлость — как общая сумма всего перечисленного.
Стагнация коснулась даже литературы — так, Сергей Жадан публично признался в том, что Евромайдан и война до сих пор не дали нам своего Хемингуэя или Ремарка. На что ему иронично заметили, что этих писателей могли бы и посадить сейчас за антимилитаристский характер их книг. А известного, талантливого днепропетровского поэта Александра Кабанова подвергли остракизму за одно только иронически-критическое замечание о свежепереименованном киевском проспекте имени Степана Бандеры. Таких комичных цензурных эпизодов более чем достаточно, а в Украине нет даже своего собственного Пелевина с пародийными памфлетами в адрес власти — ведь там, где нет свободы, никогда нет и самого творчества.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Поэтесса «Майдана»: В нашей стране — тоталитарный режим
Стоит отметить, что эта полная импотенция современной украинской культуры — важный признак ущербности нынешнего политического режима — особенно ярко заметна на контрасте с впечатляющим культурным расцветом, который произошел сто лет назад в постреволюционных России и Украине. Несмотря на две кровавые войны и жесткий политический режим, в первое десятилетие советской власти возникали и развивались десятки творческих школ, масса соперничавших художественных и литературных течений самого разного толка. И это дало эпохе блестящих писателей, поэтов, режиссеров, художников, драматургов — даже не десятки, а сотни больших имен, многие из которых стали частью мировой культуры, а сейчас преследуются в рамках «декоммунизации». Причем, украинское «Расстрелянное Возрождение» 1920-1930-х было бы корректней назвать становлением массовой украинской культуры, которая как раз и создавалась в те годы.
Просто сравните это с тем, что мы имеем сегодня, когда центр Киева огородили клеткой, и острые на язык киевляне, не сговариваясь, называют это «художественной акцией» нынешней власти —которую следует считать куда более успешной, чем сожженная Библия и осколок для американских политиков.
Такая ирония уместна. Ведь эстетическая и сущностная пошлость, которую демонстрируют нам наши политики — это банальная пошлость тоталитаризма.
