Получилось ли у власти за пять лет изменить ситуацию в экономике в лучшую сторону и какие главные вызовы стоят перед страной, в интервью изданию Украина.ру рассказал украинский экономический эксперт, исполнительный директор Международного фонда Блейзера Олег Устенко.
— Власть уверяет, что приложит все усилия, чтобы 2019 год был годом роста экономики, годом стабильности и успехов. Недавно премьер Владимир Гройсман заявил, что Украина вышла из пропасти. С какими экономическими результатами Украина выходит на пик политического цикла?
- ВВП Украины в 1991 году в ценах того времени составлял около 80 млрд долларов, что в перерасчёте на цены 2018 года составляет почти 200 млрд. Но даже пиковое значение ВВП, которое Украина достигла за время своей новейшей экономической истории в 2013 году, было гораздо ниже уровня 1991 года.
Таким образом, если говорить про долларовый эквивалент, то никогда в своей новейшей истории экономика Украины не поднималась до своих стартовых позиций. Ситуация выглядит еще более драматично, если принять во внимание неиспользованные возможности экономического роста — разницу между тем, что мы могли бы достичь, и что имеем по факту.
Учитывая, что за этот же период мировая экономика показывала среднегодовой реальный рост на уровне приблизительно 3%, ВВП Украины должен был на сегодня составлять около 400 миллиардов долларов. Но по факту 2018 года ВВП составляет не 400 млрд, а меньше 150 млрд долларов. То есть в такой грубой прикидке народом Украины недополучено около 250 млрд долларов.
Так что премьер Гройсман абсолютно не кривит душой, когда говорит, что мы растем. Просто точкой отсчета для него является 2014 год, когда страна начала падение, продолжавшееся практически до того момента, пока он не сел в кресло премьера. Но ведь история не в новом росте, а в упущенных возможностях.
— Из-за чего это произошло?
- Из-за того, что нас вогнали в рамки консервации ситуации. Пока весь мир развивался и пытался что-то делать, на Украине ситуацию консервировали. И консервировали не иностранцы, «пытающиеся нас поработить», не сам народ Украины (который не знал, что нужно делать), а консервировал украинский олигархат.
Вместо того чтобы пытаться развивать экономику, ее искусственно ограничивали. Если хотите, ее вводили в коматозное состояние: ни жива, ни мертва.
Руководство страны до конца не понимало, что происходит, а эти «кандидаты в будущие украинские олигархи» были абсолютно беспринципными. Они исповедовали ту мораль, которую страна исповедовала в преддверии 90-х годов и в их начале, они выбивались из общих канонов морали.
У всех — за очень редким исключением — были другие ценности и идеалы, а у них их не было. Они выросли в цеховой, в гаражно-цеховой системе, если хотите — даже в криминальной, и, естественно, не были «обременены» подобного рода ценностями. Но они понимали, что должны делать в новых условиях.
Изначально, как и у всех, у них не было денег. В том смысле, что на покупку заводов и пароходов у них ничего за душой не было. Просто так украсть госсобственность они не могли, но ее им очень хотелось.
И вот получается: беспринципный гражданин что-то очень хочет, но денег на то, чтобы получить это легитимно, у него нет и, скорее всего, никогда бы и не было. Но желание не пропадает. И вот тут на подмогу приходят криминальные связи в быстро развивающемся рэкете.
Но это для тех, кто мыслил примитивно. Для тех, кто был более предприимчив, совершенно очевидной становится возможность «породниться» с кем-то очень значимым в этом мире — президентом, премьером, министром и т.д.
Нельзя сказать, что Украина была в этом уникальна. Россия времен Ельцина представляла собой не менее «гремучую смесь». Но на Украине это все принимало опереточные формы: в России это был Березовский (имеется в виду влияние олигарха Березовского во властной элиите — ред), а на Украине это была банальная «присоска» к полезным ископаемым.
Потому что, единожды заполучив этот актив, можно было, по крайней мере, на первоначальном этапе ничего не вкладывать. Большая часть тех, кто стал олигархами на Украине, зашли в ресурсную отрасль экономики — металлургию, химию и чуть позже в сельское хозяйство.
Все старые олигархи выросли оттуда, и многие — более поздние — там и остаются.
Если смотришь на металлургию, то плавка мартеновским методом в мире — это менее 1%, а на Украине — почти 25%. Украинские олигархи — ребята экономные. Они инвестируют в свои ресурсные активы на родине (сейчас для многих бывшей родине) тот минимум, который позволяет этим предприятиям находиться на плаву. Если бы можно было меньше, то они с удовольствием бы пошли на снижение, но нельзя — иначе предприятие «утонет». Так что приходится обуздывать свою «жадную экономность».
Желание выжить заставляет тратиться и на персонал, и на отбеливание своей репутации, и на многое другое, что не свойственно олигархам начала этой эпохи. Но, к сожалению для всех остальных, им нужна экономика страны пребывания своих предприятий, а сама страна — нет. Они зарабатывают здесь деньги, а вся толпа вокруг молча смотрит на то, как кто-то обогащается.
И украинские олигархи понимают, что они ущербны по жизни, но эта ущербность, на мой взгляд, является мотиватором их дальнейшего развития.
— И что же мотивирует всю их жизненную линию поведения?
- Они понимают (и понимали это и раньше), что не могут открыть на Украине конкуренцию. Как только олигархат это сделает, значит, сюда можем прийти я, ты, он, она и еще они. Эдак человек 20 иностранцев. И что будет тогда делать олигарх? Он должен будет вступить в конкурентную равную борьбу со всеми. Ему будет ох как сложно, и, в конце концов, он проиграет в этой конкурентной борьбе.
И вроде бы они это осознают, и вот почему так активно с 2008 года начинают набирать себе новых менеджеров с хорошим образованием. И пренебрежительно называют их «яйцеголовыми». Олигархи начали воспринимать всех, кто есть в окружении, как реальную обслугу. Для них нет разницы, эксперт это, журналист, официант или уборщица в их квартире, — это все обслуживающий персонал. И есть небольшая группа «хозяев жизни».
Для них выгодно сохранять в стране недоразвитые институты. Тот же Антимонопольный комитет, который не видит сговора, несмотря на то что цена на заправках одинакова. Для них выгодно сохранять неэффективное управление, потому что таким образом они могут туда вмонтировать какие-то свои интересы.
Для них не выгодно иметь качественную судебную систему. Зачем она им нужна, если все тогда (в судах — Ред.) будет решаться не по телефонному праву. Для украинских олигархов не важно самое основное, что есть в западных рыночных экономиках и демократиях, — защита прав собственности. На Украине ты не можешь защитить эти свои права.
Поэтому они создают витринный образ: якобы пытаются что-то делать, на что-то влиять. Но в реальности их единственная задача была до последнего времени — просто пытаться насколько можно консервировать ситуацию.
И то, что происходит сейчас во власти, означает, что «никто не готов сдавать свои позиции». Конечно, постоянно идет перераспределение активов от одних к другим, но они в принципе остаются олигархами. И основное, что они делают, как любой бизнесмен, — максимизируют свой собственный карман. И делают они это за счет двух основных элементов: стоимости их активов и ренты, которую они получают год от года.
Олигархи согласны, чтобы в один год увеличилась рента, но они могут пойти на снижение стоимости активов, в другой год — наоборот, но их функция все равно максимизируется. В итоге объективно они должны были дойти до той точки, когда даже из года в год ты максимизируешь функцию, но при этом находишься на ниспадающем тренде. И для украинских олигархов это очень четко стало понятно начиная с 2012 года.
— Януковича свергли. Как сейчас себя чувствуют украинские олигархи?
- Сейчас украинские олигархи объективно не выдерживают конкуренции. И еще они просто стали старыми. Они не воспринимают Украину как место, где им интересно инвестировать, и начали активно вывозить отсюда деньги.
Я выступаю за либерализацию, но при этом понимаю, что либерализация вывоза капитала делается не для нас с вами. Потому что вывоз двухсот долларов, двух тысяч долларов или даже двухсот двадцати двух тысяч долларов — это не то, о чем мечтают эти ребята. Им надо легализоваться, причем легализоваться не здесь.
А с каждым годом эта легализация становится все сложней. Раньше ты мог держать деньги в швейцарском банке, но 10 лет назад Швейцария нарушила тайну вкладов и по решению американского суда выдала информацию о тех американцах, которые там держат деньги.
А где гарантия, что по решению американского суда, предъявленному к украинцам, не будет сделано то же самое? Кто думал еще пять лет назад, что возможен слив информации из панамских офшоров? А получилось, что это возможно. И такое быстрое развитие событий заставляет украинских олигархов совершать несвойственные им действия.
Если посмотреть, сколько было вложено в украинскую экономику за всю новейшую экономическую историю, и сколько было вывезено, то можно увидеть, что баланс отрицательный, — вывезено было больше. И если учесть, что лишь 20% инвестиций в украинскую экономику было сделано реальными иностранцами, а все остальное — это местные деньги, которые были реинвестированы, то получается, что олигархи активно выводят деньги из Украины.
Но их фантазия не идет слишком далеко. И они продолжают вкладываться в те же (идентичные — ред.)активы, которыми владеют на Украине. Например, кондитерские фабрики в России и в Венгрии, шахты и меткомбинаты в Соединённых Штатах Америки.
Более чем показательно вложение средств в недвижимость, причем в дорогую недвижимость, элитную, которую, как правило, позволяют себе какие-нибудь арабские шейхи. Но у шейхов денег реально в десятки раз больше, чем у украинских олигархов, и в отличие от украинских доморощенных — те были рождены в богатстве. Но украинские олигархи копируют такой опыт просто потому, что они исчерпали идеи и возможности, как это все сохранить.
Сейчас задача бизнес-элиты Украины — легализоваться и не потерять, даже не столько для себя, сколько для своих будущих поколений — наследников. А на них все больше и больше наездов, и эти сигналы они видят.
— Какие это сигналы?
- Судебные решения по поводу Коломойского, Ахметова, Пинчука. Ограничения на возможность тратить на себя. И пусть это пара десяток тысяч евро в неделю, но мы же с вами говорим не об обычном украинце. Вынужденные переезды из страны в страну, отсиживание в Австрии и борьба за недопущение высылки в «неблагополучные» Соединенные Штаты — все это становится новой реальностью для современного украинского олигархата.
Одно дело было оставаться замкнутыми здесь, а другое — выходить в мир, который все более и более глобализированный и менее предсказуемый. Более того, наши олигархи не могут жить в парадигме полуальтруистов — западников, скажем, как Илон Маск. Во-первых, они не Илон Маск, потому что они ничего не придумывали, они ресурсные бизнесмены. Очень просто можно добывать сырье, при этом даже не вкладывая туда деньги. Они вообще бы ничего не вкладывали, если бы так было можно. Но вкладывают минимум, чтобы просто поддерживать на плаву.
Они не могут и вообще никогда не смогут перестроиться из-за своего прошлого. Дедушка Фрейд был прав. Детство и психологические травмы, нанесенные возможным неуважением одноклассников, бедностью, отсутствием собственной моральности, не дают возможности отечественным олигархам жить в той парадигме, в которой живет Маск. Хотите, можете пользоваться, не надо никаких патентов, просто забирайте. Они не могут, как IT-шные миллиардеры, сказать, что 99% своего состояния жертвуют на фонды помощи. При этом украинские олигархи пытаются сохранить свои богатства для своих собственных будущих поколений.
Вроде бы они согласны поделиться, но как-то вяло. Только один объявил о том, что он даст деньги на благотворительность. Часть денег. Часть какую? Когда? Потом. Но кто знает? Ведь документы не подписаны, и это просто декларация? А что другие? Хранят молчание?
(читайте продолжение разговора с Олегом Устенко на сайте Украина.ру в ближайшие дни).
