Политическая жизнь постмайдановской Украины протекает в таком галопирующем темпе, что события, которые, кажется, еще совсем недавно были у каждого на слуху, и служили центральной темой официозной пропаганды, всего через пару месяцев полностью исчезают из информационного поля — как будто в Киеве хотели бы поскорее забыть о том, что произошло. К подобным событиям, безусловно, относится так называемая «гражданская блокада Крыма», которая официально стартовала год назад — 20 сентября 2015 года, и несколько месяцев служила топовой темой новостных лент в России и на Украине.
Сейчас, год спустя, о попытках заблокировать полуостров практически не вспоминают даже лидеры крымскотатарского Медждлиса, которые и выступили инициаторами этой кампании. А украинские чиновники и вовсе предпочитают игнорировать эту не очень удобную для Киева тему. И неудивительно — ведь участники блокады не только не сумели достичь задекларированных в начале этой акции результатов, но, по мнению большинства наблюдателей и экспертов, скорее, добились обратного эффекта, еще дальше оттолкнув от себя крымчан.
История блокады
Идея введения полномасштабной экономической блокады Крыма высказывалась функционерами Меджлиса еще в 2014 году, когда киевские власти предприняли в отношении Крыма несколько ограничительных экономических мер, создав прецедент будущей блокадной практике. Так, в частности, было принято решение ограничить подачу пресной воды, которая поступала на полуостров по Северно-Крымскому каналу из резервуара Каховского водохранилища. «Укралізниця» прервала с Крымом пассажирское железнодорожное сообщение, прекратились официальные рейсы автоперевозчиков, затем было введено эмбарго на поставку стройматериалов, а в декабре 2014 года Киев внезапно ограничил подачу электроэнергии, которая поставлялась на полуостров из Украины согласно действующим договоренностям.
Тогда крымские города впервые частично погрузились во тьму. Российские власти тогда быстро договорились о возобновлении поставок электроэнергии. В силу логистики оставшейся еще со времен СССР единой системы российско-украинских энергосетей, некоторые регионы Украины также жизненно зависели от экспорта энергии, которая генерировалась электростанциями в России. Но почин энергоблокаде был положен.
Стоит отметить, что все это время триггерами блокадных инициатив выступали именно лидеры Меджлиса. На пресс-конференции 8 сентября 2015 года они призвали к активизации блокадной политики, которая на тот момент не слишком педалировалась украинским правительством, где, по всей видимости, понимали бесперспективность такой конфронтации. Посетовав на нерешительность этих действий, Мустафа Джемилев, Рефат Чубаров и Ленур Ислямов, заявили, что патриотическая общественность должна взять дело блокады в свои руки, перенимая на себя неотъемлемые функции украинской государственной власти. Чтобы, таким образом приблизить момент деоккупации Крыма. В частности, лидеры «Меджлиса» заявили о необходимости ввести полную энергоблокаду полуострова, отменить провозглашенную там Киевом в 2014 году свободную экономическую зону, максимально ограничить поставки продовольствия и любых коммерческих товаров, а также прекратить поставки рудного сырья для крупнейшего промышленного предприятия Крыма — завода Ukrainian Chemical Products («Крымский Титан»), расположенного в приграничном Армянске.
Киевские власти встретили эти предложения без особого энтузиазма, и глава Меджлиса Рефат Чубаров откровенно признал, что президент Петр Порошенко не поддерживает идею введения экономической блокады.
«У нас очень большие дискуссии по вопросу поставок электроэнергии в Крым», — признавал в комментариях украинской прессе Чубаров. И тогда крымскотатарские националисты решили поставить Киев перед фактом, организовав блокаду Крыма силами своих военизированных отрядов, при активной и деятельной поддержке добровольческих формирований украинских праворадикалов.
Сами себе власть
Украинские националисты из подразделений «Правого сектора», «Айдара», «Азова» и других как раз испытывали серьезный моральный кризис. Бои в прифронтовой зоне перешли в вялотекущую стадию, а интерес общества к происходящему в зоне АТО резко упал. Участие в блокаде Крыма представлялось идеальным выходом из этой ситуации — дежурство на блокпостах в сытой курортной зоне, с возможностью безнаказанно терроризировать проежающих граждан, представлялась отличной альтернативой надоевшему и опасному времяпровождению во фронтовых окопах. Так что весь цвет боевых отрядов националистов за какие-то несколько недель переместился на Перекоп и Чонгар, где были установлены посты участников «гражданской блокады».
Они прекратили движение направлявшегося в Крым и из Крыма грузового транспорта, временно перекрыли железнодорожную ветку на «Крымский Титан», организовали досмотры и обыски проезжающих через границу частных автомобилей. Зачастую их пассажиров банально грабили, требуя отдать продукты и личные вещи, которые, по мнению националистов, подпадали под придуманный ими санкционный список. Подозрительных с точки зрения националистов граждан вообще не пропускали в Крым, или задерживали, не имея на это никаких законных прав. А пограничники бессильно смотрели на этот беспредел.
А затем произошло главное. В ноябре 2015 года группа крымскотатарских и украинских националистов взорвала опоры линий электропередачи, связывающих полуостров с континентальной Украиной, полностью заблокировав поставки электроэнергии в Крым и на некоторые прилегающие территории самой Украины. И почти два миллиона жителей Крыма остались без света, пытаясь обойтись минимальным количеством электричества, сгенерированного местными станциями — что привело к серьезному гуманитарному кризису.
Можно быть уверенным — киевское правительство никак не рассчитывало на реализацию такого сценария. Это понимали и на Украине, и в Европе — так, издание Neue Zuercher Zeitung отмечало, что украинские власти не контролируют действия «гражданских активистов» с автоматами. «Эта блокада не является осознанным решением украинского правительства. За взрыв вышек всех четырех линий электропередач, по которым Крым снабжается электричеством, несут ответственность активисты крымских татар, националисты из «Правого сектора» и других группировок. При этом «Правый сектор» еще летом требовал проведения референдума по поводу «полной блокады оккупированных территорий». В октябре украинский президент Петр Порошенко получил петицию, подписанную 25 тысячами человек, в пользу энергетического эмбарго против Крыма. Порошенко был не в восторге от этой идеи, но после подрыва ЛЭП активисты, по сути, поставили его перед свершившимся фактом».
Таковой была цена за заигрывание с крымскотатарскими и украинскими национал-радикалами. Выпустив из бутылки этого джина, украинское правительство оказалось в ситуации, когда хвост стал вилять собакой. Оно превратилось в заложника политических амбиций ультраправых.
И теперь Киеву приходилось сохранять хорошую мину при крайне плохой и опасной игре, узаконив пограничный беспредел «Правого сектора» и Меджлиса.
Решения вдогонку к беспределу
23 ноября правительство Украины объявило о введении временного запрета на передвижение грузового автотранспорта через границу с Крымом. А16 декабря правительство Украины приняло решение о запрете поставок товаров и услуг в Крым и из Крыма «по всем таможенным режимам… за исключением личных вещей, социально значимых продуктов питания и гуманитарной помощи».
Нелепость этих принятых задним числом решений была вполне очевидна. Потому что в декабре 2015 года было ясно, что тактика «гражданской блокады» не принесла никаких практических результатов — если не считать того, что это дополнительно озлобило жителей Крыма, укрепляя рейтинги российских властей.
Потребности в электроэнергии были в целом покрыты благодаря поставкам через энергомост, проложенный в акватории Керченского пролива, место украинского продовольствия заняли товары российских производителей, а торговый трафик из Украины пошел в обход Крымского перешейка — через территорию России, а украинские туристы продолжили посещать в Крым — причем, их число со временем только росло.
Кроме того, погромный характер блокады вызвал серьезную критику со стороны международного сообщества. 9 декабря 2015 года Управление верховного комиссара ООН по правам человека представило доклад о ситуации на Украине, в котором, указывалось на нарушения прав человека со стороны украинских националистов: «Активисты, участвующие в блокаде, незаконно выполняли функции правоохранительных органов, такие как проверки документов и обыск транспортных средств, при явном попустительстве украинских властей». Как результат, УВКПЧ рекомендовало Украине расследовать все заявления об ущемлении прав человека участниками блокады Крыма, и задержать нарушителей, а также «обеспечить общественный порядок и верховенство права в южных районах Херсонской области».
Завершение блокады
Блокада, очевидно, сходила на нет. И хотя лидеры Меджлиса все еще будоражили общественность фантастическими планами морской блокады полуострова, украинские власти предприняли меры, чтобы хотя бы частично отвести из приграничной зоны националистические отряды, а затем заявили о намерениях возобновить поставки электроэнергии в Крым. И 31 декабря 2015 года, когда люди были заняты не политикой, а шампанским и оливье, на Украине без особого шума объявили о завершении гражданской блокады, которая закончилась трагикомическим фарсом.
С тех пор прошел год — и хотя в Меджлисе время от времени спекулируют на угрозе возобновить блокадные практики, а на юге Херсонщины до сих пор можно видеть блокпосты с патриотической публикой, в целом, ясно, что повторение блокадной истерии Крыму пока не грозит. В силу очевидной порочности и бесперспективности планов уморить жителей Крыма голодом, холодом и дороговизной жителей — чтобы заставить их таким образом еще больше полюбить Украину.
