Вчера мы с Йоханом Бекманом расположились на лавочке в сквере рядом с радиомачтой в Гливице (Польша), с провокации на которой началась II Мировая война, и хорошо побеседовали
— Вы частый гость в России, о которой отзываетесь только хорошо. Не боитесь, что станете на родине маргиналом, человеком «со странностями»?
— Все как раз наоборот — можно сказать, я в тренде. Финнам вот уже четверть века планомерно прививается русофобия, однако та грубая пропаганда, которая сквозит в газетных статьях, в передачах на радио и телевидении, дает прямо противоположный эффект. Мы, финны, люди недоверчивые, нам мало слов — нужны доказательства. А вот с доказательствами у пропагандистов проблемы.
— Но ведь между нами была война. Причем, по официальной версии, начал ее Советский Союз. Разве этого недостаточно для развития стойкой русофобии?
— Мне как историку — недостаточно. Я ведь знаю, что сначала Сталин сделал нам очень выгодное предложение, от которого мы отказались. И только после этого началась война. В результате мы потеряли территории, не приобретя ничего взамен.
Но и другие финны об этом знают и помнят. Конечно, и у нас после развала СССР появились русофобы, однако, на мой взгляд, маргиналами являются как раз они, а не я. Поддержка моих идей об интеграции с Россией, о развитии и укреплении добрососедских отношений растет — как гласно, так и негласно. Уверен, что настоящие финские патриоты разделяют мои взгляды.
И патриоты других европейских стран, конечно, тоже. Для здравомыслящих людей Россия не является тем абсолютным злом, о котором рассказывает пресса. А Путина приличные люди, скорее, уважают, чем боятся.
— Как, по-вашему, Финляндия вступит в НАТО?
— По всем опросам, 70 — 80 процентов граждан страны категорически против. Скажу больше, еще пару лет назад доля сторонников была несколько выше, однако крымские события оттолкнули людей от идеи вступления в Североатлантический альянс.
— Но ведь должно быть наоборот…
— Кажется, парадокс, правда? Сравните настроения в Украине, Грузии, да той же Польше, где мы с вами сейчас находимся.
Другое дело Финляндии. Я ведь говорю, финны — народ упрямый и гордый, на нас пропаганда действует с точностью до наоборот. Когда мы увидели, насколько решительной может быть Россия, если всерьез берется отстаивать свою безопасность, то окончательно убедились, что нейтральный статус для Финляндии гораздо предпочтительнее.
Сегодня те организации, которые убеждали финнов, что мы должны стать членом НАТО, затихли окончательно.
— Но некоторые ваши политики продолжают настаивать на вступлении в Альянс. Вы не слишком оптимистичны в своих оценках ситуации?
— Американцы, разумеется, давят на элиты, причем, очень сильно. Но наши политики зависят не только от США, но и от рядовых избирателей. Вряд ли они предпримут решительные действия вопреки воле народа — просто побоятся.
— Когда вы возлагаете цветы к памятникам советским воинам, погибшим в Польше в годы войны, какие чувства вы испытываете?
— Прежде всего, благодарность. И, конечно, глубокое уважение к России за те жертвы, которые пришлось принести ее народу. К сожалению, моя страна воевала на другой стороне, официально мы были врагами. Надеюсь, это никогда не повторится — у русских и финнов слишком много общего, мы не должны выяснять между собой отношения с оружием в руках. А тем более, в союзе с силами, враждебными и России, и, в конечном итоге, Финляндии.
Современная Россия для нас — пример стойкости в борьбе за суверенитет. Финны, как и Россия, не любят, когда ими командуют чужестранцы. Мы видим, насколько зависимой от США стали Франция, Германия, Италия, Швеция и другие страны Старого Света, как американцы хозяйничают в Восточной Европе, настраивая против своего геополитического конкурента поляков, болгар, словаков, а теперь еще и украинцев.
