Незадолго до этого настоятель Киево-Печерской лавры митрополит Вышгородский Павел (Лебедь) обратился к президенту и премьер-министру Украины, к руководству МВД, Генпрокуратуры и СБУ с просьбой принять меры в связи с возможным нападением националистов на монастырь. Повторил он свое обращение и 14 октября.
«Я обращаюсь к каждому человеку, какой бы веры он не был, никогда не делать беды и горя на уровне церковной, религиозной жизни. Все имеют право молиться: иудеи, католики, мусульмане, православные. Мы не идем ни к кому. И никого не обвиняем, и не навязываем своих интересов. Каждый человек имеет право верить, как он желает, а Бог будет праведным судьей и воздаст каждому по его делам», — заявил митрополит.
Нельзя сказать, чтобы эти опасения родились совсем уж на пустом месте. Лавра уже давно вызывает большой интерес у ультраправых. Первая атака на нее произошла уже сразу после победы Евромайдана, вечером 22 февраля 2014 года. К монастырю «для проверки» на предмет укрывательства в нем титушок и вывоза ценностей прибыло около 200-300 активистов Автомайдана и бойцы «самообороны Майдана» в камуфляже, бронежилетах и балаклавах. Собравшихся удалось убедить разойтись, но после полуночи того же дня попытка повторилась после того, как священник Киевского патриархата Павеа Добрянский призвал со сцены Майдана захватить монастырь и «покончить с Московской церковью». Характерный момент, описанный очевидцем: «В полночь напротив шлагбаума появилась агрессивная военизированная публика в масках… У некоторых было стрелковое оружие. Себя прибывшие называли УПА». Действительно, одна из групп националистов на Майдане ранее приняла имя Украинской повстанческой армии*.
22 июня 2014 года более сотни националистов устроили беспорядки и столкновения с полицией, пытаясь прорваться в лавру для «борьбы с сепаратистами». Еще один эпизод произошел 14 октября 2016 года во время «Марша нации», посвященного годовщине создания исторической УПА*. Шедшие колонной мимо стен монастыря националисты (в факельном шествии участвовали Гражданский корпус «Азов», «Правый сектор»*, С14 и еще ряд группировок) начали жечь файера и скандировать «Украинской нации — украинскую церковь!» В монастыре это расценили как подготовку к штурму.
Националисты не скрывают, что расценивают Киево-Печерскую лавру как нежелательный вражеский анклав внутри украинской столицы. «Мы сняли осаду Лавры в 1992-м году. Мы не взяли Лавру в 2014-м году во время Майдана, поскольку нас попросил об этом Филарет (глава Киевского патриархата. — Прим. авт.). Третьего промаха быть не должно. Мы отдали Тернопольщину, фактически весь Почаев, кликушам и устроили там кусок Москвы, этого нельзя повторить в столице», — заявил 1 октября 2015 года журналистке Укринформа Лане Самохваловой непредставленный ею по имени «известный человек». Однако в нем совсем несложно узнать Дмитрия Корчинского, который лично руководил ворвавшимися 18 июня 1992 года в Киево-Печерскую лавру для ее захвата боевиками УНСО*.
Однако, негативные последствия от такого события как внутри Украины, так и за пределами оной во всем православном мире настолько перевешивают всю нелюбовь в рядах властей страны к УПЦ, что планам националистов вряд ли суждено сбыться. К тому же сами члены радикальных группировок предпочитают сейчас публичные угрозы — хоть перед Верховной радой, хоть где еще — но не реальные действия, ведущие к столкновениям с полицией.
Но это не означает, что УПЦ не о чем волноваться, — скорее даже наоборот. Просто власть осуществляет на нее давление иными методами, более последовательно и основательно, нежели разовые погромы праворадикалов, и ей нужна не лавра, а вся Церковь.
Для них опасно само существование влиятельной в обществе силы, которую ее эксперты прямо классифицируют как «внутренний Донбасс» (любимый украинским телеканалами религиовед Юрий Черноморец). Действия против УПЦ ведутся с начала 2014 года, другое дело, что в условиях украинской политики — с большим количеством игроков, частой и неожиданной сменой конъюнктуры — реализовать их до конца не удается.
Первое время после Евромайдана победители пребывали в определенной эйфории, в том числе предполагая, что с исчезновением режима Януковича и его «теневой вертикали» на глазах «посыплется» не только структура лоялистских партий, но и Церковь. Общественное и медийное давление считалось достаточным, чтобы принудить УПЦ ко всем возможным изменениям, «выдавив» из нее путем компрометации или применения силы неугодных (от православных активистов до епископов), и поддержав захват влияния «прогрессивными» силами, идеологически и практически близкими новой власти.
«УПЦ на сегодня — это временное общежитие, в котором все пока имеют отдельные квартиры без серьезных коммуникаций между собой… Наряду с маргинальными группами и элементами в УПЦ существует и укрепляется, современно говоря, идеологически организационный мейнстрим — так называемая проукраинская группа», — заявил 6 мая 2014 года киевской газете «День» религиовед из Львова Андрей Юраш. К его мнению стоит прислушаться, потому что 12 ноября 2014 года он возглавит департамент по делам религий Министерства культуры Украины, профильную госструктуру в религиозной сфере.
«Смысл возможных изменений в рамках обсуждаемого объединительного процесса заключается в переформатировании существующих разногласий и церковных юрисдикционных разделений, которые являются в настоящее время, — объяснил Юраш. —Сейчас абсолютное большинство в «приходском» измерении сохраняется за УПЦ — это около 12 — 13 тысяч приходов. УПЦ КП (неканоническая Украинская православная церковь Киевского патриархата. — Прим. авт.) в 4000 общин, хоть на бумаге обозначено 4800. Где-то 700 приходов имеет УАПЦ (неканоническая Украинская автокефальная православная церковь. — Прим. авт.), хотя они пишут о 1200, но их нет столько в реальности. Если произойдет планируемое объединение здоровых сил УПЦ КП, УПЦ, УАПЦ и если в результате в рамках новой объединенной юрисдикции найдут себя 13 — 14 тысяч проукраинских приходов, это было бы существенным достижением… А кто не хочет — они имеют право определяться. И я не вижу даже исключительной трагедии, когда не только в Одессе, Луганске или Измаиле, но даже в Киеве отдельные приходы или монастыри будут принадлежать к Московскому патриархату, а десятки или даже сотни приходов на Буковине и в Бессарабии войдут в Румынский патриархат».
Об этом же говорится в комментарии Юраша, данном автору этой статьи и опубликованном 20 август 2014 года в газете «НГ-Религии»: «Очень важно, что идея автокефалии уже не встречает принципиального возражения у абсолютного большинства духовенства УМП МП… Конечно, среди них есть определенная часть — как минимум треть, возможно, даже до половины — тех, кто принципиально против автокефалии, кто не мыслит своего существования вне Московского патриархата».
8 августа 2014 года во Львове прошел круглый стол с участием представителей духовенства УМП, Киевского Патриархата и УАПЦ, — по словам активно участвовавшего в его подготовке Юраша, благословленная местными епископами всех трех сторон «неформальная попытка налаживания контактов между православными Церквами», якобы исходившая от местной епархии УПЦ. Юраш заявил, что львовская инициатива «встретила отклики» в Волынской и Закарпатской епархиях УПЦ МП, и что сторонники создания единой автокефальной Церкви активно ищут в регионах «поддержку со стороны государственных структур».
То, что такая работа велась и во взаимодействии с органами власти, показывает история с подписанием 13 ноября 2014 года «Меморандума о единой Украине и единой Украинской поместной Православной церкви». Подписи под ним поставили управляющие епархиями на территории Ровенской области митрополиты Ровенский и Острожский Варфоломей (Ващук) и митрополит Сарненский и Полесский Анатолий (Гладкий) от УПЦ, архиепископ Ровенский и Острожский Иларион (Процик) от УПЦ КП, митрополит Львовский Макарий (Малетич) от УАПЦ и экзарх Волынский Иосафат (Говера) от Украинской греко-католической церкви, а также ровенский губернатор Сергей Рыбачок и его заместитель. Местный епископ Киевского патриархата заявил, что «впервые с 1992 года представители всех конфессий… подписали настоящий меморандум как первый шаг к… реальным действиям для создания Украинской поместной Православной Церкви». На следующий день, как сообщалось на сайте Ровенской областной государственной администрации, Рыбачок «отослал открытое обращение председателям всех областных государственных администраций Украины с предложением поддержать инициативу подписанного на Ровенщине меморандума».
«Меморандум» был дезавуирован 19 ноября митрополитами УПЦ, а 20 ноября униатским экзархом (в последнем случае по формальному поводу — присутствие на церемонии не имевшего права подписывать документ лица), а губернатор 18 ноября лишился своего поста — строго говоря, в рамках объявленного 12 ноября ухода представителей партии «Свобода»* с государственных должностей. Примечательно, что Минкультуры 25 ноября все же поддержало «Меморандум». Можно предположить, что перед нами был фальстарт, вызванный необходимостью ухода Рыбачка с поста и нежеланием более ждать отмашки из центра на действия по принуждению УПЦ и других церквей на объединение.
Избрание 13 августа 2014 года митрополитом Киевским и всея Украины известного с 1992 года борца с расколом Онуфрия (Березовского) поставило крест на «объединительских» инициативах. Красноречивым было и то, что несмотря на прошедшую накануне избрания массированную информатаку (главную роль в ней играл телеканал «1+1» Коломойского) на «запроданцев Москвы» в лице Онуфрия и управляющего делами УПЦ митрополита Антония (Паканича), именно они набрали в первом туре голосования епископов первое и второе место, а их оппоненты получили очень низкий результат.
В действие вступили новая тактика работы с УПЦ — по разным областям, преимущественно в Тернопольской, Ровенской, Львовской и Волынской областях — пошли захваты храмов УПЦ отрядами «Правого сектора». Захваты проходили буквально каждую неделю-две, но их целью было не захватить таким образом все 12 тысяч приходов в составе УПЦ, а держать священноначалие в ощущении постоянной угрозы, «дрессируя» применением силы. Эта тактика реализовывалась более года, вплоть до событий, произошедших 23 сентября 2015 года в селе Катериновка Тернопольской области. Захватившие сельский храм «правосеки» были вынуждены отступить перед верующими, после чего последних принялись зверски избивать бойцы патрульного батальона МВД «Тернополь-1». Кадры избиения вызвали на Украине и за ее пределами — УПЦ к тому моменту наладила работу с международными правозащитными структурами — мощный резонанс, а «Правый сектор» с того времени стал остерегаться заниматься такими авантюрами и даже заявил себя пострадавшей стороной.
К тому времени в верхах Украины созрело понимание того, что общины УПЦ не перейдут в неканоническую юрисдикцию, а значит, необходимо легализовать создаваемую церковь через Константинопольский патриархат, ранее в 2008 году изъявлявший готовность взять под свой омофор Киевскую митрополию. 8 июня 2015 года епископы УАПЦ и КП собрались в Киеве за одним столом и заявили о готовности объединяться в одну Церковь, проведя 15 сентября объединительный Собор. Причину этого решения сразу раскрыл в Facebook по завершении круглого стола официальный спикер УПЦ КП митрополит Евстратий (Зоря): «Присутствие представителей Константинопольской церкви стало одной из составляющих успехов переговоров». Речь о прибывших 8 июня в Киев епископе Эдмонтона и Западной епархии Украинской православной церкви Канады Иларионе (Руднике) и епископе Памфилийском, правящем архиерее Западной епархии Украинской православной церкви США Данииле (Зелинском). В мае на сайте Украинской православной церкви Канады была опубликована фотокопия письма премьер-министра Арсения Яценюка от апреля 2015 года в котором патриарху Константинопольскому Варфоломею выражалась «признательность за большие надежды, данные Вами Постоянной конференции украинских православных епископов за границей Украины, провести их встречу в этом июне в Киеве». В письме премьер-министра Украины было также указано, и о каких надеждах шла речь: «Вы, Ваше святейшество, имеете не только право, но и обязанность поддержать… многообещающую инициативу, которая с максимально возможной скоростью излечила бы в рамках православной традиции разделение православных в Украине».
Объединительный собор сорвался из-за демарша УАПЦ, опасавшейся поглощения УПЦ КП в новой структуре, но намерения вполне выразительные и явно шедшие по линии США, курировавших и Яценюка, и живущего в Стамбуле Варфоломея.
Далее в ход пошла новая тактика. 23 февраля 2016 года в Верховную раду был внесен, а 14 июня одобрен профильным комитетом законопроект № 4128 «О внесениях изменений в закон Украины "О свободе совести и религиозных организациях». Благодаря поправкам перевод религиозной общины из одной юрисдикции в другую можно было бы оформить простым голосованием тех, кто «идентифицирует себя с этой общиной» (например, раз в год заходит в этот храм поставить свечку). 22 апреля был внесен законопроект № 4511 «Об особом статусе религиозных организаций, руководящие центры которых находятся в государстве, признанном Верховной радой Украины государством-агрессором», 15 июня отправленный комитетом на доработку и повторно рассмотренный уже 18 октября. Между этими датами Верховная рада приняла 16 июня обращение к патриарху Варфоломею с просьбой принять Украинскую церковь в свою юрисдикцию, тогда же в СМИ появились сканы еще одного закона, предусматривавшего изъятие из пользования УПЦ Почаевской и Киево-Печерской лавр, находящихся в государственной собственности.
18 мая 2017 года тысячи верующих УПЦ во главе с митрополитом Онуфрием собрались на молитвенное стояние у стен парламента, протестуя против принятия дискриминационных законов. Резонанс в стране и за ее пределами, а также перспективы поддержки Церковью оппозиции в случае усиления давления на нее вынудили отменить принятие законов.
Однако, принятая в государственных структурах линия на работу с УПЦ никуда не исчезла. Это так называемый «эстонский» сценарий, по созданию альтернативной Церкви в составе Константинопольского патриархата, которая получает государственную регистрацию, тогда как Церковь Московского патриархата — нет. В крайнем случае возможен и «македонский» сценарий — с переводом Церкви в автокефалию даже без канонических оснований. Но пока борьба политических сил Украины не дает возможности сосредоточиться на этой работе. К этому можно добавить, что для ряда чиновников удовлетворительным результатом стало бы просто избрание предельно лояльного им митрополита Киевского, как выдвинутого 13 августа 2014 года митрополита Винницкого Симеона (Шостацкого), близкого к Порошенко.
Важно также отсутствие в УПЦ значительного числа влиятельных архиереев, готовых уйти в новую юрисдикцию. Влияние митрополита Васильковского Александра (Драбинко) после смерти митрополита Киевского и всея Украины Владимира (Сабодана) резко ослабло, так как базировалось на статусе секретаря главы УПЦ. На выборах предстоятеля 13 августа 2014 года он практически не смог собрать голосов епископов в свою поддержку, хотя считалось, что именно его поддержат «молодые», то есть недавно назначенные архиереи. В 2016 году по инсайдерским каналам поступала информация о том, что Драбинко собрал группу из 15-20 епископов, готовых поддержать его линию в УПЦ при поддержке Порошенко — но, тем не менее, до каких-либо реальных действий это не дошло.
* Организации запрещены в России Верховным судом РФ.
