То, как Горбачёв беспомощно вывел Западную группу войск из Центральной Европы, поставило на повестку дня вопрос: «Как далеко будет отступать Россия?»
Либо будет медленно скукоживаться аж до полной деградации и расчленения, как это произошло с Югославией и сейчас происходит с Украиной. Либо начнёт огрызаться. Тогда конфликт станет явным.
Так вот: билет на войну был выписан в Крыму. А именно в тот день, когда республика Крым и Севастополь были приняты в состав РФ. Потому что расширяться РФ никто не разрешал. Это находится за пределами статус-кво. Можно было бы создать ещё одну непризнанную республику, можно было провести рейдерский захват с помощью банковского и биржевого капитала.
Но прирастать территорией нельзя. Поэтому билет на войну выписан. Сейчас вопрос в том, будет это война экономическая или перейдёт в горячую фазу.
Также открыт вопрос, какую войну вести России сподручнее — экономическую или полноценную. И ответа на этот вопрос ждут граждане от своих вождей. И не только России, кстати. Потому что втягивать в войну будут в первую очередь соседей России — небольшие рынки намного проще банкротить и захватывать. Даже 35-миллионный рынок слишком мал, чтобы сопротивляться (как мы можем видеть на примере Украины). Пока что смелости сказать своим гражданам правду хватило только у Назарбаева.
Поэтому на месте Украины образовалась чёрная дыра — сосредоточение хаоса, который грозит поглотить весь континент.
Коллапс государства на Украине запустил процессы слома государственного устройства у соседей. Вопрос в том, куда пойдёт эта волна деструктива — на Восток или на Запад.
Задумка финансового капитала — инвестировать в цветные революции, чтобы потом в ситуации краха и войны забрать остатки хозяйства по дешёвке или вообще за долги. Если Россия остановит импорт украинского хаоса, то он полезет на Запад.
Начинающиеся бунты в Чехии и Венгрии — это первые ласточки. Как и избранный на пост президента Румынии германец.
Чёрная дыра, поглощающая Ялтинское мироустройство, похоже, втягивает в себя Чехию и Венгрию. Наивные младоевропейцы думали, что если они построят музеи советской оккупации и станут европеистее самих европейцев, то это спасёт их от поглощения.
Государства Центральной Европы сейчас попадают в такую же зону нестабильности, что и Россия. Только вот у вассалов НАТО и ЕС нет ни боеспособной армии, ни суверенной монетарной и хозяйственной политики. О промышленности и вовсе говорить не приходится. Она либо принадлежит германским корпорациям, либо уничтожена в рамках рыночной конкуренции. Как, например, «Икарус».
Конец Ялтинского мироустройства сопровождается кризисом государственности, когда заклинивают основные государственные функции — полиция, здравоохранение, правосудие, валютное регулирование и т.д. В таких условиях к власти можно привести аферистов, которые за 3-4 года доведут экономику до предбанкротного состояния. Потом небольшой политический кризис, переворот — и можно забирать хозяйство за долги.
В принципе, финансовому капиталу всё равно, кого рейдерить — русских, венгров или чехов. Поэтому если РФ устоит, то украинский кризис погребёт Центральную и Восточную Европу. Тогда, кстати, смогут нажиться и российские банки и корпорации. Но, учитывая, где они предпочитают хранить свои средства, — толку для России от совместной игры с биржевыми падальщиками не будет.
Поэтому вопрос войны уже не стоит на повестке дня. Она идёт де факто. И чем раньше правители Евразии поймут, что их принесли в жертву, — тем быстрее они смогут подготовиться к полноценной войне. Потому что экономическая война, как показывает нам опыт Первой мировой, всего за полгода превращается в настоящую. И тогда придётся расплачиваться за выписанный входной билет миллионами жизней.
Причём самым большим соблазном будет соблазн поживиться на этой войне. Мол, российский финансовый капитал может быть суверенным капиталом и начать собственный проект колонизации. В случае если победит такой подход, Россия может быть втянута в глобальную авантюру в качестве зачинщика мирового конфликта. И тогда её может ждать судьба Австро-Венгрии, которую 100 лет назад обанкротили в ходе войны и расчленили на небольшие национальные рынки.
