На 16 августа в Минске уже анонсирован «Марш свободы», который, судя по всему, мобилизует максимальное количество сторонников оппозиции. Акции под таким названием уже проходили в 1998-м, 1999-м и 2000-м годах, и вторая из них закончилась массовыми столкновениями между демонстрантами и бойцами МВД.
«"Марш свободы" задумывался (17 октября 1999 года. — Авт.) как акция в поддержку переговоров под эгидой ОБСЕ между властями и оппозицией по разрешению конституционного кризиса (31 июля 1999 года истек срок, на который Лукашенко был избран президентом в 1994-м, согласно Конституции 1994 года. — Авт.). Однако переговоры зашли в тупик. При таинственных обстоятельствах исчез очередной лидер оппозиции Виктор Гончар. Закрылись оппозиционные газеты. Стало ясно, что режим намерен максимально обескровить оппозицию. Белорусские демократы решили провести марш под другими лозунгами — "За скорейшую отставку Лукашенко и возвращение Белоруссии в цивилизованную семью европейских народов"», — писал журналист Альгерд Неверовский в статье, опубликованной 19 октября 1999 года на первой полосе московской газеты «Коммерсанта».
На акцию, по свидетельствам очевидцев, вышло около 30 тыс. человек, что вполне сопоставимо с более известным у нас «Чернобыльским шляхом» 24 апреля 1996 года.
Неверовский пишет, как развивалась акция: «Участники марша направились сначала в парк на окраине города (эта та же площадка в Парке дружбы народов рядом с площадью Бангалор, куда с 1999 года и по сей день отправляют все акции оппозиции. — Авт.), а затем под лозунгами «Белоруссия без Лукашенко» и «Нет потере независимости!» прошли через центр Минска к зданию президентской администрации. В нескольких сотнях метров от него, на мосту через реку Свислочь дорогу им преградил кордон милиционеров со щитами. Демонстранты, среди которых было немало женщин и подростков, постояв немного перед стеной щитов, повернули было назад. Как вдруг из-за заграждения выскочил отряд омоновцев и начал избивать людей».
Начались избиения, очень походящие на то, что мы видели 9 — 11 августа в Минске и других городах Белоруссии: «Спасаясь от милицейских дубинок демонстранты пробовали укрыться в ближайших кафе и магазинах, но безуспешно — разъяренные омоновцы врывались туда, и избивая всех подряд, волокли людей в спецмашины… Демонстранты заняли оборону на левом берегу реки. В омоновцев полетел град камней и палок, началась рукопашная. Сражение продолжалось примерно 30 — 40 минут, после чего по всему Минску началась охота. Людей хватали на остановках, станциях метро и везли в милицейские отделения. Всего по официальным данным, задержано более ста оппозиционеров. Несовершеннолетних через пару часов отпустили, а взрослые — 92 человека — провели ночь в милиции».
Есть и воспоминания очевидцев, опубликованные по горячим следам событий в оппозиционной газете «Наша Нива».
«На (улице. — Авт.) Змитрока Бядули и произошла самая крупная провокация дня: кто-то бросил в дверь 34-го почтового отделения петарду, и почта загорелась. Мужчины из колонны бросились к огню и потушили, хотя сами получили ожоги… Следующий кордон омоновцев поджидал шествие на углу Фрунзе и Первомайской. Омоновцев было только пару десятков. Их смяли и вытолкали, а шлемы перебросили через забор хладокомбината. Один из омоновцев, которому в короткой стычке разбили голову, потерял сознание, и ему демонстранты оказали первую помощь, после чего его на руках унесли его сослуживцы», — рассказывает Алексей Шеин, в 1999 году являвшийся главой пресс-службы центра «Супольнасьць».
Далее он описывает уже упомянутый в «Коммерсанте» главный бой на мосту: «Людей остановил только тройной кордон ОМОНа у моста через Свислочь на Первомайской… После 15-минутных переговоров с омоновцами Николай Статкевич призвал демонстрантов вернуться на площадь Якуба Коласа. Демонстранты потянулись обратно. Но тут милиционеры атаковали сзади, схватив пару человек и избивая их дубинками. В ответ манифестанты бросились освобождать захваченных: рядом с мостом велось благоустройство набережной и куски тротуарной плитки полетели в омоновцев, гулко стуча о металлические щиты. ОМОН закрылся щитами и время от времени предпринимал вылазки. Особенно не повезло тем из милиционеров, которые… оторвались от своих и, преследуя манифестантов, попали к ним… в плен: пара — у входа в парк Горького, пять — на Пулихова».
«Демонстранты, отбивая атаки, пытались разогнать в сторону шеренг ОМОНа трамвай, но тот не поддался, — вспоминает Шеин. — В ответ милиционеры бросили в сторону демонстрантов шашки со слезоточивым газом, но северный ветер унес дым в сторону самих омоновцев. После 15-минутного противостояния власти бросили на демонстрантов спецназ. Началась охота на людей. Люди попадали в засады в парке Горького или во дворах. Сотни людей искали убежища в гастрономе, в начале улицы Пуликова, но и туда ворвались спецназовцы…»
И это — крупнейшие акции оппозиции второй половины 1990-х годов, рядовые собирали тогда до 5 — 10 тыс. человек.
Но так или иначе, лобовое силовое противостояние белорусской оппозиции с властью закончилось победой последней, хотя и не сразу. Против оппозиционеров задействовали тогда и вооруженные «эскадроны смерти» МВД, и получивших негласную индульгенцию на безнаказанный уличный террор боевиков белорусского РНЕ*, в котором тогда состоял будущий командир разведки «Азова» Сергей Коротких (псевдонимы — Малюта, Боцман).
«Было много славных страниц, таких как разгон «Хартии'97», избиение «Молодого фронта», всего не перечислить», — позже с удовлетворением вспоминал Коротких. Белорусское РНЕ тогда переживает резкий расцвет. В свою очередь, оппозиционные белорусские сайты утверждают, что в конце 90-х «некоторые отделения милиции начинают совместное с «рнешниками» патрулирование улиц».
Отдельная история — расправа над рабочим движением Белоруссии.
Об этом сейчас помнят мало. Про победу над оппозицией с боевиками УНА-УНСО* на «Чернобыльском шляху» 1996 года (кстати, наверное, единственный такой случай), которыми пугают мирных граждан, государственные массмедиа Белоруссии любят напоминать, а вот про подавление «гегемона», от лица которого до недавнего времени говорил Лукашенко, как-то неудобно.
Между тем, протесты рабочих коллективов начались уже вскоре после вступления нового президента в должность, так как при Лукашенко развернулось планомерное наступление на достигнутые ранее завоевания трудящихся.
Например, весной 1995 года начальник минского метрополитена нарушил условия коллективного договора с машинистами, отменив 10-процентные надбавки за безопасную и безаварийную работу и уменьшив размер премий. 17 августа 1995 года началась забастовка, на несколько дней парализовавшая все метро. Одновременно по схожим причинам бастовали и рабочие троллейбусного парка Минска и Гомеля.
Лукашенко обвинил Свободный профсоюз Беларуси в работе на США и националистов, после чего штаб-квартиру профсоюза оцепили войска. Действительно, ведь профсоюз озвучил просто-таки вопиющие требования: «Мы обращаемся к правительству с требованием незамедлительно выплатить заработную плату на государственных предприятиях и в бюджетных организациях. Мы считаем преступлением перед людьми задержку выплаты пенсий, пособий на детей, других социальных выплат. Мы обращаемся к трудящимся г. Минска и республики проявить солидарность с бастующими. Они бастуют за всех рабочих, которых власти стараются приучить работать бесплатно, не выплачивая им по нескольку месяцев заплату».
Последнюю деталь про «лихие 90-е», которыми путают детей и стариков, нынешняя власть по понятной причине не уточняет. Ведь как раз при Лукашенко зарплаты рабочим и задерживали, причем, как видим, повсеместно.
И убеждали работяг не добрым словом Батьки, а тяжелой дубинкой ОМОНа. Вот описание митинга работников метрополитена 21 августа 1995 года из статьи в «Коммерсанте»: «Утром бастующие вновь собрались в 7 утра около здания Свободных профсоюзов. Собралось около 150 человек, которые через 20 минут по требованию милиции перенесли митинг на одну из окраин города. Как оказалось, весьма своевременно: на площадь Свободы не замедлили подтянуться силы милиции и ОМОНа (только грузовиков с ОМОНом журналисты насчитали около 20). В то же утро люди в черных масках задержали прямо на улице профсоюзных лидеров метрополитена Владимира Макарчука и Николая Канаха. По неподтвержденным данным, маски скрывали бойцов спецподразделения внутренних войск».
Кроме того, в тот же день были задержан еще 21 профсоюзный активист, многие получили по 10 — 15 суток. Тактика подавления народных протестов, как видим, была выработана уже тогда, хотя сроки давали еще довольно мягкие.
В 1990-е годы еще долго не сдавались шахтеры Солигорска, впервые вышедшие на забастовку в 1989 году, одновременно с Кузбассом и Донбассом. 16 — 17 октября 1996 года они под руководством Белорусского независимого профсоюза организовали массовый марш на Минск с требованиями достойной зарплаты, разогнанный милицией.
Новый марш в самом Солигорске прошел 4 октября 1998-го, собрав 600 человек, спустя месяц на митинг на городском стадионе вышло 3 тыс. шахтеров. Очередной марш на Минск вновь был подавлен милицией и ОМОНом, но пенсии забойщикам в итоге подняли.
Кстати, 14 августа на общей волне забастовок предприятий Белоруссии ее поддержали и сотрудники минского метро, и шахтеры одного из рудников «Беларуськалия» в Солигорске. Хотя и в том, и в другом случае работу предприятий не прерывали.
26 июня 1999 года Лукашенко подписал декрет №26 «О дополнительных мерах по совершенствованию трудовых отношений, укреплению трудовой и исполнительской дисциплины», предусматривавший возможность «предоставить нанимателям право заключать с работниками контракты на срок не менее одного года», по сути — краткосрочные. Во всем мире перевод сотрудников на краткосрочные договоры справедливо считается наступлением на права трудящихся, так как по истечению таких договоров работодатель можно просто не продлить его на законных основаниях — или заставить заключить новый договор уже на других, невыгодных работнику условиях.
30 сентября 1999 года Федерация независимых профсоюзов организовала по всей стране митинги протеста, в частности, в Минске на акцию рядом с той же площадью Бангалор, пришло 15 тыс. человек. Это был пик рабочих протестов против Лукашенко.
Забастовки продолжались и позже. 28 сентября 2001 года около 500 рабочих кузнечного, литейного и других цехов Минского тракторного завода перекрыли движение по улице напротив проходной предприятия, протестуя против двухнедельной задержки зарплаты.
Позже протесты рабочих прекратились — не только из-за экономического роста в стране (обусловленного как дешевыми энергоресурсами из России, так и общей ситуацией подъема на мировом рынке и ростом экономик постсоветских стран), но и банально из-за разгрома всех независимых профсоюзов и помогавших им оппозиционных структур.
И в заключение. 18 августа 1995 года во время забастовки машинистов минского метрополитена лидер Свободного профсоюза Беларуси Геннадий Быков с горечью сказал: «Лукашенко не желает идти ни на какие компромиссы, хочет силой задушить рабочее движение. Если «батька» победит метрополитеновцев, он вообще ошалеет — почувствует, что ему все позволено, вплоть до свинца».
Сегодня, видя многочисленные видеозаписи, где силовики применяют огнестрельное оружие против протестующих в Минске и других городах, эти слова звучат пророчески.
* Организации запрещены Верховным судом РФ.
