Об этом в интервью изданию Украина.ру заявил зав. сектором региональных проблем и конфликтов, сотрудник отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН Павел Тимофеев, который стал участником круглого стола по итогам выборов во Франции, прошедшего 8 июля в ММПЦ "Россия сегодня".
Второй тур определил окончательный состав парламента. Предварительные итоги свидетельствуют о лидерстве левой коалиции "Новый народный фронт" (NPF), созданной после объявления президентом Эммануэлем Макроном досрочных выборов.
— Павел, каково влияние правоконсервативных сил в Европе на отношения с Россией? Довольно часто у нас европейские партии с правым уклоном называют "пророссийскими".
— Вряд ли правые силы в Европе можно назвать "пророссийскими". Но, безусловно, и у правых, и у левых на Западе есть определенные представители, которые симпатизируют России.
Если брать правый спектр сил, то здесь можно выделить несколько тенденций. Часть из них — правоцентристы-евроатлантисты (например, ХДС/ХСС в Германии или французские "республиканцы"), которые традиционно относились к России если не тепло, то с пониманием. Правда, с 2022 года после начала спецоперации на Украине (СВО) поддержка России со стороны правых серьезно ослабла.
В отличие от них ультраправые не раз заявляли о желании сотрудничать с Россией. Например, Марин Ле Пен продвигала идею оси "Париж — Берлин — Москва" и приезжала в Россию в 2017 году в контексте французских президентских выборов.
Но сегодня она решает другие задачи. Ле Пен стремится добиться де-демонизации своей партии "Национальное объединение". То есть снятия с нее ярлыка "антиреспубликанского фрика" и превращения в респектабельную, солидную партию.
Поскольку на Ле Пен во французских медиа фактически стоит ярлык "агента Кремля" и троянского коня России в Европе, она прекрасно понимает, что, в случае более интенсивных контактов с Москвой, ее партию станут лишь еще больше дискредитировать. Поэтому о России и с Россией Ле Пен будет говорить только в том случае, если это будет выгодно ей и не повлияет на репутацию партии.
В контексте событий на Украине это пока мало реалистично.
— А что по поводу левых сил? Как они воспринимают Россию и Украину?
— Если говорить о левых силах, то среди них отношение к России тоже различается.
Большинству современных европейских левых (социал-демократы и "зеленые") сегодняшняя Россия не сильно интересна, поскольку текущая консервативно-традиционалистская идеология современной отечественной элиты имеет мало общего с идеологией европейских левых и леволибералов (гендерная повестка, права различных меньшинств, "зеленая энергетика", климат и прочее).
Но есть в левом лагере меньшинство, которое смотрит на Россию иначе. В основном это левые антикапиталисты, например, коммунисты, или люди вроде Жана-Люка Меланшона. Они осуждают НАТО, военные вмешательства США, атлантизацию повестки Европейского Союза. И, естественно, воспринимают Россию как преемницу Советского Союза и возможного партнера для борьбы с атлантическим влиянием в Европе.
Но с учетом того, что левая повестка за 30 лет после распада СССР серьезно изменилась, эти условно пророссийские левые (которые смотрят на Россию с некоторой симпатией) в рядах своих однопартийцев занимают очень скромное положение — особенно после 2022 года.
До этого времени часть левых была готова идти на диалог с Россией. Жан-Люк Меланшон, например, приезжал в Москву в 2018 году на шествие "Бессмертного полка", что дорогого стоит, на мой взгляд. Лидер немецких "консервативных социалистов" Сара Вагенкнехт делала заявления, говорящие о её готовности работать с Россией.
Но и здесь после 2022 года Россия для многих левых оказалась нерукопожатным партнером. Во Франции все без исключения парламентские партии раскритиковали начало СВО и заявили о поддержке Киева.
При этом здесь есть нюансы. Как крайне левый Меланшон, так и ультраправая Ле Пен, осуждая политику России, обращают внимание на то, что все-таки на украинский кризис необходимо смотреть в общем контексте мировых событий, учитывая расширение НАТО на Восток, неконструктивные действия США и так далее. Этим они отличаются от большинства партий Франции, однозначно осуждающих политику России.
Таким образом искать ярких сторонников России на правом и левом флангах в Европе сегодня достаточно сложно. Нужно быть готовыми к тому, что европейцы, которые симпатизируют России, до поры до времени не смогут прямо об этом сказать.
Видимо, налаживать мосты с ними придется после завершения украинского конфликта.
— Ранее политолог Сергей Федоров заявил, что, даже если в правительстве будут доминировать крайне левые, ястребиная военная риторика Макрона уменьшится. А вы каких изменений ожидаете во внешней политике Франции? Снизится ли поддержка Киева?
— Никаких иллюзий тут строить не нужно. В основе внешней политики Франции лежит курс на евроатлантизм с двумя основными компонентами: развитие Евросоюза как "полюса силы" и союз ЕС с США и НАТО.
Если вспомнить первый президентский мандат Макрона в 2017-2022 годах, то там прослеживается ряд попыток найти точки сближения с Россией: запуск "Трианонского диалога", встреча с Владимиром Путиным в Брегансоне в 2019 году, обсуждение проекта европейской безопасности. Но, как я уже сказал, 2022 год перевернул все в отношениях РФ и Франции.
На первых порах (февраль, март, апрель) Макрон пытался действовать по рецептам Николя Саркози, предлагая себя в качестве посредника между Москвой и Киевом. Вспомним, например, эпопею со звонками в Кремль, попытки Макрона сформировать миротворческие силы под эгидой Франции для направления в Мариуполь, во время боев за город, и так далее. Но ничего из этого не получилось.
Осознав, что посредничество не получается, и, вероятно, находясь под серьезным давлением своих стран-партнеров по ЕС и НАТО, Франция начала ужесточать позицию по Украине. В итоге весной 2022 года мы увидели поставки Францией легкого вооружения для ВСУ.
А далее, начиная с апреля-мая, после провала Стамбульских договоренностей, Париж перешел на отправку в Киев тяжелых вооружений. Украина стала получать самоходные артиллерийские установки "Цезарь" и зенитные ракетные комплексы.
Когда в Европе начались дебаты, стоит ли передавать ВСУ для наступления 2023 года танки западного производства, именно Франция первой заявила, что готова отдать Киеву свои танки (хотя речь шла о легких и устаревших танках АМХ-10). Но главное — она, скажем так, сдвинула "костяшку домино", за которой посыпался весь ряд.
Я имею в виду, что, оглядываясь на такой шаг Парижа, немцы и американцы тоже были вынуждены взять публичные обязательства и передать Украине "Леопарды", "Абрамсы" и другую тяжелую технику.
Сегодня позиция Франции лишь в нюансах отличается от позиции стран ЕС и НАТО. Безусловно, Париж находится на стороне Киева, оказывая ему военную и экономическую поддержку. Судя по всему в ближайшее время французы будут развивать производство 155-мм снарядов для "Цезарей" и ускорять темпы строительства самих самоходок.
Естественно, на этом фоне рассчитывать на понимание со стороны Франции России сложно. Ни о каком конструктивном диалоге пока что речи идти не может.
При этом Макрон стремится "держать руку на пульсе", наблюдая за развитием ситуации. Я думаю, когда военные действия на Украине закончатся и конфликт перейдет в стадию многосторонних дипломатических переговоров, Франция постарается максимально принять участие в возможных мирных конференциях и получить для себя какие-то "плюшки".
Возможно, Париж попытаться выставить себя в роли медиатора-переговорщика, чтобы оградить интересы Украины, но при этом — как-то договориться с Россией. В общем для Макрона главное — продемонстрировать себя как незаменимого игрока на украинском поле. Как скоро это будет, сказать сложно.
Между Францией и Украиной 16 февраля этого года был подписан договор о гарантиях безопасности, который рассчитан на военно-промышленную поддержку Киева со стороны Парижа в течение на 10 лет с перспективой включения Украины в Евроатлантическое сообщество. Это показывает, что французы скорее всего планируют довольно долгое военно-экономическое противостояние ЕС и НАТО с Россией.
— Как французский народ сегодня смотрит на украинский кризис и что думает о России?
— Что касается обычных французов, то их, естественно, в первую очередь, волнует не столько Украина, сколько внутренние заботы: тарифы на электроэнергию, цены на продовольствие и другие экономические вопросы страны.
Если судить по соцопросам, то большинство французов по-прежнему поддерживает Украину. Но, по сравнению с 2022 годом (когда многие французы были напуганы тем, что армия Россия перейдет границы и вторгнется в Европу) алармизм французов в этом плане все-таки уменьшился.
Сегодня все видят, что линия фронта движется медленно, идут затяжные бои. Большинство французов понимает, что их стране и тем более Евросоюзу/НАТО происходящее как минимум в краткосрочной перспективе угрожать не может.
В то же время, если посмотреть передовицы крупных французских СМИ, там тема Украины остается на первых полосах. Журналисты пишут на эту тему материалы, как правило, с резкой критикой в адрес России.
Вряд ли стоит рассчитывать на то, что эта тема уйдет просто так, пока будет длиться украинский конфликт. Несмотря на французские заявления, многое, естественно, зависит не от происходящего во Франции, а от ситуации на фронте.
Также важно, как завершатся выборы в США, поменяется ли там президент и какой будет дальнейшая американская внешняя политика. А французы, наблюдая за этим, скорее всего будут как-то подстраиваться к дальнейшей ситуации.
О том, почему разочарованная Макроном Франция смотрит в рот новому лидеру, который умеет держать политический удар, в интервью Сергей Фёдоров: Макрон поплатился за Украину и оставил Францию у разбитого корыта