1 февраля в США начинается второй этап избирательной кампании — праймериз, на которых сторонники двух партий будут голосовать за претендентов на выдвижение в президенты. Накануне президент Барак Обама встретился в Белом доме с сенатором Берни Сандерсом, неожиданно выросшим в сильного соперника Хиллари Клинтон среди демократов. Настолько серьезного, что есть шанс, что 8 ноября американцы будут выбирать между Трампом и Сандерсом.
В среду Барак Обама провел 45-минутную беседу с сенатором Берни Сандерсом. Покинув Белый дом, 74-летний сенатор от Вермонта заявил, что президент обещал не поддерживать никого из участников праймериз: «Я знаю, что обсуждалось интервью «Политико», в котором Обама якобы склонял весы в пользу бывшего госсекретаря Клинтон. Я в это не верю. Я считаю, что он и вице-президент стараются быть справедливыми и беспристрастными в этом процессе, и думаю, они будут так вести себя и в дальнейшем». А пресс-секретарь Белого дома заявил, что Обама считает, что неожиданно упорная гонка Сандерса против Клинтон идет на пользу демократам.
Интервью Обамы, которое упомянул Сандерс, вышло 25 января, и в нем президент отказался прямо поддержать одного из двух демократических кандидатов, сказав, что ему важнее всего, чтобы в Белом доме его сменил однопартиец. При этом Обама хвалил Клинтон, отметив, что она в состоянии управлять страной, начиная с первого дня: «У нее больше опыта, чем у любого другого человека, когда-либо претендовавшего на это кресло, не будучи вице-президентом». Его слова о том, что он хочет, чтобы в политике было больше женщин, также расценили как косвенную поддержку бывшей первой леди.
Но одновременно Обама отмечал и слабые места Клинтон, например, стиль ее выступлений, и то, что ее сравнивают с новичком (на общеамериканской сцене) Берни Сандерсом: «Берни находится в выгодном положении кандидата, победа которого считается маловероятной, и потому может говорить все, что ему вздумается. А в положении Клинтон, как ведущего кандидата, есть и преимущества, и недостатки. Люди всегда будут заглядываться на новенькое и невиданное. Это для нее минус».
При этом Обама назвал Сандерса человеком, имеющим твердые принципы, и на фоне «опытной» Клинтон это вроде бы сдержанная характеристика. Правда, есть еще одно место в интервью, где Обама вспоминает, как сам боролся за победу в Айове в 2008 году, обещая избирателям «надежду и перемены» (и тогда он неожиданно выиграл в этом штате у Клинтон, изначально бывшей фаворитом той кампании, а потом победил и на выборах). Обама добавил, что этот лозунг актуален и сегодня: «Готов поспорить, что и сейчас кандидат, чей образ несет в себе надежду, станет тем, к кому в долгосрочной перспективе потянется американский народ».
И вот эти слова уж точно нельзя оценить как характеристику Клинтон — она не ассоциируется с надеждой на перемены, в отличие от радикального Сандерса, который пользуется поддержкой молодежи. Так что, хотя Обама и продолжает отдавать долг клану Клинтонов, тем более, что буквально за два дня до этого сама Хиллари опубликовала статью «Что означает для меня наследие Барака Обамы», в котором впервые заявила, что ее первый срок будет третьим сроком нынешнего президента, то есть взяла на себя все плюсы и минусы от такого преемничества, он все же предпочитает не связывать себя публичной поддержкой своего бывшего госсекретаря. Тем более, накануне праймериз, которые Сандерс — кстати, спокойно критикующий Обаму, например, за недостаточную борьбу с Уолл-Стрит — вполне может начать с победы.
Действительно, в последние дни опросы показывают, что два кандидата имеют одинаковый рейтинг в этом штате — в районе 46%. Хотя в общенациональном зачете Клинтон все еще заметно опережает Сандерса (примерно на 15%), пропагандистское значение первых праймериз очень велико. А учитывая, что в следующем за Айовой Нью-Гемпшире, где голосование пройдет 9 февраля, Сандерсу уже практически гарантирована победа (у него преимущество в 15%), начало праймериз создаст благоприятный для сенатора психологический климат и может привести к росту его популярности. Но для победы и выдвижения от демократов Сандерсу необходимы еще и серьезные репутационные потери Клинтон, потому что сам он настолько нетипичный кандидат, что на его фоне меркнет даже Дональд Трамп.
У Сандерса слишком много того, что считалось в принципе неприемлемым для американского избирателя — в первую очередь, то, что он социалист (а в Штатах это фактически синоним «коммуниста», то есть врага американских свобод и государства) и практически неверующий (в Америке не было официально неверующих президентов). На этом фоне его еврейское происхождение (и одновременно критические высказывания в адрес политики Израиля, чего не позволяет себе никто из «солидных» американских политиков), солидный возраст (самым старым президентом США был Рональд Рейган, которому в момент избрания было 69 лет) и тот факт, что он единственный независимый из ста сенаторов, даже не впечатляют.
И хотя на побережьях и среди белого населения взгляды Сандерса уже не являются помехой, на Юге и среди, например, афроамериканцев (которые в большинстве за демократов) его поддерживают меньше, чем Клинтон. Впрочем, ход нынешней кампании ломает массу казавшихся незыблемыми правил, в том числе и тем фактом, что Сандерс собрал большие средства на кампанию, не прибегая к услугам «больших денег», и именно это вызывает тревогу американского истеблишмента, разделенного на республиканский и демократический секторы.
Американские выборы — это и шоу, и борьба разных групп элиты, но в этой кампании все пошло не так. Вместо предсказуемой и предельно циничной борьбы двух династий, Бушей и Клинтонов, мы наблюдаем рост антиэлитных настроений, который уже привел к фактическому кризису обеих правящих партий (а обе партии правящие — просто демократы в Белом доме, а республиканцы — в Конгрессе). Хотя формально борьба идет между кандидатами от слонов и ослов, три из четырех оставшихся реальных претендентов на Белый дом представляют собой серьезнейшее исключение из правил. Это не дети «вашингтонской машины» (так называют правящую спайку федеральных чиновников, конгрессменов, лоббистов корпораций и Уолл-Стрит), а откровенно неприятные для нее люди.
И если сенатор Тед Круз представляет хотя изначально и антиэлитное, но уже закрепившееся в Республиканской партии движение «чайников» (консерваторы-либертарианцы, сторонники возвращения к «исконным американским ценностям»), и хотя бы поэтому может считаться отчасти вписанным в систему политиком, то Сандерс, как и Трамп, — это реальный кошмар для элиты. И если Трамп не устраивает ее в первую очередь вовсе не своими взглядами и лозунгами, а независимостью и непредсказуемостью — элиты вообще не любят иметь дело с независимыми людьми, которые не только не обязаны им своей карьерой или не принадлежат к ним по своему происхождению, но еще и сами на полном серьезе считают себя самостоятельными, то Сандерс не подходит еще и по идеологическим причинам.
Все было ничего, пока их обоих рассматривали просто как участников шоу — в конце концов, должен же был хоть кто-то изображать борьбу с Клинтон у демократов, да и Трампа воспринимали как веселого клоуна — и совсем другая ситуация складывается, когда у двух беспартийных (а ни Трамп, ни Сандерс не принадлежат к партиям) появляются реальные шансы въехать в Белый дом.
Понятно, что победа Трампа и даже Сандерса не угрожает ни положению истеблишмента, ни самим основам американской двухпартийной политической системы — во-первых, с ними в итоге договорятся, а во-вторых, даже возомнивший о себе президент почти ничего не сможет сделать без Конгресса — но она станет серьезнейшей проблемой для «вашингтонской машины». Продемонстрирует сбой программы — ведь к власти сумеет прийти человек не просто не устраивающий власть имущих (точнее — не являющийся выдвиженцем какой-либо влиятельной ее части), но такой, которого там по определению быть не должно.
Учитывая, что остановить выдвижение Трампа от республиканцев уже практически невозможно (его победное шествие начнется с победы на кокусах в Айове и праймериз в Нью-Гемпшире), единственным кандидатом истеблишмента остается Хиллари Клинтон. Но у нее есть две проблемы — вокруг нее, естественно, не могут сплотиться элиты обеих партий, и она начинает терять поддержку избирателей. Причем происходит это, несмотря на то, что Клинтон все больше сдвигается влево — следуя за Берни Сандерсом, который фактически задает тон кампании (это, конечно, в меньшей мере касается внешней политики). Неуверенность в способности Клинтон выиграть у республиканцев сначала привела к тому, что подумывал выдвинуться вице-президент Джо Байден, но не решился, а пару недель назад похвалил Сандерса, добавив, что «никогда не считал, что Хиллари обречена на победу».
А на днях появились утечки о возможности выдвижения еще одного видного представителя элиты (бывшего и республиканцем, и демократом, и беспартийным), причем из числа реальных «хозяев Америки» — бывшего мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга (восьмое место среди богатейших людей США). Люди такого уровня раньше не считали нужным самим работать в Белом доме, едва ли не единственное исключение — это недолгое вице-президентство Нельсона Рокфеллера в середине 1970-х, но оно было в период уотергейтского кризиса, когда реальная элита выковыривала из Белого дома много возомнившего о себе президента Никсона.
Пока что Блумберг изучает ситуацию: хотя речь идет о выдвижении в качестве независимого кандидата, понятно, что миллиардера беспокоит провал «партийной работы», то есть сама возможность того, что 8 ноября американцы будут выбирать между Трампом и Сандерсом. Не секрет, что Блумберг недоволен Клинтон, то есть не верит в ее шансы победить сначала Сандерса, а потом и Трампа. Клинтон уже отреагировала на разговоры о Блумберге, попытавшись представить дело так, что все у нее под контролем: «Насколько я поняла из его слов, если я не буду выдвинута от партии, он может подумать о выдвижении своей кандидатуры. Что ж, я собираюсь избавить его от этого и получить номинацию, так что ему не придется этого делать».
При этом Сандерс выразил уверенность в своей победе не просто над Клинтон, но и над своим ровесником и антиподом Блумбергом, если он выдвинется в качестве независимого кандидата: «На мой взгляд, не так должна выглядеть американская демократия, она не должна состоять в соревновании между миллиардерами. Если это произойдет, я уверен, мы победим». То есть, учитывая, что выдвижение Трампа более чем вероятно, если Сандерс вдруг выиграет номинацию от демократов и Блумберг выдвинется как самостоятельный кандидат, может сложиться конфигурация, при которой американцам действительно придется выбирать между двумя миллиардерами и социалистом, или, если смотреть с другого ракурса, между двумя несистемщиками, сторонниками больших перемен и одним «опытным хозяйственником» из числа совладельцев системы. Причем партийная принадлежность уже не будет иметь решающего значения.
Учитывая солидный возраст всех претендентов — даже если Клинтон все-таки сумеет пробиться в финал, к выборам ей будет 69, а ведь она моложе остальных — выборы-2016 рискуют стать началом открытой фазы кризиса «вашингтонской машины», в результате которых все четыре года следующего президентства ее будет трясти. Поэтому кто бы ни победил в этом году — Трамп, Клинтон или даже социалист Сандерс — еще более серьезное испытание ждет систему через четыре года. Так что даже удивительные сюрпризы 2016-го могут показаться лишь генеральной репетицией сражения 2020-го.
Петр Акопов
